– Только это? – услышала я мужской голос за спиной. – Я думал, ты предпочитаешь «Moët».
Я обернулась и застыла, словно статуя. Он снова стоял передо мной. Сегодня уже нельзя было назвать его Блэком. На нем были белые льняные брюки и светлая расстегнутая рубашка, идеально подходящая к его загорелой коже. Сняв очки, он снова окинул меня холодным взглядом. Он по-итальянски обратился к бармену, который с момента его появления совершенно меня игнорировал и стоял по стойке «смирно» у бара, ожидая заказа моего преследователя. Спрятавшись за темными очками, я чувствовала себя невероятно смелой, дерзкой и при этом жутко похмельной.
– Почему мне кажется, что ты за мной следишь? – спросила я, складывая руки на груди. Он поднял правую руку и медленно снял с меня очки, чтобы рассмотреть мои глаза. Я почувствовала, будто кто-то отнял мой щит, мою охрану.
– Не кажется, – сказал он, глядя мне в глаза. – Это не случайность. Всего наилучшего в честь твоего двадцать девятого дня рождения, Лаура. Желаю, чтобы новый год стал лучшим в твоей жизни, – прошептал он и легко поцеловал меня в щеку.
Я была так смущена, что не могла выдавить ни слова. Откуда он знал, сколько мне? И как, черт возьми, он нашел меня на другом конце города? Мысли путались. Откуда-то издалека до меня долетел голос бармена; я обернулась к нему. Он ставил передо мной бутылку розового «Moët» и маленький цветной кексик, на котором стояла зажженная свечка.
– Черт возьми! – Я обернулась к Блэку, который буквально растворился в воздухе.
– Какая красота, – сказала Каролина, подходя к бару. – Должен был быть бокал просекко, а получилась бутылка шампанского.
Я передернула плечами, нервно обвела холл взглядом в поисках Блэка, но он как сквозь землю провалился. Вытащив из кошелька кредитку, я подала ее бармену. На ломаном английском он отказался брать деньги, утверждая, что счет оплачен. Каролина одарила его лучезарной улыбкой, схватила ведерко со льдом и бутылкой и направилась к бассейну. Я задула свечку, которая все еще горела, и пошла за ней. Я злилась, нервничала, но при этом была заинтригована. В моей голове мелькали сценарии, объясняющие внимание загадочного незнакомца. Первой идеей, которую подкинул мой мозг, была теория, что это извращенец-преследователь. Но она не до конца совпадала с образом восхитительного итальянца, который скорее должен сам убегать от фанаток, а не следить за ними. Судя по его ботинкам и брендовым шмоткам, он не беден. Он что-то говорил о том, что следил, чтобы гости ресторана были довольны. Поэтому другой моей теорией стало то, что он менеджер заведения, в котором мы были. Но что он делал в отеле? Я повертела головой, будто хотела прогнать лишние мысли, и потянулась за бокалом. «Какое мне вообще дело?» – подумала я, делая глоток. Это была случайность, а я что-то выдумываю.
Когда мы допили бутылку, появились наши мужчины. Они были в игривом настроении.
– Ну что, обед? – с удовольствием спросил Мартин.
У меня в голове билось шампанское: вчерашнее и сегодняшнее. Я бесилась из-за отсутствия его внимания, поэтому выпалила:
– Мартин, блин! Сегодня мой день рождения, а ты пропадаешь на целый день, тебя не волнует, что я делаю и как себя чувствую, а теперь ты появляешься как ни в чем не бывало и спрашиваешь про обед? С меня хватит! Так всегда: все так, как ты хочешь, всегда ты решаешь, как должно быть, а я всегда последняя, наименее важная, в любой ситуации. Обед был пару часов назад, теперь уже ужинать пора!
Я схватила тунику, сумку и почти бегом бросилась к дверям лобби. Пробежав через холл, я оказалась на улице. Я чувствовала, что к глазам подбираются слезы, поэтому надела очки и пошла вперед.
Улочки Джардини выглядели очень живописно. Вдоль тротуара росли обсыпанные цветами деревья, здания были уютными и ухоженными. К сожалению, в нынешнем состоянии я не могла наслаждаться красотой места, в котором оказалась. Я чувствовала себя одинокой. В какой-то момент я поняла, что по щекам у меня текут слезы и я почти бегу, всхлипывая, – будто кто-то меня преследует.
