– Да? – удивился я.
– Конечно. Давно, правда. Потом перебрался в Россию. Питер, Москва… Осел в Средней Азии. Теперь снова в Москве. Интересно, куда его занесет дальше.
– Мне кажется, Гесер уже охладел к перемене мест.
Арина рассмеялась.
– Ну что ты, Антон. Пока работать интересно, Гесер сидит на месте. А потом – уходит.
– У нас ему скучать некогда, – буркнул я. Сама мысль о том, что Гесер может уехать из Москвы куданибудь во Францию или Китай, назваться Антуаном Гесером или Ге Се Ро, казалась полной дичью.
– Пусть так, – легко согласилась Арина. – Пусть так…
Наша машина с водителем-тайваньцем, молчаливым, но постоянно оборачивающимся и дружески улыбающимся нам, миновала какой-то туннель, свернула направо. Мы подъехали к музею, точнее, к парковочной площадке, за которой начинался парк, а уже дальше на фоне холмов виднелись здания – современные, но в традиционном китайском стиле, с крышами-пагодами, желто-бирюзовых цветов.
Арина расплатилась с водителем, что-то коротко сказала ему, вызвав одобрительный смех, мы купили входные билеты и двинулись через парк по широкой аллее. Посетителей было изрядно – и туристы-европейцы, и туристы-азиаты, и сами тайваньцы – в первую очередь представленные школьными экскурсиями.
– Надеюсь, господин Фан сегодня на службе, – сказал я. – И что нам не придется обойти весь музей в его поисках… хотя… в общем-то я не против посмотреть на сокровища. Не знаешь, магических артефактов среди них много?
– Не очень, – покачала головой Арина. – Китайцы традиционно разделяли прикладное искусство и магию. Самые интересные их магические артефакты выглядят абсолютно банально… палочки для еды, к примеру, невзрачный веер, или свиток из бамбуковых планочек…
Я вдруг заметил, что навстречу нам целеустремленно движется молодой китаец. Не то чтобы поток шел исключительно внутрь музея, но этот парень явно нацеливался на нас.
– А это не Фан? – спросил я.
Ответить Арина не успела. Парень остановился перед нами, едва заметно склонил голову:
– Господин Антон, госпожа Арина. Господин Фан Веньян просит вас ожидать его в парке «Чжишаньюань», в Беседке Орхидей. Господин Фан Веньян считает, что красота этого места благотворна и воодушевляюща для столь лестной для него встречи. Господин Фан Веньян просит вас следовать за мной.
Говорил юноша по-китайски, а ко всему еще и не был Иным. Еще раз поклонившись, он двинулся по аллее, даже не глядя, следуем ли мы за ним.
Мы с Ариной переглянулись.
– А еще господин Фан Веньян считает, что в случае каких-либо непредвиденных ситуаций им лучше случиться в парке, а не в здании, среди драгоценных экспонатов, – усмехнулась Арина. – Что ж, невежливо отвергать приглашение…
Свернув с аллеи, мы двинулись направо, в парк. Честно говоря, это было не менее занимательно – парк был разбит вокруг прудов, по всем правилам искусства (не знаю, приложимо ли здесь затасканное слово «фэншуй», но какая-то четкая структура в планировке явно была). Пруды покрывали цветы, в которых я с некоторым сомнением признал лотосы. Пастораль была настолько идиллическая, что казалась ненатуральной: то ли ожившей картиной, то ли какой-то виртуальной реальностью из фантастических книжек.
Метров за двадцать от красивой беседки – действительно утопающей в орхидеях и выполненной, разумеется, все в том же китайском стиле – юноша остановился. Посмотрел на нас и серьезно сказал:
– Дальше я идти не могу, простите.
Я понимал, почему он не может провожать нас дальше. Над беседкой висела Сфера Невнимания – одно из простейших, но абсолютно эффективных в отношении людей заклинаний. Беседку в принципе гуляющие продолжали видеть, но взглядов на ней никто не задерживал и подойти ближе не пытался. Незатейливый, но действенный способ избавиться от лишних глаз и ушей.
– Спасибо, – сказал я, и мы с Ариной прошли в беседку.
