— Кларский, — ответил Никита с презрением глядя на свою «подругу».
— Карлова, — одновременно с парнем бросила Ника.
— Как-как? Хе-хе-хе, — захмыкал милиционер и грянул вдруг на всю комнату. — Вы тока подумайте. Парочка сидит: Кларский и Карлова! Прямо Клара и Карл!
— Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет! — скороговоркой пропел зашедший из соседнего помещения мужчина в штатском, держащий в руках кипу исписанных бумаг.
— Романтика! Карл у Клары украл сердечко, а Клара у кла… крар… крала… ура… тьфу на вас с вашими скороговорками. Просто сидите смирно.
— Но он меня обзывает!
— Так и ты его тоже, гражданочка Кларова
— Карлова я. — Разозлилась Ника.
— Какая разница. Пар-р-рочка… — И дежурный вновь стал что-то писать.
Никита почти безэмоционально посмотрел в сторону лейтенанта, но зато обалдевшую Нику одарил таким горячим взглядом, что девушка на пару мгновений пожалела, что при рождении ей не досталась фамилия мамы.
— Вы прямо нашли друг друга, — вставил свои 5 копеек усатый Краснозубов.
— Если не заткнешься, я найду тебя, — пообещал Кларский. С Никой они больше не ругались, сидели тихо, зато больше к девушке никто не приставал.
А потом в отделении слегка засуетились: к дежурному пошли двое сотрудников более высоких званий и какой-то серьезный человек в дорогом пиджаке. Ник тут же узнал в нем одного из адвокатов собственного брата.
Они что-то пообсуждали в уголке, и через минут двадцать все задержанные за драку были отпущены на все четыре стороны. Личные вещи им весьма заботливо вернули и почти по-отечески пожурили за драку.
— Доброго пути! — говорил дежурный. — Не попадайте больше к нам. Хотя, чего ж я так говорю-то? Попадайте, господа, у нас получается взаимовыгодное сотрудничество, хе-хе. Кларский, вещи возьми… Все на месте? «Нокиа» твоя? А твоя Карлова уже на выход пошла, догоняй…
Когда ребят, правда, почему-то по очереди, выпустили из отделения милиции на белый свет, Ника в нерешительности остановилась на крыльце отделения милиции. Честно сказать, она думала, что за ней приедет Дэн, но его не было. Ника ведь не знала, что друг Дэна еще только едет всех «освобождать», и сам Смерчинский на своем, вернее, чужом «Джипе» тоже еще только собирается подъехать к отделению.
«Чертовщина какая. Я что, влюбляюсь? Я этого Дэна знаю только ночь… какое влюбляюсь?»
Неподалеку от растерявшейся в незнакомом месте девушки в помятом нарядном платье, остановился Никита. Он включил свой телефон, увидел пару непринятых звонков от Димы Чащина и тут же перезвони ему.
— Ты где? — вместо приветствия спросил Кларский у приятеля. — Убежали вместе с Смерчинским? Ну, вы даете. Черт, мне не повезло. Найду этого кабана — урою… Да, нас уже… выпустили. Как? Ну, ты же знаешь, мой братишка постарался. Я его адвоката видел у ментов. Только как он про все узнал — не представляю. Не, Димас, не говори никому про него, просто скажи, что у меня родственник… мент, он отмазал. Да. Что там Смерчинский передает? Хорошо, я провожу ее, скажи ему, чтобы не беспокоился. А где белобрысая? А белобрысая свалила куда-то с парнем в очках. Пока.
— Эй, ты, тебя провожу до дома, — отнюдь недобрым голосом окликнул Ник медленно удаляющуюся девушку, которая от усталости едва ли не шаталась.
— Спасибо, не надо, — отказалась она тут же.
— Я сказал, что провожу, значит, провожу. Дэн попросил позаботиться о тебе.
— Дэн? — загорелись глаза Ники восторженным огоньком. — Но…
— Хватит со мной спорить, заткнись. — Рявкнул на нее злой Никита. — Шагай за мной и не отставай.
И он поспешил на остановку быстрым шагом, а девушке пришлось очень постараться, чтобы не отставать.
«Гадина, — думала про себя она, — раскомандовался, хлыщ. Злой, как удод. Ха, наверное, потому что голодный!! Голодный мужик — никчемный мужик». Почему-то это ее рассмешило. Но как только она захихикала в спину Кларского, парень обернулся и сказал:
— Ты понимаешь, что значит слово «заткнись»? Если нет, я куплю скотч, и замотаю твою ротик, принцесска.