Солнце становилось оранжевым, а я все шла. Когда первая злость схлынула, я почувствовала, как устали ноги. Шлепки на танкетке, хоть и были красивыми, не очень подходили для марафона. Вблизи я заметила небольшое, типично итальянское кафе, которое оказалось идеальным местом для отдыха, так как в меню имелось игристое вино. Я села снаружи и стала смотреть на спокойную поверхность моря. Дама в возрасте принесла мне бокал и сказала что-то по-итальянски, поглаживая руку. Боже, даже не понимая ни слова, я знала, что она говорит о том, какими бездарными могут быть мужчины и насколько они не стоят наших слез. Я сидела и пялилась на море, пока не стемнело. Я не смогла бы встать с кресла после такого количества алкоголя, но в промежутке я успела съесть великолепную пиццу «Четыре сыра», которая была лучше вина, а домашнее тирамису было еще лучше самого лучшего в мире шампанского.
Я поняла, что готова вернуться и встретиться лицом к лицу с тем, что бросила, от чего бежала. Я спокойно направилась в сторону отеля. Улочки, по которым я шла, были почти безлюдными, потому что находились в стороне от основной дороги вдоль набережной. В какой-то момент мимо меня проехали два внедорожника. Я вспомнила, что, когда ждала у пункта проката автомобилей в аэропорту, я видела похожие машины.
Ночь была жаркой, я – пьяной, день рождения закончился, и вообще все было не так, как должно быть. Я повернула в сторону, когда тротуар закончился, и осознала, что не знаю, где я. Черт, вот это ориентация. Я огляделась, и единственное, что я увидела, было светом приближающихся фар.
Глава 2
Когда я открыла глаза, была ночь. Я осмотрела комнату и осознала, что понятия не имею, где я. Я лежала в огромной постели, освещенной лишь светом фонаря. Болела голова, меня тошнило. Что, черт возьми, произошло? Где я? Я попыталась встать, но сил совершенно не было, будто я весила тонну, даже голова не поднималась с подушки. Я закрыла глаза и снова заснула.
Когда я снова проснулась, все еще было темно. Не знаю, сколько я спала, может, это уже следующая ночь? Нигде не было часов, у меня не было ни сумочки, ни телефона. На этот раз мне удалось сесть на кровати и свесить ноги. Минуту я ждала, пока головокружение прекратится. Я заметила ночник на тумбе. Когда он осветил комнату, я поняла, что место, где я нахожусь, видимо, довольно старое и раньше я здесь не бывала.
Оконные рамы были огромными и богато украшенными, напротив тяжелой деревянной кровати стоял гигантский каменный камин – такие я видела только в кино. Под потолком висели старые балки, по цвету идеально подходящие к оконным рамам. Комната была теплой, элегантной и очень итальянской. Я направилась к окну и через минуту вышла на балкон, с которого открывался невероятный вид на сад.
– Прекрасно, что вы уже не спите.
При этих словах я замерла, а сердце мое застряло в горле. Я обернулась и увидела молодого итальянца. О том, что это итальянец, свидетельствовал его акцент. Его внешний вид подтверждал мое предположение. Он был не очень высоким – как семьдесят процентов итальянцев, которых я видела. У него были длинные темные волосы, опускающиеся на плечи, нежные черты лица и огромные губы. Можно сказать, что он был симпатичным юношей. Одетый в безукоризненно сидящий элегантный костюм, он все еще казался подростком. При этом он явно качался, потому что его плечи непропорционально расширяли силуэт.
– Где я и почему я здесь?! – закричала я в бешенстве, направляясь к нему.
– Освежитесь. Я скоро к вам вернусь, и вы все узнаете, – сказал он и исчез, закрывая двери. Это выглядело так, будто он убегал от меня, хотя бояться полагалось мне.
Я попыталась открыть дверь, но она захлопнулась, или же у него был ключ. Я выругалась. Чувствовала себя беспомощной.
Около камина были еще одни двери. Я зажгла свет, и перед моими глазами возникла шикарная ванная. В середине стояла огромная ванна, в одном углу – туалетный столик, около него раковина с зеркалом, в другом конце – душ, под которым хватило бы места футбольной команде. У душа не было бортиков или стенок, только стекло и пол из мелкой мозаики. Ванная по размерам не уступала квартире Мартина, в которой мы жили. Мартин… наверное, волнуется. А может, нет, может, рад, что никто не мешает ему своим присутствием. Меня снова охватила злость, на этот раз вместе со страхом перед ситуацией, в которой я оказалась.
