«Ну всё понятно!» — зашипело гордое «Я».
Это что ещё такое?
Неужели, ревность???
— Вставай и пошли. — Грубо рыкнул, даже не посмотрев в мою сторону.
«Наверно его доброта мне приснилась», — с горечью подумала, расстегнула ремень и под насмешливые взгляды блондинок в голубых беретах и мини-платьях, едва прикрывающих их мясные точки, босыми ногами потопала к выходу.
В аэропорту нас снова ждали бронированные монстры на колёсах — огромные джипы-внедорожники с тонированными стёклами.
Меня затолкали в машину. Орлов уже занял одно из пассажирских кресел. Он сидел в расслабленной позе, широко расставив мощные ноги, покуривая пряную сигару, с безразличием смотрел в окно.
Дверь за мной с грохотом захлопнулась, и машина резко сорвалась с места.
Куда дальше?
Интересно, что он задумал?
Швырнёт обратно в приют? Или в полицию?
А сам с гордым видом наваляет прессе о том, что это он спас несчастную сиротку из пут пожизненного рабства.
Сидит такой весь из себя. Гордый, властный, на пафосе, Властелин мира. Курит и думает, выпуская вихри ароматного пара. А меня всё ещё ведёт от его внешнего вида, от этой мощной, разрывающей на миллион атомов энергетики и от желания остаться с ним навсегда.
Но почему?
Он не цветочек. Он опасный, хладнокровный бандит. Но почему меня влечёт и тянет к Орлову как бракованный магнит??
Безумие!
Я ненормальная…
На самом деле Дмитрий тот ещё мерзавец. Хорошие люди не посещают нелегальные рабовладельческие аукционы.
Мы ехали около часа, а бизнесмен до сих пор о чём-то усердно размышлял, выпав из реальности, изображая из себя ледяную арктическую глыбу.
Человек из стали. Человек бетон.
Это — он.
— Останови машину! — резкий крик чуть было на смерть не разорвал мне сердце.
Я испугалась. Дмитрий завопил громко и неожиданно!
Водитель послушно тормознул возле ближайшей остановки с прогнившим козырьком. На улице было холодно, лупил мерзкий ливень.
Это не солнечный Таиланд, это суровые земли России.
Добро пожаловать в Преисподнюю, Лина!
— Выходи. — Чёрство скомандовал, но я не поняла его слов. — Быстрей. — }Выхватил у меня рюкзачок-мишку и грубо засунул внутрь приличную стопку купюр, — На проезд хватит. И на жизнь тоже. — Обратно швырнул. — Не благодари.
Молча вышла из машины и сразу же шлепнулась в грязную лужу.
А он дверью с яростью хлопнул, умчавшись на своём треклятом джипе быстрее ветра.
Я промокла за две секунды. До самых костей.
Стояла под холодной стеной из водопада, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Дождь смывал мои слёзы, и они растворялись в пустоте.
Всё произошло настолько быстро, что я даже понять ничего не успела.
Бешеный дьявол! Он будто с цепи сорвался… Почему так?
Горло будто сдавило колючей проволокой от невозможности закричать! От невозможности высказать ему все свои чувства. От невозможности просто попросить, чтобы меня не бросали вот так вот безжалостно, как половую тряпку прямо в грязь.
Я его не понимала. Что произошло? Что я такого сделала?
Уж лучше бы он снова меня в бордель швырнул, чем так! Без объяснений… Избавился будто от мусора.
То, что я только что испытала — невозможно описать словами.
Я чувствовала лишь боль. Острую, уничтожающую боль.
Боль, разбавленную предательском.
Обхватив собственные плечи руками, там на заброшенной остановке, я забилась в угол под поломанным навесом, который ни черта не спасал от дождя. Промерзла до самых костей. И как назло нет ни одной машины, ни одной живой скотины!
Присела на лавочку, поджала под себя ноги и молча закричала, носом уткнувшись в колени.
Вот и всё.
Он просто избавился от меня как от грязного, безродного щенка, оставив гнить под морозным ливнем, вышвырнув в богом забытой глуши.
Как же мне больно…
ГЛАВА 8.
— Вот, надень другое платье! — протягивает новенькую подачку, упакованную в целлофановый пакет с логотипом нашего детского дома, — Ты должна произвести хорошее впечатление на своих новых хозяе… родителей! — невольно заикнулась, выдавив на пухлом лице коварную улыбку.
— Ладно. — Жестом ответила, принимая «подарок».
В принципе новое платье ничем особо не отличалось от старого. Разве что материал был более приятным и ткань пахла фабрикой, а не хлоркой.
Взглянув в мутное зеркало, висевшее на ободранной стене напротив шкафа, наконец, увидела своё отражение.
Ничего нового! Кроме строгого платья чёрного цвета, длиной чуть выше колен, украшенного белым кружевным воротничком и такими же кружевными манжетами.
Строго, но мило.
Природа наградила меня длинными, цвета глубокой ночи волосами, большими синими глазами, бледной, практически белой кожей, астеническим телосложением, округлыми бёдрами, небольшой аккуратной грудью и длинными ногами, на которых, в тон к платью, в настоящий момент, во всей своей поношенной красе сверкали потрёпанные балетки из чистой клеёнки.
— Так-с! Надень ещё белые носочки… Вот ведь милота! А волосы мы, пожалуй, распустим. — В зеркале появилось отражение вполне себе довольной Жанны, которая с головы до ног жадно сверлила меня своим змеиным взглядом. От этого недоброго взгляда у меня по спине пронеслись холодные мурашки.
Не дождавшись подчинения, женщина сама стащила резинку с моих волос, безжалостно вырвав парочку прядей.
Грубо, больно!
Когда они научаться обращаться с нами как с людьми, а не как с насекомыми!
Сжав кулаки до белизны в суставах, как обычно, промолчала, мечтая уже как можно скорей убраться из этого треклятого Ада! Я всегда считала, что лучше жить на кладбище, чем тут, в «Детском доме номер 11» комбинированного типа, где условия для существования были не лучше, чем, к примеру, в тюрьме строго режима. Здесь с детьми обращались как с животными. Поэтому часто случалось такое, что некоторые ребята не доживали до следующего утра. Некоторых, то есть счастливчиков, забирали в новую семью. А некоторые… сбегали на крышу... и заканчивали свою безнадёжную жизнь одним быстрым прыжком.
— Вот так намного лучше! Ты очень красивая! — Хлопки по спине, и я наблюдаю очередную высокомерную улыбку в отражении мутного зеркала, — Маленький, хрупкий ангел! Сама невинность!
К чему были сказаны все эти лести?
Она как будто замуж меня сватает, ей-Богу, а не с новыми родителями знакомит.
Жанна Михайловна лыбилась настолько приторно, будто только что выиграла миллион! Я предположила это в шутку, интуитивно. Но оказалось, что в каждой шутке есть доля истины. Потому что управляющая действительно неплохо обогатилась в тот день.
В день, когда обманом продала меня как скот на заклание.
А я… я была всего лишь наивным, брошенным ребёнком, не подозревающим о том, с какими ужасами мне предстоит столкнуться после того, как я навсегда покину стены замаскированного Ада на земле.
***
Заведующая, одной рукой, взяла меня за руку, другой — пакет с вещами, и повела на улицу. Только вот почему-то не к главному входу, а в сторону чёрного. Тогда я не обратила на это внимание — слишком сильно волновалась. Волновалась до трясучки в конечностях, до боли в висках, до спазмов в животе.
Настолько сильно нервничала, что даже забыла собственное имя.
Лина!
Лина!!
Лина!!!
«Я Алина! Приятно познакомиться! — мысленно репетировала речь для новых опекунов, — Спасибо что эээм… выбрали меня! Обещаю, буду покладистой и послушной дочкой. А ещё скромной, тихой, трудолюбивой. Только не возвращайте обратно в приют! Пожалуйста. Умоляю!»
Чёрт! Чёрт! Чёёрттт!!!
Как же я им скажу об этом?
Знают ли они язык жестов?
Надо бы хотя бы написать благодарность в блокноте. Заранее!
Не то растеряюсь и алфавит, к чёрту, забуду!
Божееее!
Как же мне страшно! Как волнительно!!!
Поверить не могу.
Где же радость? Где улыбка?
