Я тут же озвучила эту идею Сержу. Он посмотрел на меня удивленно:
— Ты действительно хочешь поселиться в каком-нибудь сомнительном месте, да и еще быть этим обязанной кому-то из местных мачо?
Хм, в его интерпретации эта идея выглядела уже не такой отличной…
— Не особенно… — вынуждена была признать я.
Серж смотрел на меня с непониманием:
— Тогда зачем?.. Слушай, ты можешь просто сказать, чего ты хочешь?
— Домой, — тихо прошептала я. — Хватит с меня этого райского острова.
Он переспросил:
— Ты в этом уверена?
Я кивнула. Многое бы отдала за возможность оказаться подальше отсюда.
Он достал телефон и начал набирать номер.
— Билетов нет, — обреченно сказала я. — Ванечка уже узнавал. Он тоже хочет улететь…
— Тоже мне, сообщество несчастных влюбленных, — буркнул он. — С Ванечкой вы точно дальше моего номера не улетите.
И тут же по-английски начал выяснять ситуацию с невидимым собеседником. Я не вслушивалась в разговор, будучи заранее уверенной, что ничего не получится.
Наконец, он поблагодарил невидимого собеседника, и, отняв трубку от уха, произнес:
— Собирай вещи, летишь домой сегодня…
42
Собирай вещи?
Ну да, ну да. До вылета оставалось еще несколько часов. Столько вещей у меня не было, и я снова и снова перебирала в чемодане свои пожитки, чтобы хоть чем-то занять себя. Бродить по территории отеля, рискуя столкнуться с Владом… да хоть бы и не с Владом, а с кем-то другим, кто будет смотреть на меня с любопытством или — того хуже — донимать вопросами? Вот уж нет! Хорошо, что Серж тактично исчез из номера, оставив его в моем распоряжении. Или не тактично исчез, а просто был занят. Какая разница?
Когда мои немногочисленные юбочки и блузки оказались сложены в порядке, достойном нуднейшего из перфекционистов, я даже расстроилась. Никаких занятий больше не предвиделось. Положение неожиданно спас Ванечка. Он возник на пороге номера и сразу доложил:
— Все, отдых окончен, сегодня лечу домой. Серж помог достать билеты.
— Значит, летим вместе, — обрадовалась я.
Мне казалось, что в компании собрата по несчастью несколько часов в самолете не покажутся такими ужасными. Возможно, я даже не сойду с ума, оказавшись запертой в небесах наедине со своими мыслями.
Тем более что Ванечка, судя по всему, завязал с беспробудным пьянством. По крайней мере, сейчас он был трезв как стеклышко. Его недавнее увлечение алкоголем выдавал лишь нежно-зеленый цвет лица да мелко трясущиеся руки.
Хотя чувствовал себя актер, вероятно, наисквернейшим образом. Стоило ему наклониться к чемодану, как он тут же с громким стоном схватился за голову и сел на пол.
— Спокойно, сейчас сама все сделаю! — решительно заявила я.
Ванечка промычал что-то невразумительное и перебрался на диван. А я вошла в спальню Сержа и ахнула. Ну и бедлам! А ведь совсем недавно артист тянулся сюда с огромным чемоданом. Как он умудрился равномерно распределить свои вещи по комнате за такой короткий срок? Видно, искал что-то важное, а неважное швырял в сердцах… И что из этого принадлежит ему, а что — хозяину комнаты?
— А ну-ка иди сюда! — приказала я.
Ванечка повиновался, дополз до спальни и рухнул на кровать.
— Это твое?
— Да! — страдальчески простонал он.
— А это?
Он обессиленно кивнул.
Впрочем, он быстро втянулся и даже пытался контролировать процесс.
— Лера, ты положила футболку с тигром и пуловер в ромбик? Я без них уехать не могу, они мне так идут.
— Все здесь, — спокойно, как ребенка, уговаривала я его.
— А голубой костюм? — не унимался Ванечка. — Мне его Элеонора подарила.
Произнеся имя любимой женщины, актер недвусмысленно хлюпнул носом, и я, испугавшись, что мне придется успокаивать плачущего великовозрастного детину, поспешила сообщить:
— Клянусь, я не оставлю на этом острове ни одной твоей маечки, футболочки и кофточки!
