— Да, — негромко произнесла сполотка, — я не маг, вернее не такой сильный маг. И я тоже не смогу ей помочь. Её ментальное поле практически опустело. В него уже невозможно закачать энергию. Произойдёт отторжение. Но я могу облегчить ей страдания, удерживая то, что там осталось. Возможно, она сможет сказать, за что так уцепилось её сознание?
Я поглядел в лицо тролле, так упорно удерживающейся в этом мире.
— Вы всё слышали. Это вам поможет? — спросил я у неё.
Удивительно, но сквозь боль, что сковала её тело, я почувствовал некое облегчение.
— Делай что сможешь, — сказал я сполотке.
Она лишь кивнула головой, а потом я увидел, как боль немного отпустила троллу и её метрическая матрица перестала зиять такими огромными пробелами.
— Спасибо, — очень тихо прошептала женщина, — мне всё равно, кто вы и что тут делаете, но спасите моих детей. Они…
И она точно описала то место, где они должны были спрятаться.
— Зовут их Тила, Наария и мой внук Дилог. Чтобы они вас узнали, покажите им кольцо с моей руки и скажите, что теперь оно принадлежит Наарии. Это моя дочь, Тила моя невестка. Жена погибшего сына. У меня есть родственник. Живёт он на станции Рекура-4. Зовут Колин. Отвезите их к ним. Они смогут отплатить вам все услуги. Я же готова в свою очередь предать вам всё своё имущество тут на станции. Только сделайте это. До них не должны добраться местные твари.
Я посмотрел в газа женщине, а потом тихо произнёс.
— Я сделаю это, — сказал я, а потом веско добавил, — и до них уже никто не доберётся.
Губы избитой женщины растянулись в лёгкой улыбке.
— Запоминайте…
Хотела начать рассказывать она. Но я её остановил.
— Не нужно, — сказал я ей, — пусть это останется вашим детям.
Она очень долго всматривалась в моё лицо, а потом тихо произнесла.
— Спасибо, теперь я понимаю, почему креаты называют тебя главой.
Спасибо…
Ещё раз повторила она и я увидел, как жизнь покинула её тело.
— Она умерла, — сказала мне сполотка, — прости, большего я сделать не могла.
Я улыбнулся.
— Ты сделала главное, — посмотрел я на девушку, — дала ей умереть в спокойствии за свою семью.
После чего поглядел на них.
— Собирайтесь. Через час вылетаем. Я же пока схожу за нашими дополнительными пассажирами.
А через час станцию покинул небольшой средний корвет, на котором раньше летал священнослужитель.
И направлялся он в сторону станции Рекура-4.
Глава 20
Фронтир. Граница Империи Аратан и свободных территорий. Космическое пространство.
Неизвестный сектор. Средний рейдер. Несколько часов спустя.
— Если им сейчас не помочь, — сказала мне Лиика, а это как раз и была та самая сполотка, которую мы спасли на станции Пелена, — то они сойдут с ума. Этим девушкам пришлось очень многое пережить. Но я не знаю. Что нужно делать. Я не медик и работа с разумом это не моя специализация. Говорила она о тех четырех аграфках, которые я решил забрать с собой на Рекуру-4 и передать девушек их соотечественникам в посольство.
Но с каждым часом, и я это видел не хуже сполотки, разум девушек всё больше мутнел и они замыкались в себе, отгораживаясь от внешнего мира.
И если их не вывести из этого состояния, то они просто превратятся лишь в пустые оболочки, без души и разума внутри.
— Да, я понимаю, — согласился я с нею.
Но те знания, что я почерпнул из баз говорили как самому избежать подобного состояния или как загнать кого-то в него, но ни как помогать другим в таких случаях.
Были какие-то реабилитационные мероприятия, но они все требовали времени, а я чётко ощущал, что этого времени у нас сейчас и нет.
— Я могу вам помочь, — раздался голос внутри моего сознания.
Это ко мне обращалась Иила.
Как это не странно, но Лиика не могла с ней разговаривать. Она вообще её не слышала.
