- Я и рассказал! И я даже разыскал этих ублюдков. Они засели там, прямо на складах. Уж не знаю, надолго ли.
- Ну, и чего?
- Чего-чего... Ты же видишь! Я бы обо всем договорился. Но тут ты вылез... Ребята злые, как... Зак вообще с катушек слетел. Он и так-то... В общем, они ничего и слушать не хотели... Это ещё кто кого подставил-то, чувак! Если бы ты их не разозлил - я бы обо всем договорился!
- Вот только с больной головы на здоровую не вали! - рявкнул я. - Они тебя отпустили в итоге? Или сам сбежал?
Беккет устало рассмеялся, вытирая рукавом блестящий от пота лоб.
- Да куда мне бежать-то... Они все равно найдут. И сестренка у меня... И родители...
Я скрипнул зубами.
- А обо мне ты что рассказал?
- Всё,- пожал он плечами. - Всё, что знаю... Они не заявились к тебе только потому, что сами ещё все помятые. Ну, и мне удалось выторговать у них отсрочку. Я пообещал, что верну тот пакет.
- Как?
- Ну, ты чем слушаешь? Я же сказал - нашел я тех упырей, что меня грабанули. Там они, на складах. Но мне помощь нужна. Надавить на них надо. Вот...
Он полез в карман толстовки и показал ребристую рукоять пистолета.
- Я уже и ствол достал...
- Ты совсем рехнулся?! Дай сюда!
- Эрик, я...
Я вырвал у него из рук пистолет и, обтерев краем толстовки, зашвырнул в мусорный бак.
- Эрик, ты чего?!
- А если тебя копы заметут с этой хреновиной? Ты в курсе, сколько сейчас за огнестрел дают? Уж лучше с наркотой попасться!
Беккет обессилено опустился на землю и закрыл лицо руками.
- Что мне делать, Эрик? - прошептал он, раскачиваясь взад-вперед. - Что мне делать?
- К копам идти - совсем не вариант? - спросил я, и тут же сам себе усмехнулся. Конечно, не вариант.
Я был зол на Беккета, и одновременно с этим сердце сжималось от жалости к нему. У меня не так много близких людей в реале. И бросить я его просто не могу. Да и не получится. Я вспомнил ту четверку в баре. Я не боялся их, но стоило мне представить, как они пытали Беккета... Что они могут добраться и до меня. До мамы...
- Сколько у нас времени?
Беккет поднял на меня блестящее от слез лицо.
- Что?
- Когда ты собрался идти к тем уродам?
- Да хоть сейчас!
- Сдурел? Средь бела дня?
- А вдруг они снимутся оттуда? Торопиться надо, Эрик!
- Ты же видишь - не могу я сейчас. Но вечером подъеду. Встретимся возле «Айсберга». В семь.
- Эрик... - задыхаясь, поднялся Беккет. Кажется, он на шею мне собрался броситься от радости. Но я отстранил его.
- Только никаких стволов, понял? И вообще - без глупостей!
- Да... Да, конечно! Эрик, я... Прости меня, я...
- Всё, мне пора! До вечера.
Я оставил его у контейнеров и поспешил к машине.
- Что ты так долго? - обеспокоенно спросила мама.
- Да так... Знакомого встретил.
Такси, плавно стронувшись с места, набрало ход. До новой квартиры больше часа езды. Я оглянулся на обшарпанный фасад здания, в котором уже несколько лет располагался мой дом. Никаких теплых чувств это зрелище не доставляло. Наоборот, хотелось побыстрее уехать отсюда. В другой район, в другой дом. В другую жизнь.
Вот только старая жизнь не хочет меня так просто отпускать.
Костяшки, сбитые о железную стенку контейнера, саднило. Я украдкой вытер кровь внутренней стороной толстовки. Взглянул.
Ссадины уже не кровоточили. И затягивались прямо на глазах.
-13-
К вечеру изрядно похолодало - до пара изо рта и тонкой хрусткой пленки льда на лужах. Для начала ноября такие заморозки - редкость. Но я был даже рад - это лучше, чем уже порядком надоевшие дожди и туман.
До «Айсберга» я поехал на монорельсе, но вышел на одну остановку раньше и оставшийся путь проделал пешком. Можете назвать меня параноиком, но мелькнула мысль, что у остановки рядом с баром меня мог кто-нибудь караулить. Но главное - хотелось просто пройтись, собраться с мыслями.
