- И что потом? Твой боец живой еще?
- Он после этого стал самым рьяным ее защитником. А когда пришлось по случаю ей самой на склад ехать, да там какой-то кладовщик ее высмотрел и пригрозил, что не отпустит продукты, пока она и к нему "поиграть" не придет... Короче, я сам лично ездил и объяснял дураку, что то, что его в бочку с дождевой водой опустили вниз головой, - так это еще не беда. А вот если бы достать забыли, тогда... Мы с ним беседу бы уже не вели. Проникся, однако!
Ай, молодцы! Узнаю соколов по полету! Чует моя... интуиция, что первая в роте свадьба не за горами. Причем, при полном согласии всего коллектива. Не знаю, что тут сыграло бОльшую роль - мое личное отношение к девчонке и игра в "племяшку", или стремление в условиях войны сделать что-то доброе, хорошее, но Ганну все воспринимали, как свою младшую сестричку. За которую, ежели что... Ух, не завидую придуркам!.. Анатоль, тем временем, пользуясь правами хозяина, расположился за столом и привычным жестом, обстучав сургуч, снял картонную крышечку и разлил "жидкость всеобщего уважения и взаимопонимания" по рюмкам, заискрившимся в неярких лучах керосиновой лампы.
- Ну, за твою удачу, Денис! - Дольский стал серьезен. - Лихо погуляли. Мне твои порассказали, как вы там резвились, да и в отделе протоколы допросов пленных германцев читал об отсутствии снабжения. Честно говоря, когда ты рассказывал про партизан, - не особенно верил. Не думал, что можно вот так влиять на ход войны.
- Это наши солдаты могут без патронов, без снабжения на голом ура-патриотизме за Веру, Царя и Отечество одними штыками противника гонять. Только их после этого отцы-командиры штабелями в могилы закапывают и новых пополнений требуют, да отмазку нашли, мол на Руси-матушке баб много, еще нарожают. А у германцев - порядок превыше всего. Это и позволяет им быть самой сильной армией в Европе. Не помню уже где вычитал, во франко-прусскую войну идут порознь двумя колоннами, одна завязывает бой, другая в точно назначенный срок выходит во фланг. В результате меньшими силами разбивают французов в гораздо большем количестве. А у нас такое возможно? Нет. Пока наши хомяки-интенданты зашевелятся, войска от них уже на сотню верст вперед уйдут. Да и генералы у нас - та еще песня. Со слезами на глазах. Один Бобырь Ново-Георгиевский чего стоит. Я там был, видел, как все происходило!
- Ты, Денис, не горячись, а то, как сам когда-то сказал, - водка в рюмке закипит, долго держишь. - Анатоль снова становится веселым, разбитным балагуром. - Давай, твое здоровье!
Содержимое рюмки падает в желудок, разливается приятное тепло, за ним следуют драник с ароматным кусочком мяса. С непривычки слегка неуверенно работаю парой "вилка-нож", Дольский это замечает и подначивает:
- Огрубели в лесах дремучих, вашбродь, по болотам скитаясь, да под кустиками прячась? Привыкай, дружище, тебе теперь ко многому привыкнуть надо. Я-то в Минске уже пообтерся, но поначалу, когда первый раз в город вышел, многому удивился. Ладно, до войны, в мирное время, где ни попадя, вывески висели, что, мол, собакам и нижним чинам вход воспрещен, но сейчас зачем? Это мы там, на фронте в них людей видим, а здесь вся это тыловая камарилья только одним озабочена - урвать кусок побольше, да послаще. А на остальное и остальных - наплевать. Намедни хотел в городе поужинать, заехал в "Стеллу", - ресторация новая для господ офицеров открылась на Захарьевской, а там сплошь тыловые крысы с земгусарами веселятся, да так, что дым - коромыслом. Очередной свой гешефт обмывают, да мамзелек прямо там же щупают, а те и визжат от восторга. Все бы ничего, да начали застольные речи толкать. И выходило по их словам, что это они войну выигрывают, а не те, кто в окопах сидят и казенные харчи задарма трескают. Я к тому времени уже пару раз "к телефону" сходил, мне сгоряча обидно стало...
- Извини, не понял, - причем тут телефон?
- А при том, что ежели желаете, сударь, водочки, подзываете официанта и говорите, что нужно вам по телефону позвонить, затем идете в соседнюю комнатку и там, на столике рядом с аппаратом стоит полная рюмка. Сухой закон, как-никак. А те, - так вообще коньячок-с из чайника по чашкам разливают прямо за столом... Так вот, я к оратору подошел и высказал все, что про них думаю. А потом предложил дуэлировать. Ни одна сволочь не дернулась. Нет, один шпак ряженый хотел было из-за стола вылезти, да силенок не хватило, в своих шпорах запутался, чуть под стол не нырнул. Мамзельки еле поймали.
- Погодите, господин поручик. Рассказывайте медленно и понятно. Что за ряженые тут у тебя? И кто такие земгусары?
- Расскажу, только давай еще по рюмочке. - Анатоль снова разливает водку по рюмкам. - Ну, давай выпьем, Денис Анатольевич. Чтоб на душе не так паскудно было... Так вот, около полутора месяцев назад, в начале июля был образован "Главный по снабжению армии комитет". В него вошли уполномоченные Земского союза и Союза городов, которые объединились. Получилась новая организация под названием "Земгор".
- И что тут такого плохого, а? - Откидываюсь на спинку стула и с удовольствием закуриваю ароматную папиросу. - Земства же с самого начала войны помогали армии. Госпитали, лазареты, питательные пункты на станциях, санитарные поезда, - да много чего делали. Вспомни, к нам тоже уполномоченные этих союзов приезжали, решали вопросы со снабжением.
- Да, согласен, только пока они ранеными и благотворительностью занимались, все было нормально. Но теперь им поручено снабжение армии всем, вплоть до производства боеприпасов. А еще уйма трусливой сволочи осела во всех этих комитетах, комиссиях, секциях, совещаниях. И призыву они не подлежат. Зато им разрешено носить офицерскую форму!.. Нашу форму, только с узкими серебряными погонами с вензелем конторы "ВСГ" или "ВСЗ". Причем, к ней полагается холодное оружие. Представляешь?! Я недавно такого типуса увидел!.. Гимнастерка, шаровары, фуражка, сапоги с застежками под коленками, ремни "Сэм Браун", слева даже свисток торчит. Наверное, чтобы звать городовых на подмогу, когда его грабить будут. Полевая сумка, и, самое пикантное, - на портупее от шашки висит кортик, да какой!.. Длина - чуть ли не с аршин, на голове рукояти птичья голова, загнутая крестовина. Я немного разбираюсь в холодном оружии, благо, дома дед, а потом и отец неплохую коллекцию собрали за годы своей службы... Короче, был это почтмейстерский кортик образца годов где-то тысяча восемьсот двадцатых. И где только раскопал такое, каналья?..
- Ну, у вас, кавалеристов, тоже свои понятия о красоте имеются. Шпоры серебряные, монетка в ножны, чтоб бренчала, стек с петелькой... Продолжать?
- Не надо путать, подпоручик. У нас - традиция. А у них - как ты говорил это слово?.. Понты? - Дольский снова наполняет рюмки. - А сами они суть - трусливые тыловые крысы.
- А что такое "понты" я тебе говорил? Показная бравада чем-то, скорее всего, материальным, чтобы скрыть за ней неуверенность в себе, в собственной значимости, попытка поднять в глазах окружающих свой социальный статус... Не смотри на меня так, я еще не пьян и не заговариваюсь. Это - обычный термин из психологии. Кстати, Анатоль, а не слишком быстро ты наливаешь? Мы, что, куда-то опаздываем?
- Нет, Денис. Просто до сих пор не могу привыкнуть к тому, что здесь творится. Ты-то еще в городе не был, а я покрутился уже достаточно. Сам погуляешь, посмотришь. Только не прибей кого-нибудь до смерти, помни, пожалуйста, о том, что ты - в тыловом городе, а не в германском тылу. Здесь, между прочим, Уложение об уголовных наказаниях действует... Так вот, меха, золото, драгоценные побрякушки идут нарасхват. Это учитывая то, что цены подскочили в три-четыре раза против довоенных, а то и поболее. И покупатели одни и те же. Земгусарство да тыловики наши своим бля...м, извини, по-другому язык не поворачивается называть, скупают. - Анатоль смотрит на меня угрюмым трезвым взглядом. - Каждый вечер в ресторанах пьянствуют почти в открытую тоже они. Откуда такие деньжищи, а?.. В подворотне с рук можно купить почти все. Германский кокаин, германские же презервативы, водку, спирт,.. даже девочек и мальчиков семи-восьми лет от роду! А рядом - беженцы, которым жить негде, жрать негде и не на что. Которых эти вот новые "хозяева жизни" и за людей-то не считают! Они и на нас, боевых офицеров, плевать хотели с высокой колокольни.
