К неприятным воспоминаниям примешивалась скука. Как ни странно, но она и в этом непростом мире себя не изжила. Нет ничего интересного в том, чтобы на хорошей скорости кататься среди нескончаемых возделанных полей, ограниченных грунтовками да реденькими лесополосами. Монотонный пейзаж не могли скрасить ни оставленные там и сям машины, ни разбросанные возле некоторых из них кости водителей и пассажиров. Почему-то зараженные на этой дороге почти не встречались, а если и показывались, их превращал в отбивные несущийся впереди пушечный грузовик. Его переднюю часть переделали специально под такие цели, оснастив подобием тарана.
Слишком некачественный асфальт, грузовик трясет, всё гремит, поговорить со спутниками непросто. Вот уже с полчаса так мчатся, с того момента, как вывернули с подъездной дороги, ведущей к заброшенной шахте. Сейчас солнце оторвется, как следует, от горизонта, и ко всем неудобствам прибавится еще и духота. Увы, но вентиляция в железном ящике оставляет желать лучшего, несмотря на устроенные в бортах бойницы.
На очередном ухабе машину подкинуло так, что Читер чуть с зубами не распрощался. И сразу после этого по ушам ударила тишина. Нет, грузовик продолжал движение, и мотор его гудел конкретно, но по сравнению с тем, что было до этого — земля и небо.
Склонившись к бойнице, Читер разглядел заметные изменения. Или на этом участке с дорогой всё прекрасно, или машину подкинуло на границе между кластерами, где в соседнем повезло нарваться на добротный асфальт. Ни ямок, ни заплаток — всё идеально.
У обочины промелькнула очередная легковушка. На этот раз не просто брошенная, семейный седан расстреляли из чего-то, оставляющего впечатляющие пробоины в автомобильной жести. Вдобавок ко всему, он сгорел, и как это всегда случается после пожара, быстро превратился в груду ярко-рыжего от ржавчины железа.
Да уж, пускай едут без единого выстрела, но такие вот напоминания не позволяют забыть о главном правиле: безопасных мест в этом мире не существует.
Киска, тоже придвинувшись к своей бойнице, заметила:
— Похоже, граница кластера.
Говорить ей пришлось громко, шумела машина и сейчас изрядно. Но Читер прекрасно расслышал каждое слово и согласился:
— Похоже.
— А где тебя так потрепало?
— Где-где... Под синими небесами Континента, где же еще...
— Ну извини, что напрягла. Не хочешь, не говори.
— Да там говорить нечего. Вляпался... слегка...
Ну не рассказывать же ей историю, которая выдаст с потрохами наличие мешка сокровищ за пазухой. С ее талантами она, конечно, может определить, что он не с пустыми руками едет, но вот количество сокровищ ей не выведать. Конечно, Киска зарекомендовала себя с хорошей стороны, однако, она всего лишь случайная попутчица. Да и не доверял ей Читер. Скорее всего — зря. Вот прямо-таки пещерная недоверчивость в душе вспыхивает, когда на глаза попадается ее бритая макушка, или многочисленные безвкусные татуировки. Почему-то считает это не просто некрасивым, а набором тревожных отметок, не позволяющих признавать человека с такой внешностью за своего. Подсознание отказывается принимать. И это при том, что всем прочим готов простить и не такое.
Странная подозрительность. Скорее — предвзятость? Почему он так к ней относится? Ведь девушка ни разу не давала повод. Да если вспомнить всё, она в любых ситуациях вела себя, как в доску свой человек.
Дабы перевести болтовню на другую тему, спросил о том, что ему в Киске не нравилось:
— Классные татуировки. Только я не пойму, как тут с ними получается. Они ведь после смерти должны исчезать, как шрамы?
— Не обязательно. В меню состояния персонажа можно поставить галочки. Там на шрамы можно, на тату, на пирсинг. Потом, после гибели, есть шанс воскреснуть с ними. Но могут и исчезнуть. Только это не смертельно. Сделать недолго, в любом стабе набьют, даже у неписей.
— Удобно. Как раз хотел себе кольцо в нос вставить, — усмехнулся Читер.
— От гранаты вешай, — тоже усмехнулась Киска. — С гранатой вместе. Граната тут пригодится.
— У тебя карта есть?
— Что за карта? — не поняла девушка.
— Ну, местности. Где мы сейчас едем.
— Не. Это такие дебри, куда я никогда не планировала забираться.
— Я не понял про перевал.
— Ты про Степной Перевал?
— Да, про него. Сколько едем, а гор не видно. Да тут ведь ровно, как на сковородке.
— Горы? Да ты их тут и не увидишь. Это ведь степной регион, тут, максимум: холмы да балки с оврагами. Может на границе что-то и встретится, там с кластерами путаница вечная. Но здесь всё ровно.
— Тогда откуда перевал взялся? — продолжал не понимать Читер.
— Да это просто так назвали, по приколу. Как бы — узкое место. Типа перевала в горах, где слева и справа хребты с пропастями, а проход только посредине.
— Не вижу я здесь хребтов.
— И пропасть не увидишь. Где-то там, за лесополосами, чернота тянется сплошной полосой. Она тут и с севера, и с юга. Говорят, местами к самой дороге подступает, но мы или не доехали, или с другого борта смотреть надо было. Дальше к востоку чернота чуть расходится, там Мешок. Он вроде долины, со всех сторон мертвыми и серыми кластерами окруженной. Там хорошее место есть, где Пауки патронов много гребут с каждой перезагрузкой. Ну а кто не в теме, те по серости шарят, зарабатывают этим. Не очень богатые участки, зато потише, чем во многих таких местах. Но это только вначале, дальше совсем паршиво, не зря же там караван слился.
— На черноте я бывал, а про серые кластеры только слышал краем уха. Это что такое? Бывала на них?
— Век бы их не видеть, но бывало. Они одиночными почти не бывают, почти всегда тянутся далеко, с чернотой вперемешку. Бывает и на черноте серые пятна попадаются, будто не успевает почернеть, но про такое я только слышала. Не тянет меня в такие места.
— А чего же сейчас потянуло?
— Так мы на них зависать не должны. Нам проскочить по быстрому надо, а не торчать на черном или сером.
— Про серость я так и не понял, о чём ты, — пожаловался Читер.
— Ну как тебе объяснить... Ты ведь черноту видел? Вот представь, что чернота не совсем чернота. Только пятнышки чернеют, в отдельных местах. А от них, как щупальца, расползаются серые полосы. Они закручиваться могут, сливаться друг с дружкой. Вообще на щупальца не похоже получается. Там, как бы, пустыня. Не совсем, конечно, может расти какая-то трава. Чахло всё, но не совсем мертво. И странно. Серый мир с пятнами зелени и черноты. Зараженные такие места не любят. Нарваться на них можно, но шансов меньше.
— Март поэтому решил там пройти?
— С чего ты взял? — не поняла Киска.
— Он ведь должен безопасный маршрут выбирать, а на серых кластерах безопаснее.
— Ну ты и сказанул. Кто тебе сказал, что там безопаснее?
— Ты сказала. Только что.
— Я сказала, что там меньше шансов нарваться на зараженных. Но это не означает, что там получше, чем в других местах. Слыхал про серую нечисть?
— Только один раз, когда Март рассказывал о том, куда мы идем.
— Ну да, где бы ты о таком еще услышал. Игроки почти все суеверные, некоторые вещи стараются вслух не говорить.
— Так что это за твари такие? Расскажешь, или ты тоже суеверная?
— Я разве похожа на суеверную? Серые твари живут на серых кластерах. А может и на черных, никто точно не знает. И там и там нарваться можно, но на серости чаще. Они очень неприятные. Похуже зараженных могут быть. Одно счастье, что далеко от серости и черноты не забираются. Границы не просто так опасные, там ведь всё перемешано. И система часто грузит кластеры с атомными объектами в тех местах. Они с коротким периодом, но если начинается заражение, радиация и соседние области накрывает. Если неписи-новички получают высокую дозу, они могут мутировать, превращаться в особых зараженных, радиационных. Такие гораздо сильнее, умнее, в них интересные трофеи попадаются. Но бывает и другая мутация. Неписи частично сохраняют разум, но становятся дико агрессивными. Очень опасные, ведь умеют пользоваться разным оружием, даже сложным. Но далеко от загрязненных радиацией кластеров тоже не забираются. В общем, всё, что есть на Континенте, может встретиться за один день. Очень нехорошие места.
