Как я чуть позже поняла, мать Дэна была не похожа ни на чьих других мам, которых я встречала. Мало того, что она выглядела лет на тридцать максимум, носила дорогие брендовые вещи и с достоинством умела себя подать, так она оказалась самой настоящей моделью. Валерия сразу же покорила меня: высокая, почти одного роста со своим сыном, красивая — с утонченной нежной красотой холеной женщины, знающей себе цену, длинноногая, улыбчивая, очень обаятельная и, как ни странно, добрая.
— А что вы тут делаете? — с интересом спросила его Лера.
— Ее хотим перекрасить, — улыбнулся парень широкой улыбкой. — Маша неудачно покрасилась.
— Отчего же неудачно? Оранжевый — цвет радости и оптимизма, — рассмеялась высокая женщина. — Цвет здорового юношества. Маше очень идет.
Я тут же улыбнулась ей. Блин, она будет моим кумиром!
— Раньше было лучше, — гнул свою линию ее сыночка. — Мы все равно хотим попасть к мастеру.
— А почему в таком случае Маша от тебя убегала? — полюбопытствовала Лера. Ее глаза смеялись.
— Она стесняется. Да, золотко? — вкрадчиво спросил меня Сморчок. — Идти к мастеру.
— Не стесняюсь я, — проговорила я тихо.
— Да? Ну, тогда могу устроить встречу с нашим лучшим специалистом. Маша, не желаешь познакомиться с гордостью «Bella ragazza»? Его время расписано по секундам, но он с удовольствием примет тебя, — тут же предложила Лера. Оказалось, что она была не просто какой-то там обеспеченной клиенткой, а совладелицей этой имидж-студии. Поэтому персонал и знал Дениса, а охрана не спешила нас прогнать.
— Как тебе мое предложение?
Я с огромной неохотой согласилась. Не хотелось перед Лерой выглядеть капризной истеричкой. Но довольному Смерчу я все же показала кулак, а он, пока мать не видела, поймал меня за руку и поцеловал пальцы.
Перекрашивать меня не решились. Даже хваленный имидж-специалист — невысокий, худощавый и до ужаса чванливый мужик со стильной бородкой и полным отсутствием волос на голове, который покосился на мою яркую прическу с явным одобрением. Он и его помощники, не переставая улыбаться величественной хозяйке салона, а заодно и мне, сообщили, что с радостью примут меня через недельку-две и тогда сделают с моими волосами все, что я пожелаю. Зато прямо сейчас предложили кучу других услуг: не только для волос, но и для кожи — а их здесь было немало. Я бы даже сказала очень немало. Мне пришлось поспешно от всего отказаться.
— Через две недели я сам тебя приведу сюда, Бурундучок, — шепнул мне Смерч после того, как мы оказались на улице. — Не хочу подружку-тыкву.
— Фиг тебе. — Отозвалась я. — Я же не прошу тебя тату свести.
К его ящерке на шее я успела привязаться. А еще ее было очень здорово касаться губами.
— Ну, она же тебе нравится, — резонно, вобщем-то, заметил он. — А вот если я наколю на руку обнаженную прекрасную женщину, то…
— Я тебя убью, — сразу же сказала я.
— Вот ты и провела аналогию. — Коснулся он моего локтя. — Я чувствую тоже.
— Пройдоха, — прошептала я, все еще пребывая в легко шоке из-за встречи с его матерью.
— У меня отличная идея. Ребята, вы сильно заняты? — обернулась на нас Лера, идущая впереди — ее до самого выхода провожала едва ли не все работники «Беллы Рогацци», или как там назывался этот салон.
— А что такое? — поинтересовался Денис.
— Предлагаю совместный ужин. — Улыбнулась его мать. — Чтобы нам с Машей ближе познакомиться. Хочу с ней поболтать.
— Да как-то не надо, я занята, — пробурчала я, а мой умник, картинно положив мне руку на плечо и выставив ногу вперед, заявил:
— Да, неплохая идея, мам. Маша еще не была у нас в гостях.
— Тогда, — Лера обвела нас хитрым взглядом, — поедем к нам домой. Я сама приготовлю ужин.
— Нет, спасибо, у меня там, это… дела, и все такое, я там должна кое-что сделать… — как-то занервничала я. Домой к Смерчинкому попасть хотелось, но не вместе с его мамой!
— Маша будет рада, — еще крепче сжал свою ладонь на моем плече Дэнни. — Мы согласны, мам.
— Тогда отлично. — Обрадовалась Лера. — Дэнси, поехали со мной на моей машине — оставь уже свой мотоцикл в покое.
— Да у меня куча дел, — стала открещиваться я от ужина. Блииин!
— Каких?
— Всяких там… этих, экзамен последний скоро и все такое…
— Я потом помогу тебе с делами, милая. И к экзамену подготовиться помогу. — Сказал Денис, забыв, что в общем-то, мы учимся на очень разных специальностях, и он не должен лучше меня знать, к примеру, историю архитектуры и живописи. Однако Дэнв думал иначе.
Лера вопросительно взглянула на меня умело накрашенными, но кажущимися абсолютно естественными глазами, и мне пришлось соглашаться и садиться в ее дорогое ярко-красное авто и терпеть всю дорогу приставания доставучки Дэнни, который пользовался тем, что мать ничего не видит. Впрочем, терпеть — сильно сказано. На самом деле я больше притворялась, будто бы он меня раздражает. И просто млела от осознания того, что я сейчас просто сижу рядом с человеком, который как будто бы невзначай дарит мне радость и желание быть счастливой — такой же счастливой, какой я всегда была в детстве.
И я не думала раньше, что сжимать пальцы, на одном из которых блестит кольцо, подаренное и надетое мною самой, — синоним этого непонятного и абстрактного, в общем-то, счастья. Зато я знала точно, что счастье — это неуловимая штука, юркая и проворная, как ящерка, и наслаждаться им нужно, пока есть возможность держать его, счастье-ящерку, за хвост. Пока он не отвалиться, и ящерица не сбежит.
«У Дэна на шее есть счастье», — подумал кто-то жутко философский, и с ним согласились. А тот самый противный головастик, что писал как-то письмо обитателя головы Смерчинского, заметил:
«У Дэна на шее есть и ты».
Может, я для него — тоже счастье?
Денис, глядя мне в глаза, неожиданно кивнул, словно точно знал, о чем сейчас я сейчас думаю, и коснулся серебряного кольца. Я улыбнулась ему в ответ одними губами и тоже коснулась кольца — своего, на большом пальце.
Он склонил голову набок, потер костяшками губы и достал коммуникатор из кармана. Набрал что-то на нем и протянул его мне — чтобы я прочла текст.
«Вечность есть совокупность коротких мгновений. Давай их ловить? И копить. Чтобы у нас была своя общая вечность»
Я большими глазами посмотрела на парня. Что с ним?
«Давай. У меня уже накоплено много=)»
«У меня тоже. Спасибо, что со мной».
От чего-то у меня защемило сердце — как будто бы я на пару мгновений окунулась в душу Дениса.
«Не грусти, Машка с тобой!», — напечатала я.
«Не буду».
Я и не знала, что над нами, где-то в молочных облаках все еще летают прозрачный Дэн со своей феей — или, моей феей? Феей, которая раньше была шебутным орлом. Феей, которая была мной.
Я посмотрела в глаза, обрамленные густыми ресницами, которым я всегда завидовала.
Я защищу тебя, Денис. Теперь ты просто верь мне. Свою часть нашего договора я исполню.
А он почему-то оглянулся и долго смотрел назад.
Мы ехали по одной из центральных улиц города, вернее, тащились в пробке, как у Леры, весело щебетавшей до этого, зазвонил телефон, и она, переговорив с кем-то, сказала:
— Маша, Дэнси, я совсем забыла, мне нужно к подруге заехать, кое-что отдать ей. Не будете против, если мы завернем в ее медицинский центр?
Если честно, нам надо было быть активно быть против, но тогда мы со Сморчком явно не осознавали того, какие мы неудачники. Или, наоборот, какие мы везучие, везучие настолько, что впору падать на спину и крылья от счастья.
Оказалось то, что должна была передать подруге-доктору Лера, было достаточно тяжелым и объемным — это была темная коробка, внутри которой лежал какой-то крутой запатентованный косметический аппарат из Швейцарии, предназначенный делать кожу женщин воистину волшебной — возвращать ее на десять лет назад.
Дэн, увидев в багажнике красного авто эту коробку, тут же вызвался помочь матери перенести ее, заявив, что сам отлично может утащить все, что угодно, поэтому охрану медицинского центра звать не надо. Этот парень вообще оказался заботливым сыном — не маменькиным сыночком и не зависимым от каждого ее слова и действа слюнтяем, а действительно хорошим, если так можно выразиться, ребенком, который, судя по всему, к семье относился очень серьезно. Не зря он заявил после веселья в «Алигьери», что пьяным домой не пойдет — из-за мамы. Отношения, как я поняла, у них были достаточно либеральными и теплыми — по крайней мере, на мой первый взгляд.
