— Кто он?
Но девочка ничего не ответила. Наверное, имела в виду своего отца.
— Ты моя фея, я увижу тебя снова? Ты же не уйдешь? — пропищала она сонным голоском и прижала к себе свою плюшевую игрушку.
Эти слова вырезали стигматы на моем сердце. Наверное, я так сошла с ума без общения, что за пять минут привязалась к чужому ребенку. Я всегда любила детей. Особенно таких чудесных и спокойных, как эта девочка.
— Я заперта в той комнате. В шкатулке фей, — тихо прошептала я, поглаживая одеяло. Но девочка уже спала.
Ага. Шкатулка фей? Скорее, коробка одиночества и пыток. Клубники и эротических романов.
Не знаю, сколько бы я так просидела в комнате девочки. Каждую секунду я боялась, что сейчас кто-то войдет в комнату, скрутит меня вдвое и утащит в коробку.
Неспеша я подошла к окну, пытаясь вглядеться в темное пространство. Мы находились в окружении ландшафтных садов и других домов роскошного вида. Едва заметные огни помогли мне узнать это.
Уже хоть какая-то информация.
Я вышла из комнаты, бросив на Анджелину свой взор. Вряд ли когда-нибудь увидимся. Нужно было подговорить ее. Сказать, чтобы она освободила меня…но как? Ей всего пять лет. Она вряд ли бы поняла мой замысел и сделала бы все так, как мне нужно.
Может мне пробраться на кухню, стащить нож и наведаться в спальню Кая? Приставить его к горлу и потребовать объяснений и свою свободу? Или, на хрен, убить его сразу, чтобы это зло никогда и никому больше не причинило вреда.
Но как найти его спальню в лабиринте этих комнат?
Вдруг я услышала какие-то голоса. Они раздавались далеко-далеко, и я поняла, что будет лучше, если я либо немедленно убегу, либо немедленно спрячусь. Мой взгляд упал на черную дверь передо мной, плотно запертую и устрашающую. Она отличалась ото всех остальных, подобно двери Анджелины. Да только, если комната Энджи была источником света в этом доме, то от этой двери исходило что-то жуткое, грязное и неприятное.
Я почувствовала себя гребанным экстрасенсом, который считывает энергетику с неодушевленных предметов. С головой уже точно все не так хорошо, как хотелось бы…
А голоса все продолжали приближаться, и я побежала, сама не знаю куда — я запуталась в бесконечных коридорах и лестницах дома. Я уже не знала, где даже находится моя коробка.
Звук сердца громыхал в висках, я перешла на бег и уже ничего вокруг не замечала и не слышала, надеясь, что бегу как можно дальше от этих голосов…
На повороте я чуть не упала. Пришлось схватиться за косяк и отдышаться. Волосы прилипли ко лбу, я подняла взгляд…и остолбенела от происходящего.
Мой слух сразу же вернулся и начал различать разные полутона доносящихся звуков.
— Ах, Боже, да. Да, Кай, да. Да, да, ты просто…оооох, — мой взгляд упал на небольшую колонну у стены.
Дыхание сперло, как только я разглядела в едва освещенном коридоре накаченные, как орехи, мужские ягодицы.
— Молчи, сука, и принимай его глубже, блядь, — мужской угрожающий тон, который принадлежал обладателю ягодиц. Каю.
Мои зубы до боли врезались в нижнюю губу, я едва сдержала то ли крик ужаса, то ли стон шока, назревающий внутри. Шока? Неужели шока, Лейла?
Тело мужчины было впечатляющим.
Широкие плечи, поджарая спина, на которой выделялись упругие мышцы. Сейчас они находились в постоянном движении. Они струились, перекатывались под его кожей, позволяя оценить всю его силу, всю эту мощь, что заключена в мужском теле.
Узкая поясница, а за ней и бедра, которые двигались с жутко сумасшедшей скоростью при каждом толчке, обрисовывая моему взору ямочки на ягодицах.
Он просто долбил эту девушку и явно не щадил. А ей, черт возьми, это нравилось.
Причем было ясно, что произошло это у них внезапно — на полу в коридоре валялось жемчужное платье и черная рубашка Кая. Штаны он просто приспустил с бедер и засадил ей не спрашивая.
У меня впервые жизни горело все тело. Каждая, даже самая позабытая мышца, клетка, частичка. Меня словно закинули на раскаленную сковороду и оставили погибать от неизвестной мне разрушительной агонии.