Страха не было. И это даже беспокоило. Шагая в сумерках по сырым промозглым трущобам, я сам себе твердил: «Это серьезно, Эрик. Это не игра. Это гребаная реальность. Нужно быть осторожным». Но если я чего и боялся сейчас - так это не бандитов, а полиции. И того, что обо всей это истории узнает мать.
Я не пай-мальчик, конечно. Таких в наших краях просто не бывает. Но даже в бесшабашные подростковые годы я умудрялся обойтись без приводов в полицию. Хотя тогда и в уличных драках участвовать доводилось, и легкую «синтетику» пробовать. А пару раз мы с Беккетом даже взламывали почтовых кибов и тырили из них бандероли.
Но, чуть повзрослев, я стал избегать всего противозаконного. Во многом из-за этого мой круг общения резко сузился, еще до аварии. Некоторые бывшие дружки откровенно стали меня презирать, называть маменькиным сынком и стукачом, хотя повода для этого я не давал.
Мне было плевать. Просто, когда растешь здесь, на окраине у тебя не так много вариантов. Можно вкалывать всю жизнь на окрестных промзонах и гидропонных фермах. Либо пойти в полицию или в службу санации, пытаясь очистить город от дерьма - в фигуральном смысле или в буквальном. В обоих случаях это - унылая работа за гроши. И есть всего два способа подняться над этой серой массой. Первый - это прибиться к одной из местных банд. Второй - гораздо более сложный - получить хорошее образование, работу в центре и уехать, наконец, из этих трущоб. И почему-то, если делаешь ставку на второй способ, окружающие начинают тебя тихо ненавидеть. Особенно, если у тебя что-то начинает получаться.
Как крабы в ведре. Стоит одному попытаться выбраться на свободу - остальные хватают его клешнями и тянут обратно на дно.
Беккета я обнаружил за углом «Айсберга» прячущимся за мусорными контейнерами. Судя по тому, как он нервно пританцовывал на месте, ждал он меня уже довольно долго.
19.14. Ну да, когда я позвонил ему и сказал, что выезжаю, еще шести не было.
- Что-то мы в последнее время видимся с тобой на каких-то помойках, - проговорил я, приближаясь.
Беккет вздрогнул, обернулся ко мне, стягивая с головы капюшон.
- Уф, чувак, я уж думал... Спасибо, что пришёл!
- Я же обещал.
От стены здания отделилось многоголовая и многорукая тень. Беккет затравленно оглянулся на неё, вжимая голову в плечи.
Для меня появление уже знакомой четвёрки головорезов сюрпризом не стало. Наоборот, удивился бы, если бы они оставили нас в покое.
Они подошли вплотную, окружая нас. Один попробовал зайти мне за спину, но Беккет прикрыл меня. Ну, если это можно так назвать. Он спрятался за моей спиной, вцепившись в рукав моей куртки.
- Ну, что, явился, наконец? - процедил бритоголовый молодчик со шрамом на башке. Правая рука у него была закована в пластиковый медицинский наруч. У того бугая, что справа, на шее белел корсет, удерживающий его голову в ровном положении. У седого был похожий, но полегче - из полупрозрачного гибкого пластика.
Да, всё-таки основательно я их помял в прошлый раз.
- Да, я же говорил, он придёт, - с тошнотворной ноткой заискивания в голосе отозвался Беккет.
А что, если вся эта история с его ограблением - это просто способ заманить меня сюда и сдать этим четверым?
Запоздалая мысль. Да и нелепая. Если бы это была ловушка - они бы не выходили в открытую. По крайней мере, не тем же составом.
- Вы-то чего припёрлись, инвалиды? - спокойно ответил я.
- Ах ты, паскуда! - рванулся было ко мне бритоголовый, но его тут же ухватили с обеих сторон и оттащили назад.
- Тихо, тихо, Зак! Не кипятись!
- Ты мне, падла, за вот это ответишь! - не унимался тот, тряся запакованной в наруч рукой. - Ты мне запястье сломал, гад!
Отпихнув в сторону дружков, он снова ринулся ко мне и, схватив за отворот куртки, процедил в лицо:
- Твоё счастье, что ты нам сейчас нужен. Если бы не это - я бы тебя по асфальту размазал, ты понял?! А потом - нашёл бы твою мамашу и...
