— Отлично. Значит, вы наверняка будете рады меня видеть.
— Лина, что-то случилось? Что-то ужасное?
— Нет, мне просто нужно ваше экспертное мнение. Но и, конечно, я рвусь навестить заболевшего друга. Как вы считаете, мы с вами друзья?
Павел Александрович задумался. Я бы на его месте тоже задумалась — обзаводиться ли такой подругой. Пока что ему от меня сплошное беспокойство.
— Ну… — протянул он. — Скорее да, чем нет…
— Ну вот. А сериалы и покер я тоже уважаю.
24
— Доставка пиццы, — пропела я в домофон, когда Павел Александрович спросил «Кто там?»
А что, искать пиццу я умею не хуже доставщика. Тем более что пиццерия тут буквально в двух шагах. Но главное — пиццу можно есть руками, и не выглядеть при этом идиоткой. Более того, пиццу можно есть руками, даже не отрываясь от покерного турнира…
— Две пары… Это несерьезно… — на лице Павла Александровича — сомнения.
— Только не сбрасывайте! У него точно ничего нет! Ну, посмотрите же! По морде видно, что блефует.
— Лина, это не морда, это аватар, он всегда один и тот же.
— Тот, кто поставил себе такой хитрый аватар, вообще постоянно блефует, не сомневайтесь. Удваивайте, идите ва-банк! Под мою ответственность!
Павел Александрович рассмеялся и тиснул на кнопку all-in.
Я замерла. Все-таки «под мою ответственность» — это чересчур смело. Надо было хотя бы выяснить, какие у них там ставки.
Ну же!
Минутная заминка — и соперник сбрасывает карты.
— Говорила же, он блефует, — я облегченно выдохнула.
Нет, пожалуй, больше не буду ему подсказывать, иначе это может плохо закончиться.
— Так, получасовой перерыв. Это перед финалом, — пояснил Павел Александрович.
— Если я правильно понимаю, попасть в финал, — это, скорее хорошо, чем плохо?
— Совершенно верно. Я в любом случае уже выиграл. Вопрос только в том — сколько. Итак, по какому поводу пицца и посещение больного? — поинтересовался он.
— Вот, — я протянула ему флешку. — Тут кое-какие материалы. Что-то вроде рекламного комикса. Посмотрите, пожалуйста, как вам?
Он бросил взгляд на меня, потом на монитор.
— Баян, — пренебрежительно бросил Павел Александрович. — Года три назад крутилась в интернете. Тогда было смешно.
— Как вы считаете, это хорошая реклама или плохая?
— Три года назад — отличная. Сейчас, конечно, уже немножко вчерашний день. А почему вы спрашиваете?
— Три года назад я эту штуку сочинила. Вот теперь думаю, вдруг во мне умер великий пиарщик, криэйтер, специалист по рекламе или кто-нибудь еще?
— Да у вас там, похоже, полно дохлого народа, — качнул головой мой друг.
Он долго рассматривал меня, словно бы у меня вдруг выросли рога. Или хвост. Или… Ладно, хватит уже выращивать себе всякую гадость.
— А вы не задумывались о том, чтобы сменить работу?
Я вздохнула. Если бы не было нашего прошлого разговора, я бы сейчас визжала от восторга и прыгала на месте. Оценили, значит. Обнаружили потенциал и с ходу хотят что-то этакое предложить.
Но вчерашний разговор был. А значит, мне просто протягивают руку помощи. Учитывая сложную личную ситуацию.
— Вот только что задумалась, — сказала я после паузы. — А почему вы спрашиваете?
Если ты тонешь, а тебе бросают спасательный круг, глупо его отталкивать в надежде, что будет еще один. Скорее всего, не будет.
— Мы сейчас расширяемся. Реклама — дело нужное. Но я не хочу все отдавать на откуп сторонним спецам — и дорого, а результат тот же…
— Это как?
— Ну свои купят в стоке фоточку улыбающегося красавчика на фоне моря и криво прилепят к ней какой-нибудь дурацкий слоган. А чужие сначала сдерут с тебя денег, будут долго разрабатывать концепцию, изучать рынок, сверяться с последними тенденциями, консультироваться с дизайнерами, а потом…
— …купят в стоке фоточку улыбающегося красавчика на фоне моря и прилепят к ней какой-нибудь дурацкий слоган, — догадалась я.
