не годятся для неё? – Я ограбил вино–водочный магазин. Избил какого–то случайного парня и украл
его бумажник.
Опять её глаза широко раскрываются, в этот раз её тело напрягается. Бьюсь об заклад, она
ищет ближайшие аварийные выходы. Эта цыпочка такая доверчивая. Я откидываюсь назад и
наслаждаюсь тем, как она неловко изгибается и как закусывает губу.
– Я шучу, – наконец говорю я.
Она перестает изгибаться и напряжение в её плечах ослабевает.
– Я знала это.
Я смеюсь. Конечно, она знала.
– Я делаю, что могу. Я сгребаю листья осенью. Убираю снег зимой. Сажаю цветы и
занимаюсь небольшим строительством весной и летом. Всё, что люди готовы позволить мне делать.
– Так ты ходишь по домам?
– Да. Некоторые не позволяют мне входить в их дом, после того как я заканчиваю работу.
Другие разрешают и кормят меня горячей едой.
– И сколько ты получаешь?
– Сколько они готовы дать. Знаешь ли, нищие не выбирают. – Моя мама так говорила, когда я
хотел ванильное мороженое, а она вместо него давала шоколадное.
Вспоминая те дни, я понимаю, как незначительно это всё было. Зная то, что я знаю сейчас, и,
живя так, как я живу, я бы отдал всё, чтобы вернуть мою маму, предлагающую мне любое
мороженое, до тех пор, пока оно сдержит её улыбку. Боже, как я скучаю поэтому.
– Почему ты не пытаешься получить работу? Настоящую работу? – спрашивает Анна, и я
отодвигаю воспоминания.
– Я бы с радостью, но я никогда не знаю, что произойдет. Как долго я пробуду в данном
месте. Нет ничего определенного.
– Как долго ты здесь находишься?
– Около года.
– Как долго ты...? – она останавливается, но я знаю, что она хочет спросить.
– Бездомный? Ты можешь это сказать. Это всего лишь слово... и правда. Около двух лет.
– Что случилось? – Она любопытна, как чёрт, и я не знаю, почему уже и так рассказал ей
слишком много. Есть что–то легкое в разговоре с ней. Естественное. Что заставляет меня
чувствовать себя почти человеком.
– Целая куча вещей. – Не имеет значения, как она мила, или как легко беседовать с ней, я не
собираюсь изливать историю моей жизни. Я и так слишком долго это всё держал в себе. Это займет
какое–то время. Пристально глядя на её нервно ёрзающие руки, я надеюсь, что это будет в другой
раз.
– Какие?
– Ты опять лезешь не в свои дела, – говорю я, хотя её любопытство также раздражает, как и
чертовски очаровывает.
Она откидывается назад и проводит рукой по лбу.
– Прости, я не хотела.
– Все в порядке. И прекрати извиняться. Это показывает слабость.
– Нет. Это показывает вежливость.
– Картошка, картошка. Так какое твоё дело? – спрашиваю я для того, чтобы отвести разговор
от меня.
– Что ты имеешь в виду?
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ? КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Почему ты была в библиотеке так рано в субботу утром? – Красивая девушка, подобная ей,
должна всю ночь провести на вечеринке.
Она опять нервно водит пальцами.
– Моей мамы нет в городе, и мне, по правде говоря, нечем было заняться.
– Где твой отец?
Она отводит от меня взгляд. И её веселое настроение меркнет.
– Э..
– Дай угадаю, он оставил тебя и твою маму.
Цвет стекает с её лица.
– Я... Я должна идти, – она заикается, хватая свою сумку и кофе.
Я вскакиваю.
– Ты не должна уходить.
– Спасибо за кофе, – говорит она, когда стеклянная дверь захлопывается.
Невероятно. Она сидит здесь, суя свой любопытный нос в мою жизнь. Я задал ей только один
вопрос, и она убегает. У этой девушки проблемы. Я делаю глоток горячего кофе, приятный контраст
с холодным воздухом на улице. Миллион раз я проходил мимо этого места, но никогда не входил
вовнутрь. Кофе – это роскошь, не необходимость. Тем не менее, славно сменить место. Я вынимаю
мою новую абонементную карточку и верчу её в руках. Анна, я уверен, даже не представляет себе,
как это важно, что я могу просто брать книги и что могу что–нибудь почитать ночью. Я бы продал
свою душу за это.
