на балкон, она увидела своих подруг, сестер Амелию, Фиби и Джанет. Они несмело ей улыбнулись. Стиснув зубы, сестра Верна пошла дальше.
Она не имела представления, как кольцо аббатисы могло очутиться под такой опасной защитой. Что-то здесь все же не так. При мысли о том, что это устроила какая-то из сестер Тьмы, дыхание ее участилось. Решив, что она, Верна, чересчур много знает, кто-то вполне мог настроить губительный щит на нее. Верна невольно замедлила шаг. С другой стороны, если кому-то пришло в голову избавиться от нее, это вполне можно было сделать и без подобных эффектов.
Сестра Верна была уже у внешней границы защитного поля. Кроме звука собственных шагов, все прочие звуки исчезли. Она различила золотое мерцание кольца и приготовилась к «весьма неприятным ощущениям», которые, судя по всему, пережили все остальные, но почувствовала лишь тепло, как под лучами летнего солнца. Медленно, шаг за шагом, она продвигалась вперед, но становилось только теплее.
По приглушенному аханью, которое донеслось словно из невообразимой дали, Верна поняла, что до нее никому не удалось пройти так далеко. Вместе с тем это еще не означало, что ей удастся дойти до конца или вовремя убежать. Сквозь мягкое белое мерцание она видела сестер, следящих за ней широко раскрытыми глазами.
А потом Верна оказалась перед постаментом. Свет здесь был таким ярким, что она уже не могла различить лиц.
Перстень аббатисы лежал на пергаменте, запечатанном красным сургучом при помощи этого же перстня. Сдвинув перстень, сестра Верна перевернула пергамент и увидела надпись.
«Если желаешь выбраться из кокона живой, надень перстень на средний палеи, левой руки, поцелуй перстень, потом сломай печать и прочти мою волю остальным сестрам.
Аббатиса Аннелина Алдуррен.»
Сестра Верна потрясение уставилась на пергамент. На мгновение ей показалось, что написанные на нем слова тоже глядят на нее. Она не знала, что делать.
Конечно, она сразу узнала почерк аббатисы, но при этом хорошо понимала, что подделать его нетрудно. Если все это придумано некоей сестрой Тьмы, склонной к излишней театральности, то последовать этим инструкциям означает верную гибель. Но если сестры Тьмы тут ни при чем, то не последовать им – тоже смертельно. Верна замерла, пытаясь найти выход, но ничего разумного в голову ей не приходило.
Наконец она решилась и взяла кольцо. За стеной яркого света послышались удивленные восклицания. Сестра Верна повертела перстень в руке, рассматривая печатку с изображением восходящего солнца. Перстень, покрытый патиной времени, был теплым на ощупь, будто черпал тепло из какого-то внутреннего источника, и, несомненно, принадлежал аббатисе. Внутренний голос подсказывал Верне, что ошибки здесь быть не может. Она снова поглядела на пергамент.
«Если желаешь выбраться из кокона живой, надень перстень на средний палец левой руки, поцелуй перстень, потом сломай печать и прочти мою волю остальным сестрам.
Аббатиса Аннелина Алдуррен.»
Тяжело дыша, сестра Верна надела перстень на средний палец левой руки.
Потом поднесла руку к губам и поцеловала его, мысленно умоляя Создателя ниспослать ей наставление и придать сил. Луч света, ударив из возвышавшейся над ней фигуры Создателя, осветил сестру Верну теплым мягким сиянием, воздух вокруг нее чуть ощутимо вздрогнул. Сестра Верна тоже вздрогнула – от неожиданности, а потом трясущимися пальцами взяла пергамент. Воздух задрожал сильнее. Подавив желание убежать, она сломала печать. Сияние, исходящее от фигуры Создателя, стало почти нестерпимым.
Развернув пергамент, сестра Верна поглядела туда, где стояли невидимые ей сестры.
– Под угрозой смерти велено мне зачитать это письмо.
Возгласы смолкли, и воцарилась тишина как в могиле. Верна приступила к чтению.
– Здесь написано: «Да узнают все присутствующие и те, кого нет здесь, мою последнюю волю».