— Спасибо, Лер, ты такая добрая, — простонал актер. — Переложи тогда еще и мою пижаму, она в кровати…
Этого еще только не хватало! Я сердито посмотрела на него, готовясь дать ему грозную отповедь, но он снова хлюпнул носом, так что пришлось смириться и лезть за пижамой. Интересно, зачем она ему понадобилась на тропическом острове?
Через минуту ползания по кровати я извлекала из-под подушки странный комплект ярко-розового цвета.
В этот момент дверь в номер резко отварилась, и в комнату царственной поступью прошествовала Элеонора. С минуту она молчала, разглядывая открывшуюся ее взору мизансцену: на кровати лежал ванечка, а рядом среди подушек окопалась я и трясла перед его носом предметом, предназначение которого должно быть ей хорошо известно.
Мда… формально она застукала нас в одной постели.
Что-то, а держать паузу актриса умела. За эти секунды звенящей тишины я успела почувствовать себя ничтожеством.
— Вот, значит, какой монетой ты мне отплатил! — наконец, воскликнула она, заставив задрожать вазочку на маленьком столе.
Ванечка весь сжался и сейчас еще больше напоминал нашкодившего ребенка.
Довольная произведенным эффектом, Элеонора резко повернулась ко мне. Меня пошатнуло от одного только ее злобного взгляда. Если бы я могла сбежать, то непременно сделала бы это. Но там, по коридорам отеля, вполне мог сейчас бродить Влад. А встретиться с ним было страшнее, чем выдержать актерские разборки.
— Куртизанка! — словно камнем бросила в меня этим словом прима.
— Да что вы себе позволяете! — пискнула я.
Нет, оскорблять себя я больше не позволю. Хватит, натерпелась.
— Ты притворялась неприступной принцессой, а сама только и думала, как бы совратить моего Ванечку! — продолжала наступление Элеонора. — Интересно, понял ли Влад, какую змею он пригрел на груди! Или думала, я не узнаю, что ты провела ночь с моим мужчиной?
— Да не нужен мне ни ваш Ванечка, ни ваш Влад, — окончательно разозлилась я. — Забирайте себе обоих!
Элеонора метнула в меня еще один злобный взгляд, и набрала воздух для новой реплики, но тут в ситуацию вмешался Ванечка. Кажется, он окончательно пришел в себя. По крайней мере, сумел пружинисто подпрыгнуть так, что оказался как раз между нами. Впервые за последние несколько дней на его щеках появился румянец, глаза засверкали голубыми огоньками, а плечи расправились.
— Элеонора, успокойся, — рявкнул он на возлюбленную. — Между мной и Лерой ничего не было! Я все еще люблю тебя, несмотря на твое предательство.
— Значит то, что я целыми днями веду переговоры со спонсором о съемках новой картины, где ты можешь сыграть главную роль, ты называешь предательством? — выпалила Элеонора так, что люстра у нее над головой угрожающе закачалась.
Не в силах сдерживать свои эмоции, она схватила подушку и с силой швырнула ее в актера. Тот сумел ловко поймать ее за уголок.
— Ах, вот как это сейчас называется! — закричал он, и швырнул невинно страдающий предмет интерьера в стену.
Кажется, бои подушками — отличная штука для разборок между влюбленными. От воспоминаний, которые это все навеяло, слезы были готовы потечь из глаз.
Вслед за подушкой в Ванечку полетели фрукты из вазочки, сама вазочка и, наконец, его собранный чемодан. Актер мастерски уворачивался от артиллерийского обстрела. Видимо, у него уже была наработана хорошая практика в этом деле.
Я осторожно вышла из спальни. Мое присутствие там точно не требуется.
Лишь спустя полчаса крики в номере стихли. И послышалась какая-то возня.
— О, Элеонора, как же я скучал, — шептал Ванечка.
Я тихонечко кашлянула, испугавшись, как бы они не перешли к более решительным действиям, забыв о моем присутствии.
— Пойдем отсюда! — быстро среагировала примадонна. Она схватила актера за руку и потащила к двери.
В общем, Ванечка домой не полетел. Кресло в самолете рядом со мной пустовало. От этого мое одиночество стало еще очевиднее, и на душе заскребли кошки.
Я смотрела в иллюминатор, как удаляется из виду тропический остров. Мгновение, и он превратился в маленькую точку посреди безбрежного океана. Как бы мне хотелось так же, за считанные минуты уменьшить боль, оставшуюся после посещения этого далеко не райского места.
