Павел вернулся к себе буквально за десять минут до того, как проснулся Данил. Странно, но ребёнок ужинать не захотел. И стал каким-то нервным и капризным. И даже Таня, которая ненадолго пришла в себя, не смогла успокоить сына.
А ближе к ночи начался настоящий трындец. Малой затемпературил. Он кричал, и кричал, и не было никакого спасения. Ребенок ненадолго утихал только у материнской груди, остервенело ее жуя. И без того бледная женщина сейчас вообще походила на труп. Невооруженным взглядом было заметно, что Таня держится из последних сил.
— Я вызываю скорую. Наверное, неэффективными наши проветривания оказались.
— Не в этом дело, — едва шевеля губами, проговорила женщина. — Зубы.
— Прости?
— У него лезут зубы. Всегда так тяжело. Просто дай ему шприц нурофена и помажь десны гелем. Аптечка в ванной.
— Ты уверена? У него тридцать девять. Может, вызвать врача?
— Десны опухли. Соплей нет, горло чистое.
Тани не хватило надолго, как она ни старалась уследить за ребенком. Ее просто вырубило от усталости. Павел не мог не отметить, насколько женщина предана сыну. Насколько она заботилась о ребенке, преодолевая себя. Мужчина поднял плачущего Даньку с кровати и вышел с ним из комнаты. В огромных руках Павла ребенок казался невесомым, а его жалобный плач разрывал сердце. Он все-таки вызвал скорую. Подстраховаться. Приехали, кстати сказать, очень быстро, и только подтвердили диагноз Тани. У Даньки действительно лезли четверки.
Павел провёл практически всю ночь на ногах. Температуру удалось сбить, и измученный ребёнок уснул беспокойным сном прямо у мужчины на руках. Ноги гудели от постоянного хождения, горло осипло от песен, которые Павел напевал Данюшке, укачивая. Репертуар у него был так себе… Выученная ещё в школе «По долинам и по взгорьям», да старый добрый Coldplay Чем богаты, как говорится.
Не спуская ребёнка с рук, мужчина аккуратно опустился на диван. Данька недовольно захныкал. Павел замер. Вот это он нашёл себе приключения! Не жилось ему спокойно. Но с другой стороны… А как бы Таня справлялась? Одна со всем? Без помощи и поддержки? Почему так? Теперь он с большим пониманием относился к Таниному поведению. Она просто на пределе. И уже не один месяц.
Павел опустил взгляд на Даньку, жалобно всхлипывающего сквозь сон. Бедный малыш. Провел пальцем по нежной щечке, отвел мягкие пряди волос ото лба. Да так и уснул.
Таня проснулась от резкого приступа кашля. Огляделась по сторонам. Вспомнила ночные события и резко подскочила. Перед глазами все поплыло, но она аккуратно по стеночке двинулась на поиски ребенка. В тусклом свете зарождающегося утра она не сразу заметила сына. Он спал на груди соседа и забавно посапывал. Мужчина тоже спал мертвым сном. Не ей одной тяжело далась эта ночь. Павел тоже выглядел утомленным. Женщина аккуратно потрогала лобик ребенка и, в облегчении, буквально рухнула в кресло. Всхлипнула отчаянно, и тут же прижала ладонь к губам. Как же нечеловечески она устала. Сколько всего несла на своих плечах. И насколько еще ее хватит, при таких нагрузках? Что будет с сыном, если она не выдержит?
Данька завозился у Павла на груди, Таня поднялась со своего места и аккуратно забрала сына из рук соседа. То, что он никак не отреагировал на ее действия, доказывало лишний раз предположения Тани. Мужчина сбился с ног. Молодая женщина отошла в сторону и прикрыла дверь. Пусть отдохнет. Таня аккуратно переложила ребенка на кровать, в надежде, что с молоком он получает достаточное количество антител, а потом направилась в ванную. Водные процедуры по-прежнему не вызывали энтузиазма, но она все-таки умылась и почистила пальцем зубы. Принести щетку Павел не удосужился. А потом случайно обратила внимание на свое отражение и… Господи Боже! Доказательство того, что сосед не планирует никаких посягательств на ее честь, было, что называется, налицо. Кто в своем уме позарится на такой кошмар? Какая же она дура! Таня представила, какой жалкой она выглядела в глазах Павла, и чуть не заплакала. А ведь если он действительно не врет, и предлагает ей работу, то сморозить такое будущему начальнику могла только полностью стрельнутая дура. Такой она и была,
— с горечью подумала женщина. Иначе не повелась бы на Влада, не потеряла высокооплачиваемую перспективную работу, и не осталась бы «у разбитого корыта».
Женщина вернулась в комнату и легла возле сына. Температура опять начала подниматься, и казалось, что болезнь никогда не отступит. Ей бы выпить что- нибудь горячее, или сменить пропотевшую футболку… Ну, или умереть, на худой конец… Нет, умирать нельзя. Она сходит за сменной одеждой. И сделает чай. Только еще немного полежит…
Павел открыл глаза и осмотрелся. Даньки нигде не было. Мужчина резко встал с дивана и пошел искать ребенка. Он находился в комнате, вместе с матерью, и спал. Видимо, Таня его забрала, когда ей стало лучше, — догадался Павел. Интересно, а таблетки она выпила?
— Тань… — легонько потряс соседку за плечо. — Таня…
Женщина резко открыла глаза и прохрипела:
— Не трясите. Очень голова болит…
Черт… Он об этом не подумал как-то.
— Вы пили таблетки?
Таня отрицательно покачала головой.
— Сейчас выпью. И… можно горячего чая?
— Сейчас приготовлю. Лежите.
Женщина выпила таблетки, запивая их минералкой прямо из бутылки. И, в нарушение инструкций Павла, спустила ноги с кровати. План сходить за сменой одежды был все еще в силе.
— Вы куда направляетесь? — сердито зашептал мужчина. Ну что она, как маленькая! Не соображает, что ей беречься нужно, а не шастать не по делу?
— Я хочу сходить к себе. На минутку всего. Взять кое-какие вещи переодеться и зубную щетку, если вы еще не собираетесь нас выгонять, — криво улыбнулась Таня.
— Я могу принести…
— Нет, Павел. Это… не предназначенные для мужских взглядов вещи.
Павел пожал плечами и вышел из комнаты. Месячные у нее, что ли?! Мужчина настолько увлёкся приготовлением завтрака, что не сразу обратил внимание на то, что Тани нет уже достаточно долго. Что ее настолько задержало? Павел вышел из квартиры и толкнул дверь соседки. Еще на лестнице он услышал хриплые, отчаянные рыдания. Ну, что опять случилось? Таня сидела на полу возле входа в комнату, сотрясаясь от острого приступа кашля. Слезы лились нескончаемым водопадом, лицо опухло и покраснело. Завидев мужчину, Таня попыталась встать с пола и хоть немного успокоиться.
— Ну… что случилось? Что за беда? — напрямую спросил Павел. Да, может быть, слишком прямо, но не любил он ходить вокруг да около — и все тут.
Таня всхлипнула и обхватила себя руками, прислонившись к стене:
— Беда… — пришиблено повторила женщина. — Беда… Знаете ли вы, что слова «беда» и «бедность» являются однокоренными? Посмотрите вокруг… Эта разруха и есть моя беда. Как мы с сыном будем жить в этом хаосе? — поинтересовалась Татьяна дрожащим голосом, не сводя взгляда со свисающей с потолка полоски обоев. Она была просто убита, Павел не был даже уверен, что женщина помнила о его присутствии. Ее отчаянный монолог был скорее похож на разговор с самой собой.
— Таня… Таня! Посмотрите на меня. — Дождавшись, пока женщина обратит на него внимание, Павел продолжил. — Не отчаивайтесь. Я уже обдумал все, и вот что я вам скажу… Мы сделаем нормальный ремонт, наймем людей. За деньги не волнуйтесь, я ведь уже говорил, что работа у вас в кармане. Стоимость ремонта я вычту из заработной платы. За несколько лет полностью рассчитаемся.
— С прошлой работы я уволена за разглашение коммерческой тайны, — наконец вскрыла карты женщина. Павел оценил ее откровенность. Пожал плечами и сообщил:
— Я не верю, что вы это действительно сделали. Но, в любом случае, вы подпишете соглашение о неразглашении. Таков порядок. А теперь давайте возвращаться. Здесь все еще холодно.
Таня кивнула, не в силах сопротивляться, и пошла вслед за мужчиной. Она не могла поверить, что ее проблемы, возможно, разрешатся. Но и обдумать все, как следует, не было сил. Истерика иссушила все запасы.
