— Она не конкурировала за некроманта, и я думала почему? — Даже голос этой твари казался приятнее, чем у других.
— И почему же?
— Потому что грязную работу выполняла ты, дурочка. — Она сочувствующе улыбнулась.
Фальш. Она не знает сострадания.
Я шумно втянула воздух.
— Как я могла выполнять за кого-то грязную работу? Расскажи.
— Я не хочу. И не буду. Моя жалкая младшая сестренка. — Ивонна поднялась.
Прикрыв глаза, я перевела дух. Гнев нарастал, а самообладание таяло, как маленький кусочек льда, брошенный в теплую газировку.
— Тогда почему ты хотела встречи? Почему даешь эти подсказки?
— Ох, я хотела посмотреть на твое лицо.
— Что? — сквозь зубы прошипела я.
— Твое лицо, мерзавка. Пусть победа почти в твоих руках, но у меня есть чем утешиться, — многозначительно сказала она.
— Победа… — Я хмыкнула, вызвав полный недоумения взгляд. — Ты хотя бы раз задумывалась, сколько боли мне причинила? Жалела хоть раз? Пусть я не помню, но унижения всегда останутся унижениями.
Моральное уничтожение… Я была полна веры, но теперь сомневалась. Вдруг Конкордия спрыгнула сама? Всего лишь предположение, но такое реальное.
— Нет, — бесстрастно, холодно, на миг приподняв брови, ответила Ивонна. — И я бы сделала это снова… Снова и снова…
От ее слов мне словно сносило крышу, разрушая преграды. В какой-то миг я стала чувствовать окружающий мир так остро, в мельчайших деталях — каждый цветок, деревце, зеленый кустик, домашние растения в горшках или семена глубоко в земле, погребенные под слоем брусчатки или фундаментом здания — я ощущала их все, словно саму себя. Они откликались, тянулись ко мне, подчиняясь всепоглощающему гневу.
Ивонна оскалилась, будто усмехаясь собственным мыслям.
— Не надо. — Дарла предостерегающе схватила меня за запястье. — Не надо, слышишь?!
Целительница приблизилась — я позволила ей сделать это.
— Я жалею лишь об одном, — доверительно прошептала она. — Что собственноручно не скинула тебя с той башни.
Я задохнулась, будто лишилась себя и взорвалась искрящим туманом, заполнившим комнату. Окно разлетелось вдребезги, впуская зеленый отросток с сотней мелких шипов на поверхности.
Ивонна отшатнулась.
Мои творения предугадывали желания.
Секунда, миг…
— Я знаю кто ты! Эмма!
Отросток замер. Меня парализовало. Звук моего имени из уст этой твари возымел какой-то магический эффект. Я замерла, шокированная. Зато Ивонна Райалин торжествовала!
— Да, так и знала! — Она выпрямилась с видом победительницы. — Если я пострадаю, об этом узнают все!
— О чем? — Я собралась, попытавшись исправить свою ошибку.
Но это уже невозможно. Я облажалась.
Стебель вновь двинулся в сторону целительницы. В этот миг я боялась саму себя и последствий, страшилась посмотреть на притихшую водницу, но отчаянно желала стереть победный оскал с лица Ивонны.
— Миссис Ладин мне рассказала. Бедной женщине даже невдомек, что ты говорила правду, когда очнулась. Ты ведь не Конкордия! Ты просто не можешь ей быть! — В ее голосе взвилась паника, а лицо исказило боль. Стебель с садисткой медлительностью обвивал ее лодыжку, раздирая кожу колючками.
Лишь в этот раз… ради себя… ради Конкордии.
Справедливая ярость и жажда возмездия ослепляли.
— Хватит, — ледяной голос рассек пространство, рука некроманта накрыла мои глаза, лишая обзора. Но эта мелочь оказалась против меня бессильна, на помощь пришел дар, она позволяла мне видеть.
Ивонна судорожно всхлипнула — отросток полз выше по ее ноге.
— Не надо, успокойся, все должно произойти не так. — И вновь настойчивый холодный голос, мое запястье сдавили — осторожно и до боли одновременно.
— Как? Как, Даниэль?! Ты уже помешал мне однажды, не мешай теперь!
Спину опалил жар. Его тепло — горячее, безрассудное, безумное. Ладони исчезли с моего лица, коснувшись живота. Ураган эмоций, бурная река и горький запах шоколада.
