— И как, уточнил? — Я утащила еще один кусочек со сковородки.
— Уточнил. — Верден кивнул. — Честно сказал, что в ту единственную ночь под алкоголем был, и глупо с ее стороны пытаться вести себя со мной, как с обычным парнем, который понравился. Еще посоветовал переключить внимание на кого-нибудь другого, если уж так хочется отношений.
Я хмыкнула и придвинула чашку с чаем.
— Походу она не поверила, — вполголоса заметила я. — Ну, про то, что у нас ничего нет, кроме сотрудничества на добровольной основе, — изящно выразилась я, по-другому не зная, как обозначить нашу… дружбу? Партнерство? Фиг знает… — Сверлила меня пару дней взглядом, выведывая что и как, хотя сейчас вроде успокоилась.
— Да ладно, не маленькая, сама разберется. — Верден равнодушно пожал плечами. — Я со своей стороны все честно обозначил, и если ей не хватит мозгов понять, что не надо лезть не в свое дело, пусть сидит в аналитическом отделе института и бумажки перебирает, а не в ячейку стремится. — Взгляд Тима стал жестким. — Человек, ставящий на первое место личные интересы, крайне ненадежен, а уж тем более в таком деле, как ловля потусторонних блох в Питере.
В общем верно. Я допила чай и только собиралась подумать, чем дальше заняться, зазвонил телефон. Посмотрела на номер и недоуменно нахмурилась.
— Да, Семен Николаевич? — встала, отошла к окну.
— Сонь, не хочешь в гости наведаться? — предложение куратора застало врасплох.
— К кому? — удивленно переспросила.
— Адресок запиши, это частная клиника на Ветеранов. — Голос Николаича стал вкрадчивым. — Думаю, это будет достойным завершением твоего… дела.
Я метнулась к столу, нарыла ручку и накорябала продиктованный адрес на каком-то клочке. Я сразу поняла, о ком он говорит, и мстительно улыбнулась: о да-а-а, с удовольствием навещу. Должен же Крупин знать, за что получил и к чему готовиться?
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
— Обращайся, — усмехнулся препод и отключился.
Я хищно прищурилась и повернулась к Вердену, молча ждавшему конца краткого диалога.
— Не подбросишь до Ветеранов? — негромко спросила я.
— Легко, — кивнул альбинос. — А что там?
— Там, — моя улыбка превратилась в оскал, — кое-кто, кому последний привет передать надо.
— Угу, понятно, — он снова кивнул и встал. — Пять минут, уберусь и оденусь.
Я молча вернулась к себе в комнату и застала Ольгу за чтением какого-то учебника — к собственному удивлению. Ну надо же, ботанизм заразен, что ли? Услышав, что я вернулась, она оторвалась от книги, серьезно посмотрела на меня и вдруг попросила:
— Сонь, у меня тут вопросы возникли, поможешь осилить? Да и потренироваться хочу, а то скоро каникулы закончатся, надо освежить в памяти. — Она улыбнулась, но как-то не слишком уверенно.
Пожала плечами: почему бы нет, заодно и сама повторю.
— Не вопрос. — Я схватила рюкзак, запихала туда ноут, учебник по экранам, методичку с таблицами до кучи, проверила пропуск, ключи, телефон и обулась. — Через пару часиков, как вернусь.
Грановская подняла брови.
— Опять дела? — усмехнулась она.
— Мозги проветрю. — Я тоже усмехнулась в ответ, натянула куртку и выскочила за дверь.
Меня охватило какое-то нервное возбуждение. Предвкушение от предстоящей встречи с Крупиным щекотало пузырьками шампанского, и я мысленно потирала ладони, представляя его ошарашенную и испуганную рожу. Ведь наверняка искал меня после того случая на трассе и задавался вопросом, что там случилось. Ну так я с удовольствием удовлетворю его любопытство, и даже не поленюсь продемонстрировать лишний раз, что не шучу. Скатилась по лестнице, застегиваясь на ходу, и выскочила на улицу.
Морозный воздух обжег легкие, снег тихо кружился, оставляя на лице мокрые капельки. Я зажмурилась, подняла голову и поймала ртом несколько снежинок. Классно, люблю такую погоду.
— Готова? — раздался за спиной голос, и я обернулась.
Верден стоял на крыльце, засунув руки в карманы распахнутого пальто, толстый свитер и джинсы его любимого черного цвета, белые волосы забраны в хвостик.
— Глазки притуши, — он подошел и взял за руку, — и успокойся, а то черный с оранжевым как-то слишком агрессивно смотрится, — добавил альбинос с усмешкой.
Я моргнула, протормозив, и только через пару секунд поняла, что он про ауру. Хмыкнула, пошла за ним к стоянке. Минут пять спустя мы выехали. По дороге молчали, но опять же, хотя каждый о своем думал, нарушать тишину не хотелось, она вполне мирно уживалась между нами. Движение по городу оставалось не особо интенсивным, народ, видимо, еще продолжал затяжной новогодний алкомарафон, оно и к лучшему. До Ветеранов мы доехали минут за сорок — Тим не лихачил, учитывая погоду и отсутствие уборочной техники на дорогах.
— Куда конкретно? — уточнил он.
— На Корзуна, — кратко ответила я. — Дом шестьдесят четыре.
Клиника, где проводил свои последние дни Крупин, выглядела внешне довольно скромно: трехэтажная, из обычного кирпича, без всяких современных наворотов в стиле хай-тек — снаружи, по крайней мере. Просто обычное здание белого цвета с вывеской. Тим остановил машину, мы выбрались и зашли в вестибюль. Пальмы по углам, мягкий, рассеянный свет, у стены журчит фонтанчик, кресла из белой кожи, кофейный автомат и тихая, ненавязчивая музыка. Некисло тут, однако, запахом больших денег аж в нос шибает, причем с самого порога. Из-за стойки к нам поспешила миловидная брюнетка в киненно-белом халатике гораздо выше колена, на красиво уложенных волосах такая же белоснежная шапочка. Широко улыбнувшись дежурной улыбкой, она проворковала:
— Чем могу помочь, господа?
Я посмотрела на нее: на желтоватом фоне кое-где проступали бордовые пятнышки раздражения, видимо, оторвали девушку от чрезвычайно серьезного дела — раскладывания «косынки» или лазанья по форумам.
— Подскажите, в какой палате лежит господин Крупин? — Я тоже вежливо улыбнулась, чуть не захихикав от того, как барышня косила в сторону невозмутимого Вердена, разглядывавшего стены вестибюля с многочисленными грамотами и благодарственными письмами в рамочках.
— Одну минуточку. — Дежурная медсестра посеменила к стойке — фига се каблуки, никак не меньше восьми сантиметров, как она не валится с них?! А попой так и виляет, интересно, профессиональное или выпендривается перед красноглазым? — Третий этаж, палата люкс, номер пять, — тут же выложила она. — А вы кем приходитесь господину Крупину? — на всякий случай уточнила медсестричка.
Я захлопала ресницами.
— Племянница, троюродная, — вряд ли она в курсе всей родословной папочки усопшего Федьки. — Меня родители попросили проведать дядю.
Девица что-то пометила и снова посмотрела на нас.
— Проходите, но посещение не более часа, — она вздохнула, — господин Крупин недавно после тяжелой операции.
— Хорошо-хорошо, — закивала я: мне хватит десяти минут, и даже меньше.
Мы молча поднялись на лифте на третий этаж и вышли в небольшой холл, от которого направо и налево уходил коридор. Следуя указателю, свернули направо, прошли почти до конца, еще свернули в закуток и уткнулись в сидевшего на стуле охранника. Ну надо же, Крупину уже деньги на гроб стрелять надо, а все туда же, остатки жизни тщится защитить. Поздняк метаться, любезный.
При виде нас охранник встрепенулся, оторвался от решения кроссвордов и с недоумением нахмурился.
— Кто такие? — недовольно поинтересовался он.
— К пациенту, — я кивнула на дверь палаты. — Ненадолго, не беспокойтесь. Племянница я, троюродная.
— Меня не предупреждали, — охранник с подозрением прищурился.
Я вздохнула с притворным сожалением. Мужик, сам напросился. Сделала еще один вдох, прикрыла глаза и кое-что подправила в организме слишком ответственно относящегося к работе секьюрити. Он сдавленно охнул, выпучил глаза и прижал руки к животу, в котором что-то подозрительно громко заурчало. Я вежливо улыбнулась, смерив его холодным взглядом.
— Туалет справа по коридору, — любезно сообщила, и товарищ недолго колебался: метнув на нас отчаянный взгляд, он рысью поскакал в указанном направлении. — Пугать ихтиандра газами и прочими неприятными вещами будет не меньше получаса, — уведомила я, глядя в потолок.
