- И затем просрали.
- Просрали, - согласился Львов. - Только уже не большевики, а приспособленцы и воры, пролезшие во власть. Наша беда была как ни странно в том, что нахватали территорий с враждебным населением и после, были вынуждены подкармливать его в ущерб самой России. Грузии всякие, Азербайджаны, Кыргызстаны и прочее...
- Согласен, - Анненков качнул головой. - Только вот что делать ума не приложу. Ну воюем мы с тобой. Справно воюем. Ну, сохраним пару сотен жизней, и всё? Для этого нас с тобой... сюда?
- Может и для этого... - Львов задумчиво кивнул и, услышав шаги в сенях, поднял ладонь в предостерегающем жесте.
Ординарец быстро расставил на столе кусок сала, полкруга колбасы, небольшую мисочку с огурцами, и побольше - с квашенной капустой. После чего вопросительно поднял взгляд на командира:
- Спасибо Василий. Выставь там часового у крыльца. Пусть сюда никого не пускает и сам не лезет.
- Сделаем, вашблагородь, - кивнул тот и вымелся из дома.
Выпили, чинно закусили, и Анненков вопросительно посмотрел на собеседника призывая продолжить разговор.
- А ты кем был-то? - Львов отработанным движением вновь разлил водку.
- До пенсии? - Анненков усмехнулся. - Сначала командовал ротой отморозков, потом исполнял всякие...
- И всяких... - рассмеялся Львов.
- Да, чаще именно всяких, - Анненков кивнул. - Ну а напоследок учил подрастающее поколение тонкостям профессии. А ты?
- Афган, Приднестровье, Югославия, Украина... - коротко перечислил Львов. - В двух последних - артиллерист, командир батареи. Знаю, в основном, ствольную и минометы, хотя и с реактивной дело имел.
- Занятно... - есаул покачал головой. - И что делать будем, друг-попаданец?
- А, в общем, вариантов у нас немного... - Львов нахмурился и вздохнул, - До революции уже сделать ничего нельзя. Ну только что беречь солдатиков, сбивать в нормальное подразделение, да быть готовыми ко всему. А там, ловить шансы, да чистить дорогу.
- А кого чистить будем? - Анненков ощутимо подобрался.
- Да вот хоть того же Троцкого, Зиновьева, Каменева... да мало ли их. Ягоду если где увижу, так шлёпну без раздумий.
- И этого, как его... - Анненков запнулся.
- Ежова что ли? - Львов усмехнулся. - Ну, тоже можно. Хотя он скорее не предатель, а просто дурак. Исполнительный, аккуратный, въедливый, безынициативный дурак.
- Слушай... - Есаул на секунду задумался, - А вот ты по специальности кто?
- Военной? Я же сказал.
- Да нет, - казак нетерпеливо взмахнул рукой. - Это понятно, что ротой ты уж точно командовал. А по гражданке?
- Химик-технолог. Если точнее - химик-технолог производства лако-красочных веществ.
- Это интересно! - Анненков оживился, - А взрывчатку нормальную ты сделать можешь?
- Это, смотря по тому, что ты считаешь нормальной взрывчаткой... - Штабс-капитан задумался, а потом спросил, - А чем тебя тринитротолуол не устраивает?
- Так вроде в снарядах сейчас пироксилин? - удивился Анненков, и разлил ещё по одной.
- В наших - да, во французских и английских - мелинит, а в немецких - уже тол. Так что берёшь снаряд, аккуратно снимаешь взрыватель, и на водяную баню. Кстати, в наших снарядах крупного калибра - вообще аммотол... А зачем тебе это?
- Да хочу мин наделать. А то хожу в тыл как дурак. Тут же минно-взрывного вообще кот наплакал. Даже взрывателей нормальных нет.
- Ну положим взрыватель нормальный, при наличии мастерской, я сделаю. Тол добудем, убойные элементы не проблема. Так что тут препятствий не вижу. Вот разве что какие-нибудь хитрушки типа замедлителя или еще чего - проблема. Не в том смысле, что проблема сделать, а вот рассчитать точное время... Экспериментировать, однако придется...
- Ну, так не боги горшки обжигают, верно, пан инженер?
Львов вскинулся:
- Слушай, ты, по званию меня, конечно, крепко старше, да и по подготовке мне против тебя светит либо палата интенсивной терапии, либо погост, но я тебя, не шутя, предупреждаю: не называй меня так!