Да и мыслей её она не воспринимала, как это делал я.
Хотя вот что эта ледяная девушка очень сильный маг, Лиика поняла сразу.
И сразу же догадалась о том, кто был тем магом уровня «А0», которого она засекла там, где и находились загоны для рабов.
Тем не менее сама Иила говорила о том, что прекрасно слышит как её, так и её мысли, только вот не может уловить смысла, который Лиика в них вкладывает.
Создавалось такое впечатление будто одна из них, а именно сполотка, отгородилась от второй какой-то односторонней стеной — фильтром, через которую не могут проходить определённые типы магической энергии. Которой и пользовалась Иила.
Тогда как наша ожившая стихия могла воспринимать весь диапазон попадающих к ней колебаний и энергий.
При этом мне было вполне очевидно, что думали они совершенно различными категориями, коль Иила даже не могла хоть как-то интерпретировать для себя мысли второй девушки.
Однако, в этом случае вставал вполне закономерный вопрос?
Каким образом я сам воспринимаю мысли обеих девушек и как я могу понимать их, и Иилу, и Лиику.
Если со сполоткой было относительно понятно, всё таки по местным преданиям у нас был когда-то общий предок, то вот с Иилой, с воплощенной в образе прекрасной девушки стихией у нас по определению нет ничего общего и получится должно было быть так, как примерно с Лиикой, которая её в принципе не понимает.
Но я то и её понимаю!
И тут-то и выплыла моя странная способность по восприятию чужой речи, которая проявилась как только я появился в этом мире.
И что-то мне кажется, никакого отношения она не имеет к тем горошинам-переводчикам, что мы тогда использовали в распределительном центре. Они лишь предназначены для изучения одного языка. Это я сейчас понимаю хорошо.
В моём же случае произошло что-то странное.
С той горошиной усилилось как раз таки именно восприятие, но главное и понимание любой речи и похоже мыслей (ведь мысли это тоже своеобразная форма общения).
А если исходить из этого, то получается, что тот куб может иметь гбраздо более древнюю историю, чем я думал о нём первоначально.
И возраст его может исчисляться не тысячелетиями или миллионами лет, а миллиардами.
И вот передо мной стоит яркое тому подтверждение, которое смотрит на меня своими холодными, но от этого не менее привлекательными и очаровательными глазами, едва просматривающимися сквозь маску шлема скафандра.
— Да, — поглядел я на Иилу в ответ, — что ты хочешь предложить?
Я могу помочь, — повторила девушка и посмотрела на безучастных аграфок, которые пока находились в одной из кают, — это угасание сознание. Я могу остановить его. Но будет несколько проблем.
И она поглядела мне в глаза.
— Что за проблемы? — уточнил я у неё.
Уже одно то, что Иила упомянула о каких-то проблемах, говорит как минимум о том, что справиться с текущим состоянием аграфок будет, ой, как не просто.
Если это вообще возможно. Я не знаю, возможно, то, что для Иилы может оказаться проблемой, для других будет прямым билетом на тот свет.
— Чтобы спасти их придётся лишить их памяти. Они полностью забудут несколько последних лет своей жизни.
— По мне так это нормальная цена за сохранение личности, — мысленно пробормотал я, обращаясь к Ииле, — или я чего-то не понимаю.
Девушка тяжелым взглядом посмотрела мне прямо в лицо.
— Вы мужчины всегда плохо воспринимали подобную информацию, — вынесла свой вердикт она, — как это было тогда, так и осталось сейчас. Не изменилось абсолютно ничего. Ты точно не понимаешь о чём я сейчас сказала, — резюмировала она.
И вздохнув, стала пояснять.
— Мне не просто придётся полностью стереть им последние два и более лет жизни из их памяти, но и всё связанное с ними. Они забудут про всё, про мужей, любимых, детей. — на этом месте она остановилась особо, если что-то из этого у них было, — Для них всё время отскочет на те несколько лет, что потребуются для стабилизации их сознания и ментального поля.
— Ну, зато они выживут, — я всё ещё не понимал, в чём может быть выбор.
