Отэм обхватила себя за плечи. Холодный воздух касался ее кожи и заставлял сжиматься соски под тонкой тканью футболки. Впрочем, были вчера минуты, когда Отэм почти полностью расслабилась. Напряжение прогнали руки Сэма. А потом он поцеловал ее в шею и заполнил пустоту напряжением совсем иного рода. В эти самые минуты, когда Сэм целовал ее, а она отвечала на его поцелуи со страстью оголодавшего путника, каждая клеточка ее тела пробудилась к жизни. Сэм напомнил Отэм, что ей уже тридцать. Что она хотела, чтобы ее ласкали и прижимали к груди. Что она хотела быть желанной. Сэм напомнил ей, что она хотела ночью не просто друга на батарейках, которого приходилось тщательно прятать от своего чересчур любопытного пятилетнего сынишки, а живого мужчину из плоти и крови. Отэм действительно хотела мужчину. Страстного и красивого. Такого, как Сэм.
Раскаты грома прокатились по небу, и пол задрожал под ногами Отэм. Молния осветила тучи подобно огненному столбу. Нет. Она хотела не Сэма. Отэм ужасало то обстоятельство, что ей пришло на ум именно его имя. Это говорило лишь о том, что она действительно нуждается в физической близости. Слишком много времени прошло с тех пор, когда она последний раз задыхалась от страсти в постели мужчины.
Вновь раздались раскаты грома, и Отэм замерла в ожидании молнии. Но так и не дождалась. До ее слуха доносился лишь мерный стук, и она не сразу поняла, что кто-то стучит в дверь. Сдвинув брови, Отэм прошла через устланную ковром гостиную, миновала лестницу, ведущую на второй этаж, и подошла к входной двери. Вряд ли за ними пришли, чтобы эвакуировать. Ведь шторм был недостаточно силен. Поэтому Отэм удостоверилась, что накинула цепочку, и только после этого приоткрыла дверь. Висящий над дверью фонарь осветил вымокшего до нитки Сэма с прилипшими ко лбу волосами.
– Что ты здесь делаешь? – громко спросила Отэм, стараясь перекричать шум дождя.
– Не знаю.
Отэм прикрыла дверь, чтобы снять цепочку, а потом распахнула ее снова. По лбу Сэма струилась вода, ресницы слиплись, но он стоял не двигаясь. И потерянно смотрел на бывшую жену.
Отэм перевернула руку и посмотрела на часы.
– Уже десять, Сэм.
По щекам Сэма побежали дождевые струйки, когда он перевел взгляд с глаз Отэм на ее губы.
– В самом деле?
– Зачем ты здесь?
– Не знаю.
– Не знаешь?
Сэм покачал головой:
– Я не знаю, почему сидел в «Бенихане» с Таем, Дарби и другими парнями, а потом вдруг вскочил с места и ушел. – Теплая толстовка Сэма промокла насквозь и отяжелела, а его взгляд скользнул еще ниже и остановился на сжавшихся от холода сосках Отэм. – Я не знаю, почему сел в машину и ехал два часа без остановки в такую непогоду. – Сэм вновь посмотрел Отэм в глаза. – Я не знаю, почему стоял перед этой чертовой дверью целых десять минут, прежде чем постучать.
Отэм не собиралась снова задавать тот же вопрос. Сэм был явно не в состоянии объяснить что-либо. Очевидно, невозможность играть в хоккей из-за травмы лишила его разума.
– Сэм, я ничего не понимаю.
– Это справедливо. – Сэм протянул руку и схватил Отэм за футболку пониже груди. – Ты и меня запутала. – Он дернул за тонкую ткань, вытаскивая Отэм к себе под дождь.
Холодные капли ударили ее по лицу и шее. Отэм подняла голову, чтобы сказать Сэму, что он сошел с ума, но его губы не позволили ей произнести ни слова. Горячие, влажные и требовательные. Отэм стояла не двигаясь, пока Сэм целовал ее, и ждала, пока он закончит. Ждала возможности оттолкнуть его и захлопнуть дверь у него перед носом. Но поцелуй был слишком горячим, слишком восхитительным. Сэм, должно быть, передал ей часть своего сумасшествия, ибо Отэм поднялась на мысочки и ответила на его поцелуй. Их языки встретились, соприкоснулись и пустились в пляс. От рук и губ Сэма исходил нестерпимый жар, согревший живот и лоно Отэм. Холодный дождь намочил ее волосы и одежду. Над головой грохотал гром. Вода струилась по сомкнутым губам. Отэм погрузила пальцы в мокрые волосы Сэма и втянула в себя воздух из его легких.