Голос ее на мгновение прервался, а сестры дружно ахнули.
– «Грядут времена тяжелых испытаний, и нельзя позволить, чтобы Дворец погряз в интригах и борьбе за мое место. Я этого не допущу. Используя свои привилегии как аббатисы, я устанавливаю новый порядок, назначая себе преемницу.
Она стоит перед вами, с подтверждающим ее полномочия перстнем на пальце.
Сестра, зачитывающая мое послание, и есть новая аббатиса. Да повинуются ей все сестры Света.
Чары, наложенные мною на перстень, сотворены под руководством и с помощью самого Создателя. Бросьте вызов им на свой страх и риск.
Новой аббатисе: ты должна служить Дворцу Пророков и защищать его и все, ради чего он существует. Да пребудет с тобою Свет.
Написано мною собственноручно, прежде чем я перейду из этой жизни в ласковые руки Создателя.
Аббатиса Аннелина Алдуррен».
Прогремел гром. Световая колонна и окружающее Верну мерцание исчезли.
Аббатиса Верна Совентрин опустила руку с пергаментом и уставилась на изумленные лица окружающих ее сестер. Послышался шорох одежд: сестры Света одна за другой опускались на колени и склоняли головы перед новой аббатисой.
– Этого не может быть, – прошептала Верна. Внезапно она бросилась к двери, выронив пергамент. Сестры поспешили подобрать его, чтобы самим прочесть последние слова аббатисы Аннелины Алдуррен.
Четыре старшие сестры, поднявшись с колен, заступили путь Верне.
Прекрасные светлые волосы сестры Марены обрамляли пепельно-серое лицо. Синие глаза сестры Дульчи были круглыми словно плошки, а сестра Филиппа растеряла всю свою невозмутимость и теперь была сама озабоченность.
Морщинистые щеки сестры Леомы расплылись в любезной улыбке.
– Тебе понадобится помощь и совет, сес... аббатиса. – Улыбка несколько исказилась, потому что она судорожно сглотнула. – Мы готовы оказать любое содействие. Мы здесь, чтобы служить...
– Благодарю, – слабым голосом ответила Верна и снова направилась к выходу.
Ее ноги, казалось ей, движутся сами по себе.
Уоррен ждал снаружи. Верна закрыла за собой дверь и в изумлении остановилась перед молодым светловолосым чародеем, который опустился на одно колено и склонил перед ней голову.
– Аббатиса. – Уоррен, улыбаясь, поднял голову и объяснил:
– Я подслушивал.
– Не смей так меня называть! – Верна слышала собственный голос словно издалека.
– Почему же? – Его улыбка стала еще шире. – Это же...
Верна отвернулась и поглядела вдаль. Она уже справилась с потрясением, и ясность мысли вернулась к ней.
– Пошли, – коротко приказала она.
– Куда?
Верна провела пальцем по губам и метнула на Уоррена через плечо такой взгляд, что тот немедленно замолчал. Она зашагала вперед, и Уоррен поспешил за ней. Догнав Верну, он пошел рядом, примеряя свой шаг к ее. Она направилась к выходу из Дворца Пророков. Уоррен пару раз пытался было с ней заговорить, но Верна всякий раз пресекала эти попытки, приложив палец к губам. Вздохнув, Уоррен в конце концов сдался. Сунув руки в рукава своего балахона, он молча зашагал вслед за новой аббатисой.
Послушницы и воспитанники, попадавшиеся им навстречу, уже слышали звон колокола, извещающий об избрании новой аббатисы, и при виде кольца на пальце у Верны склонялись в поклоне. Она же, глядя только перед собой, упрямо шагала вперед. Стражники на мосту через Керн тоже поклонились, когда она проходила.
На другой стороне моста Верна спустилась к берегу и пошла вдоль кромки воды. Они миновали пустые причалы – все рыбаки рыбачили выше по течению, – и наконец Верна остановилась на пустынном пятачке возле омываемых водой скал.
– Клянусь, если бы эта надоедливая старуха не умерла, я удавила бы ее своими руками!