Это было и больно, и страшно, и приятно, что я даже чуть не сошла с ума от таких мазохистских мыслей.
Я выпала из реальности. Я уже не была прежней Мелиссой. Я уже не была Лейлой, какой являлась у шейха. Я была новым человеком, точнее начала им становиться, но еще не понимала, что Кай начал лепить меня так, как ему угодно.
— Кай…
— Не называй мое имя, блядь, — снова выругался он, наращивая темп. Судя по движению его рук, он схватил девку за волосы. Он трахал ее раком.
— Ох, дай мне кончить…умоляю…да..да…Боже…ты Бог…ты Бог… — она начала орать, от чего по моему телу прошелся электрический ток.
Я была в ужасе и почти в беспамятстве, когда поняла, что потираюсь низом живота об угол стены.
Было уже поздно, когда я почувствовала, что соски затвердели так, что были четко видны даже через халат и майку.
Животный низменный инстинкт наполнил меня до краев. Потребность. Потребность почувствовать…наполнить…унять это жуткое желание меж бедер.
На шатающихся ногах, держась за стены. Находясь словно в пьяном бреду, я неслась в свою коробку. Я облизывала губы, без конца чувствуя на них вкус проклятых красных ягод и мечтала только об одном. Дойти до своей кровати.
Не знаю, каким чудом я нашла свою комнату, но даже шум захлопнувшейся двери не разбудил и не отрезвил меня.
Я была голодна.
Это как не есть годами и наконец увидеть гребанную булку хлеба и стакан с водой перед своим лицом.
Шелк ласкал мое тело гораздо ощутимее мужских рук, но мне было плевать. Бесстыдно раздвинув ноги, я начала быстро ласкать свою ноющую плоть.
Она умоляла, умоляла меня быть то быстрее…то чуть медленнее…то снова быстрее. Она хотела почувствовать мои пальцы, его пальцы внутри…внутри.
— О да, охх…о да, — неконтролируемый шепот вырвался из моих губ, когда моя голова откинулась назад и я вскрикнула. Мои ноги задергались, тело стало не моим на доли секунд. Дразнящие движения по нижним губам замедлялись, пока я ловила волны кайфа, снисходящие на меня неизвестно от куда.
Я кончила. И это было уже что-то. Не так…совсем не так, как прежде.
И только спустя пять минут, когда я отдышалась, сознание начало возвращаться ко мне.
Я наконец вспомнила, что я разумный человек, а не грязное похотливое животное. Но было уже поздно.
Это был второй урок Кая Стоунэма.
ГЛАВА 6
POV Кай
Желание.
Это именно то, что лежит в основе всей жизни. Всей природы. Желание жить, желание двигаться вперед, желание достигать конкретных целей.
Ничто не дает столько сил, как сексуальное желание.
Мои желания привели меня к тому, что любое «хочу» чертовски быстро переходит в статус «обладаю».
Лидерство в школе. В колледже. Везде, где бы я не находился. Больше всего на свете я хотел управлять, а не подчиняться, и благодаря годам практики, изучению манипуляционных техник у меня это получалось.
Я не намерен быть пешкой в этой жизни. Не собираюсь плыть по течению, выжидая, когда меня выкинет на ближайший берег. Я выберу этот берег сам и причалю к нему на расправленных парусах, чтобы наслаждаться всем, что дала мне жизнь.
Да, так было не всегда.
И я когда-то испытывал страх. Я был маленьким гребанным трусом, который боится описаться в штаны при виде собственного отца.
Но теперь это в прошлом. О нем мне ничего не напоминает. Единственной проблемой в моей жизни являются провалы в памяти, но с таким ритмом жизни это не мудрено. Мой мозг работает ежесекундно.
Он постоянно либо чего-то желает, либо что-то строит и изобретает. Кажется, я не отдыхаю даже во сне. Но сны самая неконтролируемая часть моей жизни. Ведь их я тоже не запоминаю.
Моя любовь к власти проявляется во всем, к чему бы я не прикасался.
Лучшие дома. Лучшие вещи. Компании. Не самые честные пути. Подчинить своей воле человека – ерунда для такого манипулятора, как я. Человеческий мозг — машина, и если уметь правильно дергать за нужные ниточки, чувства вины, стыда, страха, можно управлять любым.
