Посадка прошла штатно, трясло даже меньше чем при взлёте. Борттехник открыл дверь, осветил фонариком подъезжающую немецкую машину, это был грузовой 'Опель' и велел высаживаться, мол, комитет по встрече уже прибыл.
К удивлению Шереметьева их встречал типичный немец. Двое танкистов схватились за личное оружие, поднимая на неизвестного немецкого унтера стволы ППШ, но окрик капитана остановил их:
— Переодеться не успел, спешил, — криво усмехнувшись, сообщил 'унтер' и, кинув руку к виску, коротко представился. — Старший сержант Лютый. Значит так, мотострелки пешком идут, для них пока всё равно работы пока нет. Немцы в городе есть, но одиночки что попрятались. Зачищать его не требуется, утром мы уйдём. Ваша задача принять трофейную технику. Сейчас грузитесь в машину, вас отвезут на железнодорожную станцию, танки на платформах. Новенькие, только с завода.
В это время 'унтер' прервался, так как к нему подошли офицеры госбезопасности и о чём-то тихо спросили. Тот так же негромко ответил и махнул рукой в сторону транспортников, на которых прилетели мотострелки. Там царила какая-то суета, вот именно туда офицеры и направились, поправив кто автомат висевший на плече, а кто сидор.
— Подожди, — поднял руку Шереметьев, пока его бойцы закидывали в кузов грузовика вещмешки с личными вещами и грузились. — Мы же эти машину плохо знаем, как мы их будем сгонять с платформ?
— Командир подразделения, майор Фролов, которому вы теперь подчиняетесь, сказал, что это ваши проблемы. Но мы захватили пяток мехводов, что загоняли эти танки. Если потребуется, они сгонят их. Вы время не теряйте, уже следующий самолёт садиться, к нему другую машину подгонят, для вашей перевозки подготовлено три машины, будем возить по очереди.
— А почему Фролов. Мне сказали что будет?..
— Майор М? — хмыкнул сержант. — Это он и есть. Командир отличный, сами убедитесь, но суровый, панибратства не любит.
— А где он?
— На станции, там найдёте его. Руководит сбором трофеев. Кое-что мы там интересное нашли. Так что транспортники обратно даже с перегрузом полетят.
— Понял, — направился капитан было к кабине 'Опеля, но остановившись, спросил у Лютого. — А кто Фролов по воинской специальности? Танкист?
— Зенитчик, — последовал ответ.
Погрузка уже завершилась и Шереметьев сел в кабину. Водитель тоже был в форме солдата Вермахта, он с лихо сбитой кепи, на затылок белозубо улыбаясь, вырулил с поля на дорогу и остановился, ожидая вторую машину, в которую грузились танкисты из только что севшего самолёта. В это время неподалёку, в транспортники, на которых прилетели мотострелки, грузили какие-то ящики, раненых и что-то ещё, непонятное. Там мелькали командуя те самые офицеры ГБ.
В это время подъехал второй грузовик и две машины небольшой колонной направились к городу, до которого было меньше километра. Чуть позже они въехали в него и стали пересекать по ухоженным широким улочкам.
Водитель оказался вполне словоохотлив и на вопросы Шереметьева отвечал вполне охотно. Капитан с огромнейшим интересом и жадностью слушал рассказ очевидца как они сбитые нашими же истребителями сели на вынужденную, ушли в лес. Потом уничтожили комендатуру, захватили технику, побили другое подразделение немцев. Как захватили ещё техники, соединились с парнями со второго сбитого транспортника и после двинули на Чернигов, где в течении двадцатипятиминутного боя были взяты все важные точки и захвачена железнодорожная станция.
— И всё это сделали сорок десантников? — недоверчиво спросил Шереметьев.
— Не-е-е, — крутя баранку и внимательно глядя на дорогу, замотал головой десантник. — Тридцать нас было, остальные занимались уничтожением связи вокруг Чернигова. Столбы валили, провода рвали. Времени ждать не было. Вот и разделились.
— Но подожди, — теперь уже замотал головой Шереметьев, но с некоторой растерянностью. — Тридцать бойцов против роты в городе, взвода и зенитной батареи на станции? Но как? Там же ещё пассажиры с эшелонов были.
— Товарищ капитан, у нас командир сам майор М. Слышали про такого? Он Киев брал, что ему какой-то Чернигов?