К беседе все было подготовлено. Стоял изящный столик, на котором дожидался нас чайник, чашки, засахаренные фрукты и еще какие-то местные сладости. На скамейки были заботливо подложены мягкие красные подушечки. Помимо Сферы Невнимания я обнаружил еще пять заклинаний, все – для предотвращения подслушивания и подглядывания со стороны Иных, еще одно от людей – только не отвлекающее внимание, а мешающее произвести фото или видеосъемку, и одно непонятной структуры. Вначале я заподозрил, что оно влияет на психику сидящих и их зрение, но немного разобравшись, понял, что оно достаточно безобидно. Весь его эффект заключался в том, чтобы и без того замечательный вид вокруг был еще замечательнее, а также пробуждал в душе легкую грусть и умиротворение при виде природы. Я подумал и позволил заклинанию подействовать на меня. Очень изящная и приятная магия.
– Вот затейники, – беззлобно сказала Арина, оглядывая беседку. Она явно занималась тем же, чем и я, – распутывала сеть заклинаний. – Сколько углядел?
– Два от людей, пять от Иных, одно для нашего удовольствия. Очень забавное заклинание, все такое китайское… на воздух, воду и землю…
– Верно, – с заметным огорчением признала Арина, искоса поглядывая на меня. – Так и есть. Хороший ты чароплет, Антон…
– Спасибо.
– Не говори спасибо, когда ведьма хвалит… – неожиданно сказала Арина. – Примета плохая.
Я посмотрел на нее.
– Нервничаешь?
Арина кивнула.
И в этот момент откуда-то из-за деревьев появился и направился к нам пожилой тайванец. Невысокий, плотный, улыбчивый – он походил на какую-то из инкарнаций Будды. Светлый, четвертый уровень Силы, похоже, ни на какой стороне магии не специализируется, практикует все понемножку…
– Господин Фан… – Я встал, поклонился. Арина, к моему удивлению, тоже поднялась и вполне искренне склонила голову.
– Оставьте-оставьте! – замахал руками Фан. – Не надо этих восточных церемоний! Поверьте, это все излишне, мы цивилизованные Иные, живем в двадцать первом веке…
Он поднялся в беседку, крепко пожал мне руку, приложился губами к ладони Арины, потом с искренним удовольствием огляделся.
– Ах, как я люблю это место! И так редко выпадает возможность просто посидеть в тишине и покое в приятной компании… Вы будете пить чай? Мы, тайваньцы, помешаны на зеленом чае. А у вас больше пьют черный, верно? С молоком? Или это англичане с молоком?
– У нас пьют и зеленый, и черный, и с молоком, и с лимоном… – сказал я.
– С молоком и лимоном? – Лицо Фана передернулось. – Одновременно?
– Нет, ну что вы. – Я невольно начал расслабляться. – Либо так, либо эдак. У нас все очень по-разному.
– Прекрасно! – расцвел Фан. – Это взаимообогащение культур, влияние и слияние обычаев, это чудесно. Мне вообще очень нравится Россия, я люблю читать Достоевского и смотреть русские фильмы.
Последнюю реплику я все-таки счел восточной вежливостью и не стал интересоваться, какие русские фильмы он видел. Мы сели, и господин Фан самолично налил нам чай.
– Что привело вас на Формозу в эти прекрасные дни начала осени? – продолжал Фан. – Помимо простого интереса к нашим краям? Нет-нет, не отвечайте, позвольте мне догадаться самому!
Мы позволили. Фан несколько мгновений размышлял, крошечными глотками отпивая чай, потом воскликнул:
– Я понял! Тигр! Я слышал о той схватке, которую выдержал московский Дозор!
– Тигр, – признал я. Честно говоря, та жизнерадостная комедия, которую разыгрывал Фан, была немногим лучше, чем столь же комедийно обставленный визит в гостиницу. Но она все-таки смотрелась как-то веселее и жизнерадостнее.
– Ужасное… э… существо, – сказал Фан. – Не уверен, что слово «существо» подходит, вряд ли Тигр имеет сущность в нашем понимании. Но ведь надо как-то его называть?
– Вы уже сталкивались с ним, – сказала Арина. Это не было вопросом, но Фан закивал головой.
– Да, да, да… Старая и тяжелая история. Восемьдесят с лишним лет назад… – Он на миг замолчал, и сквозь напускную веселость проступило что-то искреннее. – У меня был друг. Очень хороший друг, мы были неразлучны. В наше время сочли бы, что мы любовники, а тогда это никому и в голову не приходило… включая нас самих. Но в духовном плане мы были очень близки, ближе чем супруги или братья.