Сэм отстранился первым, и на его лицо упала тень. Сердце Отэм грохотало подобно грому, она судорожно пыталась перевести дыхание, втягивая носом холодный воздух. Отэм не могла разглядеть в полумраке глаз Сэма. Но ей и не надо было их видеть, ибо она и так знала, что они горят неприкрытым желанием. Оно окутывало их обоих жаркими волнами. Накатывало и требовало удовлетворения. Такого, которое могло насытиться лишь прикосновениями горячей кожи к горячей коже.
– Заходи, Сэм. – Однажды Отэм уже сгорала от такого же желания. Много лет назад. Оно было сильным, непреодолимым и требовательным. Как и пробудивший его мужчина.
– Где Коннор?
– Спит. – Отэм затеяла опасную игру, в которой проиграла много лет назад. Но теперь она была старше. И мудрее. Теперь она могла удовлетворить свою страсть, оставив нетронутым сердце.
– Ты знаешь, чего я хочу.
Да. Она знала. А еще она знала, что, возможно, пожалеет утром о содеянном. Но до утра далеко, и она хотела провести эти долгие несколько часов, исцеляя боль, пульсирующую в ее теле подобно раскатам грома над головой.
Отэм взяла Сэма за руку и увлекла его за собой в дом. Она закрыла дверь и прижалась к ней спиной, когда Сэм порывисто стянул с себя толстовку. Взору Отэм предстала виднеющаяся из-за пояса потертых джинсов полоска светлых волос, поднимающаяся к пупку. Сэм отер толстовкой лицо и швырнул ее на пол. И вот он уже стоял перед Отэм в мокрых джинсах с поблескивающей от влаги кожей и повязкой на левом плече. Он тряхнул головой, разбрызгивая вокруг капли воды. Одна из них упала на щеку Отэм, а другая – на ее верхнюю губу. Она судорожно вздохнула в попытке унять бешеное сердцебиение.
– Как твое плечо?
– Прекрасно. А вот у тебя промокла футболка.
Отэм с трудом оторвала взгляд от светлых волос, покрывавших рельефную грудь Сэма, делающую его похожим на бога из скандинавской мифологии, а потом посмотрела на собственную промокшую футболку, прилипшую к телу. Под изображением таксы четко вырисовывались затвердевшие соски.
– Наверное, тебе нужно пойти переодеться, пока не подхватила простуду.
Отэм склонила голову набок и посмотрела на Сэма. На его квадратный подбородок, слегка искривленный нос и голубые глаза, подернутые пеленой желания.
– Ты беспокоишься обо мне?
– Я беспокоюсь, что ты не снимешь эту футболку.
– Так сними ее сам. – Отэм подняла руки над головой, и когда Сэм сделал шаг по направлению к ней, пульсация в лоне усилилась и стала почти непереносимой. Сэм стащил с Отэм мокрую футболку, слегка коснувшись костяшками пальцев ее ставшей слишком чувствительной кожи, и бросил ее на пол рядом со своей толстовкой.
Отступать было поздно. Отэм подалась вперед и припала губами к впадинке на шее Сэма. Он был таким теплым, а кожа – влажной от дождя. Тугие соски Отэм коснулись его источающей жар обнаженной груди, и Сэм глухо застонал. Прежде чем окончательно лишиться рассудка, Отэм прошептала ему на ухо:
– Скучаешь?
– Мне не было скучно вчера. Я был возбужден. – Сэм коснулся рукой груди Отэм и легонько сжал ее пальцами. – Я хотел тебя. Никак не мог забыть о том, что я хочу и в каком порядке.
Отэм провела руками по груди Сэма.
– Ну и какую же часть моего тела ты хотел бы заполучить первой?
Ответ Сэма прозвучал глухо:
– Вот эту. – Он погладил подушечками больших пальцев соски Отэм, сорвав с ее губ стон. – Я хочу, чтобы эти части твоего тела оказались у меня во рту, прежде чем я спущусь к своему любимому местечку.
Отэм тоже этого хотела. Хотела так сильно, что едва сдерживалась, чтобы не опрокинуть Сэма на ковер и получить желаемое. С ее губ сорвался тихий смех, словно она не сгорала изнутри от снедающей ее страсти.
– К пальцам на ногах?
У нее впереди была вся ночь.
Сэм просунул руку под резинку ее штанов.
– Вот к этому. – Сэм сжал лоно бывшей жены своей горячей ладонью, и она едва не упала на пол. – Вот сюда, где ты такая влажная. И вовсе не от дождя. – Пальцы Сэма скользнули внутрь, и Отэм едва не взорвалась. Все смешалось у нее в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. – Я хочу оказаться глубоко внутри тебя, где ты такая тугая и горячая. Хочу поласкать твой бугорок кончиком своей плоти, чтобы ты выкрикнула мое имя, как выкрикивала когда-то.
