— И… и что дальше? — тихо спросила я, теребя пуговицу на рубашке Тима.
— Как что? — с легким удивлением переспросил он. — Никаких волнений, здоровое питание, естественно, никаких сигарет, причем всем, не только тебе, и подготовка Гарика к мысли о том, что ему придется быть нянькой месяцев через семь с половиной — восемь, — перечислил Тим ближайшие перспективы.
— А работа? — Я вздохнула, понимая, что он кругом прав.
— Подождет, — категорично заявил Верден, крепче прижав меня к себе. — Я, между прочим, узнавал: у многих из наших тоже дети есть, и ничего, работе не вредит.
Обняла его, вдыхая знакомый, родной запах, от которого слегка кружилась голова, и улыбнулась. Кажется, это называется счастье? И не надо никаких пафосных слов, потому что все чувствуешь и так, слышишь, как ровно бьется сердце любимого человека, и знаешь, что он будет рядом. Всегда. Что бы ни случилось. И да, наши ауры теперь не просто посверкивали золотистыми нитями, а ярко светились по краям, как короной. Вот интересно, а доча как много унаследует от наших с Тимом способностей? Судя по всему, хлопот с ней будет достаточно, но… Я хихикнула. Меня это уже не пугало, если папочка Верден со мной справился, со своим дитем уж и подавно сможет.
— Спасибо, — тихо выдохнула, сильнее прижавшись к нему. — За то, что верил в меня.
— Тебе спасибо, малыш, — так же тихо отозвался Тим, коснувшись губами моих волос. — За все.
Да здравствует жизнь во всех ее проявлениях. И, черт возьми, я люблю эту жизнь!