Ивонна сидела на полу, схватившись за ногу, превратившуюся в кровавое месиво до самого колена.
— Тогда чего ты хочешь, загадка? — тихо и мягко заговорил Даниэль, напоминая змея-искусителя в божьем саду. — Хочешь причинить вред, поранить? Может быть, убить?
Нет, не хотела. Пыл оставлял меня, уступая дрожи. Мои оголенные плечи траяслись.
— Если это действительно то, чего ты желаешь… — Взгляд Ивонны наполнился ужасом, а Даниэль, на мгновение затихнув, продолжил: — …то я помогу. Сделаю это гораздо быстрее тебя. Но потом на меня наденут сковывающие артефакты и запрут. Скорее всего, навсегда. Хотя думаю, меня убьют, на моих плечах уже есть грехи.
Хриплый проникновенный голос вопросительно замолк.
Отросток ослабил хватку и безвольно поник. Соскользнув с ноги девушки, он рухнул на пол и медленно потянулся обратно к окну.
— Исцеляйся, — холодно бросил некромант. Но подсказки не требовалось, руки Ивонны уже наполнились молочным туманом. Бледное лицо девушки явственнее всего говорило о ее состоянии — болезненном, испуганном и злом одновременно.
Что же я натворила? Что чуть не сделала?
Я позволила гневу захватить себя, а новой силе опьянить. Власть лишила здравого рассудка, и я впервые за всю короткую жизнь столкнулась с ней лицом к лицу.
Возможно, я ничем не лучше остальных, тех, кто привык запугивать слабых и быть жестоким во всем…
Неожиданная догадка вызвала отвращение к самой себе.
Я скинула руки Даниэля, каким-то чудом проскочила к выходу и едва не сшибла Риджа, что тихо беседовал с кем-то из работников «Голубой крови», бегом спустилась на первый этаж и замерла, держась за ручку двери, ведущей в банкетный зал.
Куда я бегу? Все что произошло наверху — всего лишь ошибка. Как же мне хочется убедить себя в этом…
Я открыла дверь и окунулась в яркий свет, словно в воду, глубоко вдохнула и села за ближайший пустой столик, боясь снова наделать глупостей.
Мне необходимо подумать.
— Что закажете? — Ко мне подскочил официант.
Сощурившись и далеко не сразу поняв, что от меня хотят, я все же сбивчиво проговорила, вспомнив листовку:
— Напиток… фирменный.
— Все?
— Да. — Я кивнула и официант расторопно ушел.
В зале находилась сцена, где выстроилась вереница людей, видимо, участвующих в той странной викторине, о которой я тоже узнала из рекламы. Скользнув взглядом по своему столу и полупустому стакану, я догадалась, что заняла чужое место.
Надо найти другой столик… Но других нет, все заняты.
Да к черту! Посижу, пока свободно.
Я накрыла ладонями пылающее лицо, руки показались невероятно прохладными.
Дышать. Только дышать.
— Вам помочь?
Я подняла голову, с недоумением посмотрев на мужчину в черной тонкой маске.
Точно, посетители «Голубой крови» скрывают свое лицо!
— Нет, спасибо.
— Одна «Голубая кровь» для дамы. — Передо мной на стол опустился высокий бокал с синей жидкостью, что лишь немного светлела к поверхности.
Так вот откуда название…
— Вы как неожиданный, но прекрасный подарок.
Мужчина грузно опустился на стул напротив, оправил бархатный камзол, натянувшийся на пузе, и пригладил сальные волосы. Судя по брошке с огромным камнем на груди, он был явно из зажиточного слоя. Голос незнакомца показался грубым, и я мысленно дала ему лет тридцать с хвостиком.
— Почему?
Надо уходить. Мне становилось не по себе.
— Это мой столик, а вы неожиданно подсели. Сколько мужчин может похвастаться этим?
Ох, вот что он подумал…
Неизвестный взял свой стакан и с легким причмокиванием отпил. Маска закрывала лишь половину лица, являя всем двойной подбородок.
— Произошла ошибка, думаю, мне лучше уйти…
— Что вы, останьтесь. Давайте хотя бы поговорим.
— Эм-м, не думаю, что это хорошая идея. — Мне совсем не хотелось ему грубить.
— Идиотская идея. — Стул отодвинули и Даниэль присел за стол, сцепив руки в замок перед собой.
Повеяло холодом. Незнакомец засуетился.