Возмущению девушки вообще не было придела. К тому же она отчего-то думала, что этот парень, стоящий из себя крутого мэна, поймает такси или попросит приехать каких-нибудь не менее крутых друзей за ними, но он предпочел поехать на обычном автобусе! Окрестностей, как оказалось, он тоже не знал, и спрашивал дорогу к остановке у каких-то подозрительных личностей, курящих на лавочке. То, как он выглядел после драки, парня явно не волновало. Он закинул пиджак на плечо и просто шел вперед, не обращая ни на что внимание.
На остановке Никита сухим голосом разузнал ее точный адрес и мрачно пообещал доставить Нику домой живой и невредимой. Она тут же подумала, что Кларский (идиотская фамилия!) очень сожалеет, что доставит ее домой именно в таком виде, а не предварительно поиздевавшись.
В автобусе они тоже молчали, усевшись на двойное сидение, стараясь друг друга не касаться. Вернее, старалась девушка — отодвинулась на самый край. Ник вообще не обращал на нее внимания. Уставился в окно и вновь принялся о чем-то думать.
«Голова лопнет, — злорадно сказала по себя Ника, почему-то с замиранием сердца вспоминая, как близко находилось его лицо от ее в машине, — Эх, Дэн-то совсем другой… Нежный и милый, а этот… огрызок общества. Кретин! Ну, ничего, я твоей Оленьке позвоню, поприкалываюсь! Расскажу, как ты он по отделениям шляется».
— Деньги есть? — спросил перед выходом из автобуса Никита у светловолосой спутницы.
— Есть.
— Вот и плати за себя. — Обрадовал он ее и первым направился к выходу.
— Коз-з-зел.
Но Ник сдержал слово — проводил девушку прямо до ее подъезда. Жила она в огромном двенадцатиэтажном панельном доме. А его дом, кстати говоря, находился на соседней улице, совсем недалеко.
Пока они шли к ее дому по длинной дороге, вдоль одной стороны которого располагался двор с кучей новеньких качелей и турников с весившими на них гроздьями бананов весели орущие дети, Ника встретила подружек, с которыми иногда гуляла.
— Это твой парень? — тут же заинтересовались девчонки, глядя на высокого, симпатичного Кларского, выглядевшего после драки не элегантно, а потрепанно и как-то даже по-хулигански, но все же «интересно», по их мнению.
— Это мой конвой, — отшутилась Ника.
— Какой конво-о-ой…
— Не отставай, — бросил ей парень, которого незнакомки, заигрывающие с ним взглядами, раздражали.
Ольга очень отличалась от этого сорта девочек-однодневок. Очень.
— Пока, мы спешим, — распрощалась Ника с подружками и, бросив на спутника сердитый взгляд, пошла дальше.
Около подъезда Карловой они остановились друг напротив друга.
— Топай домой.
— Ага. Спасибо, — отвечала ему Ника, невероятно обрадованная тем фактом, что сейчас, наконец, попадет домой, в свою мягкую кроватку… нет, сначала в горячую душистую ванну с пеной!
— Ты сказала это не искренне.
— Почему?
— Потому что я знаю это.
— Иди на фиг, знающий, — дерзко отвечала Ника, готовясь сбежать в подъезд. Но у нее это не получилось. Кларский перехватил ее за руку и развернул к себе.
— Глупая дешевая девчонка, — он резко взял ее за подборок. Ему просто захотелось немного поглумиться над той, чье имя было похоже на его собственное. К тому же светловолосая обладательница зеленого платья продолжала безмерно его раздражать, — будешь мне дерзить, и я вернусь. И буду не таким добрым.
— Отпусти меня. Я… я не хотела этого говорить, — холодные глаза парня вновь напугали вообще-то смелую девушку.
— Хотела. — Не сомневался Никита, не найдя ничего умнее, как приблизить девушку к себе. — Ты думаешь, проводив тебя, я стал добрее? Ты мне понравилась во время нашего совместного похода в «ментуру»? Я возжелал защищать тебя от каждого придурка? Нет, маленькая моя. Если ты хотя бы на секунду подумала так, прикуси язычок. Боль помогает вернуться в реальность. Меня просто попросил об услуге Смерчинский. А мне нужны хорошие отношения с этим парнем, вот и все.
