Движения Дмитрия стали свойскими и даже вульгарными. Теперь его сильные руки шарили по моему хрупкому телу, как руки законного собственника, периодически касаясь резинки трусиков, или же чашечек лифчика. Нижнее бельё до жуткого дискомфорта пропиталось влагой. И мне немедленно захотелось сорвать с себя и его тоже.
}Моя кожа за секунду покрылась крупными каплями пота. Рубашка Дмитрия тоже стала влажной, а в области крепкой шеи выступила испарина. Как и на лбу, и на красивых шелковистых волосах, которые были модно подстрижены и щепетильно зачесаны в направлении к затылку. }
Оценив моё податливое состояние, будто мысли прочитал, Граф мурлыкнул:
— Бельё… тоже придётся снять. Иначе... запачкаем маслом.
Делайте уже что хотите, Господин Орлов!
«Я вся ваша. Радуйтесь, всемогущий Повелитель Мира, вы довели меня до пика эйфории!» — Если бы я могла говорить — давно бы выпалила в голос эту дурость.
Он возбудил меня до чертиков. И теперь мое тело превратилось в пушистую радугу, по которой туда-сюда шныряли весёлые единороги, а разум расплющился в лепёшку.
Мужчина скользнул ладонями под мою спину, которую выгнуло дугой навстречу желанным прикосновениям, и одним ловким движением клацнул застежкой, срывая с груди мокрый, будто после стирки, бюстгальтер. В этот же миг, как только он увидел мои аккуратные троечки с острыми, выпирающими сосками-камешками, мне показалось, что в его глазах вспыхнул беспощадный тайфун похоти и желания!
Дмитрий по-настоящему превратился в хищного, голодного орла. Мужчина смотрел на меня будто на кусок деликатеса. Вкусного, ароматного, свежего, в любую минуту готовый наброситься, чтобы сожрать вместе с костями.
Сначала я засмущалась, думала Господин просто рассмеётся мне в лицо, когда увидит мои жалкие комочки. Не то что у его живой сисястой Барби! Но судя по выражению статного лица мужчины — бизнесмен был просто в ахуе.
Раз так… тогда настала очередь показать и остальные интимные места моего тела.
Одним быстрым движением Дмитрий перевернул меня на живот, чтобы смазать спину. Как только он откинул влажные, слегка волнистые волосы на левое плечо, тут же замер. Его острый взгляд больно кольнул мой затылок, прямо там… в месте зарубцевавшегося шрама.
Это было два года назад. Наша уборщица избила меня пряжкой от ремня... и «слегка» перестаралась.
— Откуда у тебя этот шрам? — кончиком пальцев коснулся к уродливой отметины в форме полумесяца, — Тебя что били?
Меня вдруг накрыло волной жутких воспоминаний, и я панически вздрогнула, но он тут же нежно погладил меня по спине, вынуждая снова расслабиться.
— Было очень больно?? — неожиданно наклонился на опасно близкое расстояние… и… черт возьми… поцеловал меня в этот жуткий рубец. Мягко так, бережно. — Обещаю! Я голыми руками порву каждого, кто причинил и посмеет причинить тебе боль. Снова…
По моим щекам бурным водопадом потекли слёзы. Уткнувшись в подушку, я попыталась дать отпор своим жидким чувствам.
Эмоции были на пределе вселенского взрыва! Никто и никогда меня не жалел. Никто не обнимал, не целовал, не поддерживал хотя бы словами! А ведь мне так этого не хватало…
Мужчина снова перевернул меня на спину. Теперь его пошлый взгляд впился в мои скромные трусики. Подцепив резинку указательным пальцем с золотым перстнем в виде дикой птицы, Дмитрий потянул трусики вниз к коленям и тут же хрипло выдохнул, когда увидел свежую влагу на белье и мой аккуратный ромбик, без единого намёка на растительность. Бизнесмена буквально начало колотить от желания. Руки покрылись пупырышками, а пальцы охватились дрожью. Дмитрий снова нанёс немного масла на ладони, потёр друг о друга, положил на живот. От новой порции прикосновений меня повторно выбросило в невесомость.
Затем он начал медленно, но уверенно, круговыми движениями, растирать мои бёдра, двигаясь всё выше и выше… пока не коснулся упругих полушарий.
