— Вот ни в жизнь не свяжусь с бабой напостоянку! Хватит в нашей компании подкаблучников! — сказал один.
— Точно, — как обычно поддакнул второй.
Спустя несколько часов, когда все, кроме стоящего в карауле Кироса, уснули, Сеймас поднял Эмму, завернул ее как ребенка в одеяло и понес прочь от лагеря. Все это время в лагере она выглядела задумчивой и немного печальной и так и не заснула, а просто лежала, прикрыв глаза и глядя сквозь ресницы в это небо, которое никогда не бывает темным. Сеймас знал, что она часто размышляет о том, на что будет похож мир после угасания. А еще грустит о том, что так многого не узнала и никогда не узнает о своих корнях, об истинной природе дара, о таинственных создателях этого удивительного творения и их целях и судьбе. Он уважал ее право на эти печальные мысли, но не мог выносить, когда она слишком в них погружалась, заставляя тосковать обе его половины.
— Это похищение, лейтенант Сеймас? — улыбнулась Эмма его действиям.
— Это тактическая смена дислокации, боец Джимми, — мужчина поставил ее на берегу и стал раздевать спокойно и никуда не торопясь.
— А мне кажется, это превышение власти, лейтенант, — девушка улыбалась еще шире, и в ее глазах уже зародился огонек предвкушения. — Или все же использование служебного положения в личных целях?
Она уже была почти полностью обнажена, и Сеймас опустился, чтобы снять ее ботинки и окончательно избавить от брюк.
— Глупости. Просто я, как командир, обязан проверить экипировку подчиненных до самых мелочей. Потому как от этого напрямую зависит их жизнь и здоровье. — Сеймас потерся колючим подбородком о уже торчащие соски Эммы, втянул один в рот, и она тихо ахнула, прикрывая глаза и откидывая голову.
— А жизнь и здоровье подчиненных, особенно психическое, первейшая забота хорошего командира, — хрипло пробормотал мужчина, дразня обласканную кожу дыханием. И Эмма, не выдержав, запустила пальцы в его отросшие волосы, требуя продолжить ласку. Но вместо этого Сеймас опустился ниже к ее ребрам и животу, заставив его затрепетать под его поцелуями, перемежаемыми словами.
— К тому же водные процедуры тоже вещь чрезвычайно полезная и необходимая для здоровья, — его голос стал ниже, а в нем все отчетливей прорезалось нетерпеливое рычание, несмотря на смысл произносимых им фраз, которые Эмма уже почти не понимала из-за растущего возбуждения.
— А-а-ах… но я сегодня уже мылась… м-м-м, совсем недавно, — бормотала Эмма, уже погружаясь в удовольствие.
— Да? — Сейм поднял голову, ловя ее опьяненный взгляд, и улыбнулся так порочно, что девушке резко стало не хватать воздуха. — Но я ведь не контролировал процесс, а значит, вынужден срочно проверить, насколько хорошо все было сделано.
Без предупреждения он подхватил Эмму и перекатился на спину, одним движением усаживая ее себе на лицо и тут же приникая ртом к ее истекающей влагой плоти.
— Норма-а-ан! — она выгнулась над ним совершенной дугой, тут же теряясь в остром наслаждении.
— Вот так, — рычал мужчина, заставляя ее биться в сладких судорогах снова и снова. — Вот так, моя Эмма. Давай, воспари над всем для меня!
Спустя какое-то время и бездну наслаждения обоих Сейм лежал, прижимая к себе мгновенно уснувшую Эмму, заново перебирая в голове все события последнего года.
Совсем нелегко было приходить им чужакам в разные племена, живущие часто очень обособленно, и убеждать их покинуть обжитые места и отправиться зачастую в неизвестность, руководствуясь только тем, что дар Эммы указывал дорогу к идеальному будущему новому-старому месту. Поэтому иногда девушка чувствовала себя ярмарочным факиром, проворачивая глупые трюки с поиском потерянных вещей и прочие абсолютно дурацкие, но весьма эффектные и убедительные для местных вещи, чтобы убедить их в наличии нужных способностей, и он прекрасно знал, как ее это раздражает. Но это было ничто по сравнению с тем, что им удавалось заставить аборигенов мирно сняться и перейти сквозь портал, без возможности хоть когда-то вернуться. Несколько племен им пришлось буквально гнать к переходу, чувствуя себя при этом настоящими жестокими ублюдками. А с еще двумя не сработало даже это, не говоря уже об уговорах и убеждениях, и пришлось смириться, что эти существа просто не хотят быть спасенными, и ничего тут уже не поделаешь.
Сразу как Эмма пришла в себя после сражения, состоялся общий совет, определивший их дальнейший путь. Несмотря на попытки Эммы убедить всех в необходимости первым делом отправить группу на Землю и закрыть портал, бойцы решительно отказались покидать их с Сеймасом.
После долгих споров и даже еще одного контакта Эммы с интеллектом мира-переправы удалось выработать компромисс. Они отправлялись в долгое и трудное путешествие, настоящую акцию всеобщего спасения. Переходя от одного племени к другому, они сообщали о грядущей катастрофе и убеждали местных собраться и покинуть погибающий мир через тот портал, который выбирала для них Эмма, ведомая даром. И при каждом новом переходе девушка должна была проверять, насколько еще стабильно состояние самой вселенской переправы, чтобы в случае начала разрушения у них было время вернуться к земному порталу и успеть спастись самим.
Раз за разом, в моменты отдыха между переходами Эмма обращалась к своему дару, вопрошая, может, иную дорогу для всех, кроме ведущей обратно на Землю. Но дар упрямо и неотступно раскатывал перед ней широкий, покрытый звездами сияющий путь именно туда. И научившись доверяться своим способностям полностью, Эмма смирилась. Значит, так тому и быть. Сейчас они постараются сделать все возможное для жителей этого мира, а потом вернутся и попробуют научиться жить по-новому рядом с людьми. Смогут ли они заставить их относиться к себе как к равным? Кто знает. Но, похоже, другой дороги для них судьбой не припасено.