— Потери большие? — поинтересовался капитан.
— Да, — горестно вздохнул десантник. — Двоих наповал положили, медик ничего сделать не смог, ещё пятеро раненых было. Их самолётам с другими ранеными на Большую землю должны отправить. Тела погибших тоже.
— Всего семеро?! — капитан яростно зачесал затылок. — Боец, а ты не врёшь?
— Зачем мне это, если надо у других спросите. Легко мы город взяли. Ночь же была, большая часть фрицев спали. Командир станцию брал, а роту немцев в городе поручил лейтенанту Лучику уничтожить. Тот по совету майор подогнал броневик к казарме. Парни перед этим часовых сняли, и начали в окна гранаты кидать, всех конечно не побили, вот они и полезли через окна и двери. А тут автоматическая пушка у броневика и шесть МГ. Потом рассказывали, зашли и добили раненых. Пленных приказа не было брать.
— А на станции как было?
— Ну, тут я со своих слов расскажу, участвовал в захвате. Как в городе взрывы раздались, мы ударили по часовым и пулемётами стали прочёсывать казарму зенитчиков. Она дощатая была, насквозь доски пробивало, сейчас, наверное, уже догорела. А потом начали зачищать станцию. Нас прикрывали снайперы и пулемётчики. Немцы ошалелые были, мы их легко взяли, даже нормально пострелять не получилось, всю работу снайперы сделали. Парни красавцы конечно. Трофеями мы захватили эшелоны с танками, я там был, мы пленных танкистов в пассажирском вагоне взяли. Один лоб здоровый, как в танк залезает, даже не знаю. Так вот всё и произошло. Но это с моими глазами, командиры больше видят.
— А убитых где потеряли?
— Да это позже было, — сморщился десантник. — Мы один комендантский патруль, что ходил по улице прощёлкали, да и немудрено это было. Те когда стрельба началась, было к комендатуре рванули, а потом спрятались. Вот парни когда на машине мимо ехали в сторону комендатуры и нарвались на их залп. Их, конечно, перебили, всех шестерых, но наших уже не вернёшь. Вот такие дела. О, на следующем перекрёстке будет поворот направо, там метров триста и станцию видно будет. Но мы на неё не поедем, мне приказали вас сразу к платформам с техникой вести, это прямо. Там вас ждать должны.
Дальше они ехали в молчании, водитель спокойно управлял машиной, а капитан пребывал в задумчивости. Только сегодня днём, бывшая такой привычной война, как-то резко перевернулась и капитан, со своим людьми, оказался чёрт знает где, с чёрт знает каким заданием. Где можно использовать сорок танков с профессиональными экипажами и мотострелками он даже не представлял. Бросок к гибнувшему партизанскому краю? Это даже не смешно. Конечно, майор М. крайне уважаем теперь среди бойцов и командиров, включая танкистов его батальона, среди десантников так он, похоже, вообще легенда, но волшебником он не является. Не сможет он тишком провести подобное подразделение ближе к местам боёв незамеченными. А заметят их, устроят артиллерийскую засаду и поминай как звали. Да и куда их бросить, растратить силы в атаке на какой-нибудь батальон? Гибнуть хоть и геройски, но глупо, Шереметьеву не хотелось, терять своих людей тем более. Поэтому он собирался прояснить этот вопрос у майора, которого здесь все почему-то упрямо называли Фроловым.
— Слушай боец, танки ладно, а топливо к ним, снаряды, смазочные материалы?
— Это не ко мне, товарищ капитан, к командиру. Но я так понял, что проблем с этим вроде как нет. Там не один эшелон мы застали. Наши ДРГ где-то ветку повредили, вот их сюда и загнали. А ещё к эшелонам с платформами кроме одного купейного вагона ещё теплушки были прицеплены. Мы открывали, смотрели их, там какие-то синие бочки, канистры, а в других ящики. Разные.
— Синие бочки это с горючим, сомнений нет, канистры, скорее всего содержат масло и другие жидкости, — задумчиво пробормотал капитан, заметно оживившись. — А ящики смотреть надо.
— Приехали, вот за той насыпаю, и стоят платформы. Мы бы башни танков покрытыми брезентом увидели, если бы не ночь. Казарма зенитчиков уже догорела, не освещает.
