Берч, наконец, заметила меня.
- О, а вот и сыночек заявился. Тоже тот еще бандит! Наверняка ведь кто-то из его дружков постарался!
Мне понадобилось всё моё хладнокровие, чтобы сделать вид, что я её не замечаю. Да и правда было не до неё - мысли лихорадочно крутились в голове, и сложно было сосредоточиться.
Кто это сделал? Неужели эти головорезы из бара так быстро меня нашли? Времени-то прошло - чуть больше часа!
- Здравствуйте, офицер, - сказал я. - Что произошло?
Коп был знакомым - не первый год работает на нашем участке. Лично мы не общались, но в лицо друг друга знали.
- Полчаса назад какой-то тип в маске разнес пожарным топором дверь. Внутрь, похоже, не собирался прорываться - просто хотел напугать.
Судя по тому, как выглядела мама - уроду это удалось.
- Заявление от миссис Блэквуд я уже принял. От мисс Берч - тоже. Проверим записи с камер наблюдения, но...
Коп не скрывал, что всё это дело для него - пустые хлопоты. Вряд ли он всерьёз будет искать этого вандала. Да даже если бы и захотел - не смог бы.
- Я понимаю. Спасибо за вашу помощь.
Он кивнул и, спрятав свою планшетку в чехол, удалился. Я, по-прежнему игнорируя старуху Берч, прошел в квартиру и откатил кресло мамы от порога.
- Разговор ещё не закончен, молодой человек! - взвилась Берч.
- Окончен! - отрезал я, пытаясь закрыть дверь.
- Ты много себе начал позволять, Эрик! - старуха зашипела, как заправская змея. - Не смей со мной так разговаривать! Я не позволю...
- Пошла вон отсюда! - взорвался я. Сил терпеть еще и эту каргу уже не осталось.
- Вот, что, миссис Блэквуд! - вытянув шею и пытаясь заглянуть в глубь квартиры, выкрикнула домовладелица. - Вы ведь знаете, что по договору аренды я имею право расторгнуть сделку в любой момент.
- Мисс Берч, пожалуйста! - охнула мама, судорожно хватаясь за подлокотники кресла, будто пытаясь встать.
- Я читал договор, - процедил я. - При расторжении в одностороннем порядке у нас есть сорок восемь часов на то, чтобы освободить квартиру. А вы обязаны будете вернуть нам оплату за остаток месяца.
- Можете считать, что отсчет начался прямо с этой минуты!
- Прекрасно. А теперь - пошла вон отсюда!
Я хлопнул дверью так, что от разбитого полотна отлетело еще несколько обломков.
- Эрик... - в ужасе замерла мама.
- Мам, только не паникуй! Все будет в порядке. Нам, в любом случае, нужно переезжать отсюда.
- Куда?!
- Я... я все решу. Завтра же утром начну искать нам другой вариант.
- Но как же...
- Мам, ну нас ведь здесь ничего не держит, правда?
Я обнял её, и как мог, постарался успокоить.
- Это что - кровь?!
- А, пустяки, - отмахнулся я, трогая разорванный пулей рукав куртки на плече. - Расскажи лучше подробнее - как все произошло? Ты что-нибудь успела увидеть?
- Не меняй тему, Эрик! Сними куртку, я посмотрю...
- Да не надо, мам...
- У тебя еще и руки все в ссадинах. Ты что, подрался?
Она вдруг разрыдалась в голос, закрывая лицо ладонями.
- Мам, ну ты чего? - растерялся я.
Успокоить её не получилось. Я откатил её кресло подальше от выхода. Оглянулся на дверь. В полотне зияла огромная дыра - голову просунуть можно.
НКИ подал короткий сигнал-напоминание - выход в Эйдос через час. Сегодня мы договорились с ребятами собраться раньше обычного. И опаздывать не стоило. Промедлю на четверть часа в реале - а в Артаре меня будут ждать два с половиной часа.
Я, старясь не особо греметь и не царапать пол, оттащил к выходу холодильник. Он старый, громоздки, с его помощью удалось основательно забаррикадировать дверь. Это на случай, если ночью кто-то еще заявится.
Снова подошёл к маме, тихонько положил руки на её вздрагивающие от рыданий плечи.
На коленях у неё лежал планшет. Я взял его, переложил на стол, и она, наконец, затихла и подняла на меня взгляд.
- Мам, ну что с тобой? Он тебя так напугал?