Возможно, я загляну в столовую и поблагодарю её. Она убежала так быстро, что мне ещё
повезло, и я увидел, как она уходит. Я допиваю свой кофе, смакуя каждую каплю, потом
направляюсь к двери. Солнце высоко в эту субботу, прекрасное время, чтобы предложить сгрести
листья. Прежде чем толкнуть стеклянную дверь, чтобы открыть её, обратно натягиваю свой
капюшон.
Первая дверь, в которую я стучу, окрашена в красный цвет, что только подчеркивает белую
наружную обшивку стен и чёрные ставни. Когда никто не подходит к двери, я иду к соседнему дому,
белому колониальному с голубыми ставнями.
– Чем могу помочь, молодой человек? – говорит пожилая женщина с седыми волосами в
очках. Пожилые люди всегда кажутся наиболее сострадательными.
– Здравствуйте, Мэм. Я просто ходил от двери к двери, справляясь, не нужно ли кому сгрести
листья. Я вижу у Вас перед домом большой дуб, который лишился большей части своих листьев.
– Мой муж только что говорил о том, чтобы вызвать озеленителя.
– Я могу избавить Вас от хлопот, и не стал бы брать с Вас такую же плату.
– Сколько Вы берёте?
– Пятьдесят долларов за уборку перед домом и за ним.
Озеленители заряжают, во всяком случае, две сотни. Предложение существенно более низкой
цены даёт мне преимущество. Иногда это даже даёт мне немного дополнительных чаевых.
– Пятьдесят долларов? Ну, это кажется, вполне разумно. У меня есть грабли возле дома. Я
принесу Вам мешки под мусор.
Этого было бы достаточно, чтобы мне протянуть следующие две недели. Если я закончу
достаточно рано, я даже смогу постучать в другой дом. Зеленые грабли лежат напротив дома.
– О, хорошо, Вы нашли их. – Говорит она. – Вот мешки. Если Вам нужно будет что–то ещё,
просто покричите.
Теперь внимательно рассматриваю этот двор, он чертовски огромный. Я мог поклясться, что у
дуба на ветвях было больше листьев, чем на земле. Я закатываю рукава и принимаюсь за работу.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ? КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Пожилая дама несколько раз выглядывает, а потом приносит мне чашку горячего шоколада с
маленькими зефиринками. Прямо как моя мама делала для меня и Джози после игр в снегу целый
день. Когда шоколад попадает мне на язык, я чувствую, будто вернулся в мой старый дом, сижу за
кухонным столом, после лепки снеговика с моей сестрой. Но потом я моргаю, и действительность
возвращается назад. Нет кухонного стола. Нет снеговика. Нет сестры. Я ставлю кружку и
возвращаюсь к работе. После двух часов, двадцати двух мешков, трех мозолей и одной занозы я
закончил. Я несу последний мешок к обочине, и дама выходит.
– Закончили? – спрашивает она.
– Всё сделано.
Она протягивает мне наличные. Там ещё дополнительно двадцать пять долларов, поэтому я
вытаскиваю их и подаю обратно.
– Только пятьдесят, – говорю я, вытирая пот со лба.
– Я знаю. Но Вы сделали такую хорошую работу. Я настаиваю.
Я хочу обнять эту женщину, но вместо этого я лишь улыбаюсь.
– Большое спасибо.
– Я была бы счастлива, видеть Вас снова в любое время.
Я буду иметь это в виду, когда пойдёт снег.
– Спасибо Вам ещё раз, Мэм.
Желаю хорошего дня. Старушка машет мне рукой, когда я ухожу с её двора. Я машу ей в
ответ, накидывая куртку себе на плечо. Мой рюкзак тяжело оттягивает плечи. Сегодня я взял в
библиотеке четыре книги, но это будет стоить того, мне будет, чем заняться сегодня вечером. Я
поправляю рюкзак так, чтобы он не тянул меня вниз. Я пропускаю соседний дом, так как я видел, как
они уходили больше часа назад. В следующем дворе нет листьев, поэтому я тоже пропускаю его.