— Совершенно верно! — радостно воскликнул Павел Александрович. — И да, скорее всего, прилепят тоже криво.
Похоже, мы понимаем друг друга с полуслова.
— Вы хотите, чтобы я возглавила рекламный отдел? — выглядело как-то уж слишком неправдоподобно.
— Ну не то, чтобы сразу возглавили… Начальник рекламного отдела у нас есть. А вот поработать в штате вы вполне можете. Я даже могу предложить вам зарплату, — он набросал на листике несколько цифр, так, будто неведомые конкуренты могли нас услышать.
Я посмотрела на сумму — не впечатлила. В последнее время стараниями любимого заказчика у себя на фирме я получала значительно больше. Видимо, разочарование слишком явно отразилось на моем лице.
— А что вы хотели, Лина? — с улыбкой сказал этот змей. — Это в продажах вы гуру, а в рекламе пока начинающий специалист. К тому же у меня есть подозрение, что вы очень хотите получить эту работу.
Вот ведь змей! Подозрения у него… Вот и дружи с такими.
— Придумаете что-то вроде этого, — он кивнул на монитор, — зарплату повышу.
Повысит! Зарплату. То есть он это серьезно!
На самом деле, когда я шла сюда, размахивая пиццей и лелея в душе мечту о новом направлении деятельности, я даже не предполагала, что все так получится.
Я была уверена, что он глянет на эти художества строго и скажет: «В принципе неплохо. Попробуйте разослать резюме в рекламные агентства» или «Лина, вы извините, но, кажется, у этого нет никаких перспектив. У вас ведь хорошая работа. Забудьте эти глупости».
Но уж точно я не ожидала, что он мне предложит работу. Вот так вот сразу.
— А я могу подумать? — я действительно была не готова.
— Конечно, — быстро согласился Павел Александрович. — Более того, как ваш друг, я настоятельно рекомендую вам подумать.
Компьютер издал призывный звук.
— Та-ак, кажется, у меня финал.
Оставаться у меня не было ни малейшей причины, но почему-то хотелось остаться.
— А можно я досмотрю? Честное слово, я не буду лезть под руку, подсказывать и доставать вас своими советами.
— Да лезьте, сколько угодно, — милостиво позволил Павел Александрович, — все равно я вас не слушаю.
Вот приблизительно так я и представляла себе настоящую дружбу.
25
Я думала, взвешивала «за» и «против».
И выходило, что «за» было все, а «против» — вообще ничего.
У меня работа, которую я не люблю, и босс, которого я не хочу видеть. Никогда больше!
И у меня есть альтернатива — работа, которую я обязательно полюблю, и босс, которого я в принципе могу видеть. Могу даже есть с ним пиццу и бросаться к нему обниматься, когда он таки занимает второе место в турнире по покеру. И после того, как мы обнимаемся, он только морщится, потому что кое-кто не слишком грациозный задел его больную ногу. И никаких поцелуев. И никакой тоски и сожалений.
Честное слово, я даже проверила — когда уходила, еще раз обняла его на прощание. И опять ничего. Ни страстных поцелуев, ни нервничающих таксистов.
В общем, казалось бы, выбор очевиден.
Только я его не делаю.
Нет, ну в самом деле, не могу же я уйти до субботы! В субботу — тот самый художественный тренинг, после которого, боюсь, из компании Никиты Владимировича сбегут вообще все. В общем, уволиться до этого момента с моей стороны будет очень и очень некрасиво.
А сегодня еще только среда, и у меня есть время подумать. Хотя, казалось бы, что там думать! Если «за» — всё. А «против» — ничего. А я вот думаю. Думала весь день на работе, теперь вот весь вечер дома….
Мои размышления прервала трель телефона.
Это еще кто?
Странно.
Алена, сестра Антона. Та самая Алена, которая хоть и хорошо ко мне относится, но звонит очень редко, почти никогда. Даже на свадьбу не сама приглашала.
Что-то мне кажется, вряд ли я хочу услышать то, что она скажет. Точно не хочу.
Я вздохнула и сказала:
— Алле.
— Линочка, ты только не расстраивайся. Все они козлы!