- Напугал... - тихо повторила она, глядя куда-то сквозь меня. Потом, наконец, её взгляд сфокусировался на мне, и она добавила:
- Кто меня по-настоящему пугает - так это ты.
Я тяжело опустился на стул напротив неё.
- Ну, зачем ты так, мам...
Она медленно вытерла слезы, строго взглянула на меня. Как на чужого.
- Я... посмотрела все эти видео. Совсем недавно там еще два добавилось. Сражения в какой-то крепости. И в пещерах...
Значит, Макс уже выложил. Молодец, быстро управился.
- Зачем? Я не хотел тебе их показывал. Знал, что тебе не понравится.
- Не понравится... - горько усмехнулась она. - А ты сам-то их видел? Ты сам себя видел там, со стороны?
Я покачал головой.
- А я тебе покажу, - откликнулась она с готовностью. - Сейчас...
Она взяла со стола планшет, и её дрожащие пальцы запорхали над экраном. Я молча наблюдал за ней, и сердце сжималось от тоски и жалости. Истончившаяся бледная кожа с голубоватыми прожилками вен. Потускневшие и изрядно разбавленные сединой волосы. Болезненно слезящиеся глаза. Как же в ней мало осталось от той мамы, которой я всю жизнь гордился - красивой, жизнерадостной, целеустремленной. Она - будто хрупкий, рассыпающийся в ладонях осенний лист. Лишь смутное подобие себя прежней.
И я бессилен что-то сделать с этим.
Она развернула планшет ко мне и запустила видео. На экране шло видео с нашей схватки в Крепости Красного орла. Как раз тот эпизод, когда мы с Дракенбольтом ворвались в самую гущу, а я одним ударом располовинил какого-то легионера. Момент, конечно, зрелищный, но не для слабонервных.
- Мам, ну я же говорил, что там постоянно сражаются, что это опасный мир. Не бойся за меня. Всё со мной будет в порядке.
- Уже не в порядке, Эрик, - покачала она головой. - Ты на лицо своё там взгляни. Тебе ведь это нравится. Ты стал... мясником. Ты же наслаждаешься этими убийствами!
Я взял у неё из рук планшет и снова положил его на стол. Встал перед ней на колени, заглядывая в её лицо снизу вверх.
- Мам, всё, что я делаю - я делаю ради нас с тобой. Мы вдвоем против всего мира, помощи ждать неоткуда. Ты сама мне об этом с детства твердила - что рассчитывать нужно только на себя.
Она отвернулась.
- Знаешь, Эрик... Я порой так жалею, что вообще выжила в этой аварии. Тебе было бы легче. Не пришлось бы тянуть меня на себе. Не пришлось ввязываться во все эти ужасные вещи.
- Не смей! - крикнул я так, что она вздрогнула. Вскочил на ноги и нервно прошелся по кухне. Продолжил уже спокойнее:
- Не смей так говорить! Ты неужели не понимаешь, что я бы тогда тоже попросту сдох? Что я все эти полтора года не сдавался только потому, что был не один? Что мне нужно было заботиться ещё и о тебе? А если бы после аварии я очнулся с переломанными ногами, и узнал бы, что тебя нет... Сколько, думаешь, я бы протянул? Хватило бы у меня сил бороться? Не спиться, не спускать все пособие на наркоту? Не залезть в петлю, в конце концов?
Я снова опустился перед ней и, с трудом проговаривая слова сквозь ком в горле, повторил:
- Мы с тобой вдвоем против всего мира, мам. Помощи ждать неоткуда. Но я нас вытащу из этой дыры. И тебя я поставлю на ноги. И мне плевать, что ради этого придется сделать - хоть глотки перегрызать тем, кто на пути встанет.
Она тяжело вздохнула, не поднимая глаз. На сложенные на коленях ладони снова упали прозрачные капли слез.
- Как все было, мам? - повторил я вопрос. - Ты успела что-то увидеть?
- Да.
Она порылась в карманах и достала какую-то прямоугольную бумажную карточку.
- Он оставил это.
Еще одна распечатанная фотография. На ней - стоящая возле такси Ника. Судя по всему, снимок сделан в тот момент, когда она только-только подъехала к «Айсбергу».
Я стиснул зубы, чтобы не разразиться грязными ругательствами. Этот гад следит за мной. Запугивает. Дает понять, что знает обо мне. И о тех, кто мне близок.
Кто ты, мразь?!
- А его самого ты не успела разглядеть?