Рябинин посмотрел на нового товарища и молча кивнул. И лишь когда была выпита еще одна рюмка, спросил:
- Так сильно ляхи напакостили?
- Даже еще сильнее, - мрачно ответил штабс-капитан. - Я из-за них в реанимацию загремел, работы лишился, да еще под суд влетел так, что еле-еле отмахался...
И он кратко рассказал немудрящую историю о том, как приехали гордые ясновельможные паны на его завод и принялись 'внедрять передовую технологию'. Будучи начальник цеха, предназначенного на 'модернизацию и интенсификацию', Маркин отчаянно сопротивлялся, хорошо представляя, что может произойти при перегрузке старенького оборудования, но никто не захотел его слушать. А потом случилось то, что и должно было случиться: грянул взрыв. Начался пожар, ядовитый дым заполнил цех, а рабочие, по обычному русскому разгильдяйству, не удосужились взять на рабочие места противогазы. Начальник цеха вместе с аварийной командой вытаскивал своих мужиков, спасая от отравы и пожара, и сам наглотался ядовитых испарений так, что полгода провел в больнице. А выйдя, оказался под следствием: поляки попытались переложить вину на него. Маркин остался на свободе только потому, что следователь сам недолюбливал 'ясновельможных', и помогал, подсказывал инженеру, как и что лучше отвечать.
По окончании рассказа, Анненков-Рябинин помолчал и спокойно пообещал больше никогда и ни при каких условиях не равнять товарища с поляками, чтоб им всем подохнуть, кроме будущего маршала Рокоссовского и полярных летчиков Нагурского и Леваневского.
- Дзержинского с Менжинским позабыл и Марию Склодовскую-Кюри! - Засмеялся Львов, и вдруг посерьезнел, - А ты в курсе, что тебя в двадцать седьмом расстреляют?
- Да? А я полагал - раньше, - притворно удивился есаул. - Вот я и думаю: может, все-таки всех большевиков зачистим?
- А кроме них и ставить-то больше не на кого, - задумчиво произнес штабс-капитан. - И потом: мы сейчас с тобой знаем столько, что из тебя легко конкурент Буденному получится, - Тут он вдруг засмеялся, замахал руками, - АннЕнков, наш братишка - с нами весь народ! Приказ голов не вешать и идти вперед! - пропел он негромко.
Анненков тоже засмеялся.
- Как у тебя все легко выходит. А через кого к большевикам подойдешь?
Львов хмыкнул:
- Ну-у, найдутся добрые люди... А вот, кстати, - Он встал и позвал в полный голос - Василий! Унтер-офицер!
Через минуту в горницу вошел ординарец:
- Я, вашбродь!
- Прекращай! Это, - он показал на есаула, - свой человек. И запомни, братишка, - тут он хлопнул унтер-офицера по плечу. - Если со мной вдруг чего случится, этот есаул тебе - отец, мать и господь бог. Слушайся его, как пророка, тогда генералом помрешь. Уяснил?
Ординарец посмотрел на Анненкова, задумался, а потом вдруг неожиданно спросил:
- А что, твое благородие, господин казак: за германцем, окромя того раза, - он мотнул головой, напоминая о судьбе майора Боймера, - часто ли ходили? А то мы с Глебом Константинычем, почитай через два дни на третий ерманца резать ходили...
Он замолчал, но в его молчании подразумевалось: 'Если ты меньше нашего немцев убил - невместно тебе мною командовать...'
- Хорош, - лениво бросил Анненков-Рябинин. - Где ж ты такого откопал, товарищ штабс-капитан?
- Места знать надо, - засмеялся Львов-Маркин. И, уже обращаясь к ординарцу, добавил, - Кружку тащи.
- Однако, нравы у тебя, - цокнул языком Анненков. - С нижними чинами водку пьешь, поди и кашу из одного котелка хлебаешь?
- А что, нельзя? Сам так не привык? Или, не дай бог, отвык?..
Вместо ответа есаул хмыкнул и покрутил пальцем у виска.
- Ну вот. А с таким человеком тебе водку точно пить не приходилось...
- С чего ты взял? Ты что думаешь: мы там совсем серые были? Инженеров только на картинках видели? Да я, если хочешь знать, с доктором наук однажды пил. С химиком, между прочим...
Теперь Львов уже не смеялся, а просто-таки ржал:
