– Уверен?
– На втором сломанном пальце врать обычно завязывают, – и оба посмотрели на меня.
Я пожала плечами:
– По-моему, он говорил правду. И очень боялся…
– Гаденыш поначалу грозился, – заговорил Вадим. – Утверждал, что он нашему губернатору племянник. Димыч лопухнулся или гаденыш врет? По виду, обычная шантрапа.
– Его мать действительно двоюродная сестра губернатора, – кивнул Бергман. – Но они не особо дружны. А вот губернаторский сынок, по слухам, не прочь немного подвинуть Басова.
– Это что же получается? – нахмурился Вадим. – Гаденыш-таки врал?
– Не думаю… – Бергман взял со стола и принялся вертеть в руках лупу с резной костяной ручкой. – У вас нет ощущения, что вся эта история… глупа до невероятности? – с усмешкой спросил он. – Если к гибели Насти имеют отношение конкуренты Басова, кто бы они ни были, им следовало бы выбрать другой способ воздействия на него. Тем более коли речь идет о губернаторе.
– Ты прав, – кивнул Вадим. – И что это значит? Девчонка действительно погибла случайно? Эти олухи не ожидали, что кто-то угонит машину, пока они разбирались с Настей?
– Весьма печально, – развел руками Бергман. – Убитый горем отец вряд ли смирится с этим.
– Ага. Заговор злодеев куда предпочтительней глупой случайности.
– Роковой, – поправил Максимильян.
– А я что сказал? Сообщишь завтра папаше?
Ответить Бергман не успел, потому что заговорила я.
– Можно несколько слов о вашей манере вести дела?
– Конечно, дорогая, – очень серьезно произнес Максимильян.
– Спасибо. Четверо граждан получили увечья разной степени тяжести… – Джокер перевел вопросительный взгляд на Вадима, тот протестующе поднял руку.
– Все в пределах нормы…
– Завтра, то есть сегодня, ты идешь к Басову с докладом. Я правильно поняла? – не обращая внимания, продолжила я.
Бергман кивнул.
– Девушка погибла. У нас есть подозреваемые, но нет никаких доказательств.
Тут Воин достал из кармана миниатюрный диктофон и положил его на стол.
– Здесь все дружеские беседы, – с обидой заявил он.
– И это, по-вашему, доказательства? – возмутилась я. – Ни один суд… – в этом месте я притормозила, заметив, что мужчины смотрят на меня с большим недоумением. – Что-то не так? – едва сдерживаясь, уточнила я.
– Какой еще суд? – спросил Вадим, но обращался вовсе не ко мне, а к Максимильяну. Тот немного посверлил меня взглядом и заговорил:
– Дорогая, ты должна помнить, о чем мы договаривались. Басов хотел знать, кто убил его дочь. У нас есть имена и признательные показания.
– Полученные под давлением. Чтобы посадить их в тюрьму, этого недостаточно, – упрямилась я.
– А разве Басов этого хотел? – искренне удивился Максимильян. – Учитывая все обстоятельства, отсутствие злого умысла, а также родство с губернатором, у парней есть шанс получить минимальное наказание. Вряд ли это устроит убитого горем отца.
– Вы что хотите сказать… – забеспокоилась я. – Черт… а если Басов сам решит с ними поквитаться?
– Вполне вероятно. Но это, как ты понимаешь, нас абсолютно не касается. Мы выполнили свою часть договора.
– А закон? – хмыкнула я, хотя могла бы и помолчать, толку от моих слов, ясное дело, никакого.
– Что у нас с законом? – повернулся Бергман к Вадиму.
– Конечно, мы его уважаем, – надул тот щеки. – Но по большому счету нам плевать, чем занят клиент после того, как с нами расплатился. Мы не полиция, так что можем поступать по справедливости, отложив в сторонку Уголовный кодекс.
Через полчаса я была дома. Вадим доставил меня к подъезду, на прощание заговорщицки подмигнув. Я на подмигивание никак не реагировала, а по дороге молчала, зато уж в квартире дала волю эмоциям.
– Черт бы побрал этих типов… и меня вместе с ними. Ведь видела, чувствовала, связаться с такими себе дороже.
Я села возле окна, покусывая ноготь на большом пальце, одна из дурных привычек, зато помогает успокоиться. Троица придурков во главе с Котовым заслуживала самого сурового наказания, ведь девушка погибла, хотели они того или нет. А если Басов и вправду решит, будто он сам и судья, и обвинитель? Учитывая, что дядя он отнюдь не бедный, исполнителя приговора тоже найдет. Возможно, даже не одного. Око за око… Дикость, с чего я взяла, что Басов до подобного додумается?
– Додумается, – самой себе ответила я. Я это чувствовала, находясь рядом с ним. Яростное желание поквитаться. Справедливость и закон не всегда одно и то же, и тогда приходится выбирать…
К утру свой выбор я сделала. Едва дождавшись восьми часов, набрала номер мобильного Лилии Карпенко. Голос девушки звучал раздраженно.
– Слушаю…
– Это Лена из детективного агентства, помнишь меня?
– Помню, – перебила она. – И что дальше?
– Надо срочно встретиться и поговорить.
– О чем? Я все сказала… чего вы вообще прицепились?
– Речь идет об Алексее Нестерове, о его участии в том деле.
– В каком деле? – испуганно переспросила Лиля. – Лешка-то здесь при чем?
– Ты это знаешь не хуже меня. Поверь, я хочу вам помочь. Тебе и ему. Давайте встретимся через полчаса. Куда подъехать?
Еще минут пять мне пришлось ее уговаривать, наконец, она согласилась встретиться. Через час в парке Победы. До него было рукой подать. Я не спеша выпила кофе, прикидывая, что должна сказать, чтобы быть максимально убедительной.
В парке девушка появилась раньше меня. Я шла по аллее и заметила ее еще издали на скамейке возле фонтана, как и договаривались. Лиля держала в руках мобильный, должно быть, собираясь мне звонить, и нервно оглядывалась.
– Привет, – сказала она и откашлялась.
– Привет, – кивнула я, устраиваясь рядом.
– Ты одна? – вновь оглядевшись, спросила Лиля.
– Одна. Люди, с которыми я работаю, сегодня отправятся к Басову, если уже не отправились. С минуты на минуту он будет знать, как погибла его дочь.
– И чего? Мы-то тут при чем?
– Разве твой бывший бойфренд не рассказал тебе?
– Да он все врет, – со злобой пробормотала Лиля. – Потому что я его бросила. И на Леху наговаривает…
– Денис Котов все рассказал, – перебила я. – Его признания записаны на диктофон.
Лиля таращила глаза, лихорадочно ища ответ, а за моей спиной возник высокий парень в надвинутой на самые глаза бейсболке.
– Ты… – зашипел он. – Кто ты вообще такая?
– Сядь, – как можно мягче ответила я, сообразив, что передо мной Алексей Нестеров. – Позвони своим друзьям, подумайте вместе, что делать. Когда Басов узнает, как вы поступили с его дочерью, а он узнает с минуты на минуту, у вас останется только одна надежда – на наш суд неподкупный и справедливый. Говорю без всякой иронии. Потому что если Басов решит обойтись своими силами…
– Не убьет же он нас? – не очень уверенно произнес Леха, а я пожала плечами, хотя хотелось ответить «непременно убьет», но нагнетать ситуацию не следовало.
– Сваливать надо, – резко произнесла Лиля и даже приподнялась со скамейки, собираясь тут же осуществлять задуманное.
– Давайте, – сказала я. – Окажите ему большую услугу.
– В каком смысле? – в отличие от девушки Леху идея бегства и дальнейших странствий не особо привлекала.
– В смысле, развяжите Басову руки. Здесь ему все-таки придется соблюдать осторожность, а в другом месте… Найдут трупы каких-то бродяжек, кому надо разбираться, кто их убил? И при чем здесь Басов?
– Ты чего, в самом деле думаешь… – нахмурилась Лиля, разрываясь между страхом и сомнением.
– Твой приятель хотел наказать девчонку, в результате она погибла. Теперь ее отец жаждет справедливого возмездия. Вас это удивляет?
– О господи, – кусая губы, простонал Леха. – Мы же не хотели… мы не виноваты… ей-богу…
– Басов считает, вас наняли, чтобы убить его дочь, – немного отступив от истины, сказала я.
– Что? Чушь… никто нас не нанимал. Да мы бы никогда не согласились. Мы просто хотели ее проучить… Она сама виновата, вела себя, как последняя гадина…