— Ах… — беззвучно ахнула, поддалась вперёд, выгнувшись дугой как гибкая кошка, на что он ещё более властно схватил мою грудь и резко ущипнул за твёрдый сосок. Потёр влажную ареолу пальцами, иступлённо выругался:
— Твою ж мать… Какая же ты идеальная! Само совершенство. Тебя создавали ангелы! Именно поэтому ты такая естественная, живая, маленькая куколка. Моя девочка-бессонница. Я думаю о тебе каждый день… И я хочу ласкать тебя всегда и, везде, стоя и сидя, языком и членом…
Господи!
Как же это пошло и красиво!
Секунда и Дмитрий уже с ногами прыгнул на кровать. Встал на колени, навис надо мной сверху, сильней ухватился за грудь, принялся сжимать и разжимать пальцы, исполняя спиралевидные движения. А затем, он вдруг наклонился к моим губам, продолжая массировать округлые полушария. Я почувствовала, как соски твердеют всё больше и больше, до боли упираясь в сильную мужскую ладонь.
Его губы накрыли мои настолько неожиданно и настолько требовательно, что я чуть было не кончилась от инфаркта. Я никогда не целовалась прежде… Я полностью доверилась мужчине, действуя на фоне интуиции. Теперь моё тело жило свободной жизнью. И от этого душа испытала воистину сумасшедший кайф!
Мои губы до сих пор дрожали, но через пару секунд я привыкла. Движения языком стали более уверенными, более настойчивыми. Сначала я посасывала его нижнюю губу, затем верхнюю, потом мы менялись, а потом он ворвался в мой рот языком и принялся там хозяйничать, превращая моё ватное тело в вышедшую из строя электростанцию.
Запустил руки в волосы, притянул ближе к себе и своими напористыми, влажными поцелуями показал мне космос. Спустя минуту, я окончательно потеряла скромность. Меня с головой затянуло в пучину наслаждений, в которой я тонула от долгожданного счастья, до сих пор не веря, в то, что происходит. Я голая, безродная плебейка, широко раскинув ноги, лежу плашмя под самым богатым мужчиной планеты, а он властно таранит мой рот языком, задыхаясь от собственных хриплых стонов.
Когда наши губы распухли до трещин, Дмитрий рывком стащил меня с кровати и усадил на её край. Настойчиво раздвинул ноги, пристроился между бёдер и… Боже! Что он задумал?? Как некрасиво! Некрасиво, жутко и вульгарно! Чёрт возьми… я хочу стать его законной игрушкой.
Пусть делает, что хочет. Меня от этого выкручивает наизнанку!
Выкручивает от всей этой бесстыжей грязи, в которую он принудительно меня окунает, будто в какой-нибудь безнравственной порнухе.
Глубоко вдохнул мой запах, словно голодный пёс, заставил выгнуть спину на максимум, носом потёрся о клитор и застонал:
— Божеее, девочка, какая же ты сладкая! Аккуратная и маленькая...
Теперь я чувствую его горячее дыхание в сантиметре от промежности. А затем меня подбрасывает в невесомости, когда я вкушаю первые прикосновения его рук и его наглого языка. Запрокидываю голову назад, кричу! В безмолвном крике, а по щекам катятся крупные слёзы радости.
Боже, как хорошо!
Эти ощущения… они как наркотик!
Но нам нельзя. Нельзя так себя вести! А если Лиза вернётся?
Проклятье…
Сжимаю ноги, а руками пытаюсь оттолкнуть голову Дмитрия, но он тут же резко заламывает мне их за спину:
— Сиди смирно.
Приказывает и снова ныряет между ног, круговыми движениями языком, продолжая доводить меня до предсмертной агонии. Влажный язык кружит вокруг твердеющего клитора, дразнит, щекочет, бьёт по твёрдой горошинке, возбуждая до остервенения. И как только я чувствую нарастающие электрические волны в лобке — он нарочно останавливается, не позволяя мне получить свой первый, свой долгожданный оргазм.
Я готова была хоть каждый день спать на морозе, лишь бы получать вот такое вот лечение. От Дмитрия. Лишь бы ощущать его внимания. Хотя бы самую малость. Хотя бы на пару минут.
Внезапно меня передёргивает, когда я ощущаю его настойчивый палец возле глубин миниатюрного лона. Один нажим… и он входит на пару сантиметров внутрь. Дмитрий снова грязно матернулся, но я не разобрали ни слова, а затем восторженно мурлыкнул:
— Ты такая тесная... Такая красивая. Там. И везде. Тугая, горячая, миниатюрная, — палец входит ещё глубже.
