мозг, покуда спустя пять лет нечаянно не принял его немного внутрь.
О существовании галлюциногенных наркотиков было известно давно. Они изучались. Коренное население Мексики и других стран Центральной и Южной Америки использовало их в религиозных обрядах. Олдос Хаксли, под конец жизни ударившийся в мистицизм, описал галлюциногенный трип в книге 'Двери восприятия', и это подхлестнуло интерес к LSD и другим наркотикам, которые, как выражались тогда, расширяли сознание и изменяли восприятие.
Примерно с середины 50-х годов в Америке проводились клинические тесты, и одно время полагали, что LSD-trip вызывает симптомы шизофрении в контролируемой форме и что изучение LSD-трипов может способствовать излечению от шизофрении. LSD использовался даже при лечении алкоголиков и как часть психотерапии.
Поскольку LSD вызывает необычные ментальные (умственные) и перцептуальные (относящиеся к восприятию, ощущению) переживания, многие думали, что эти переживания являются ключом к раскрытию подсознательного. Говорили, что acid -- 'кислота' (как чаще всего именовали LSD) уничтожает его, делает человека лучше, добрее, восприимчивее к красоте, способнее к творчеству. Апостолом LSD был человек из Гарварда доктор Timothy Leary, который вместе со своим партнером, психологом по имени Alpert, организовал в Мексике Международную федерацию борьбы за внутреннюю свободу. Лири учил своих последователей, что 'необходимо выйти из наших умов, чтобы использовать наши головы'.
В защиту LSD и против приводилось много преувеличенных доводов. Защитники уверяли, что он изменит вашу жизнь, вы по-другому станете смотреть на общество. Некоторые говорили, будто LSD способен изменить и само общество, сделать жизнь лучше. Другие пропагандировали его просто как веселящий наркотик. В атмосфере всеобщей эйфории тех дней никто не ведал и не задумывался о последствиях. Люди верили в химическую революцию. Они видели, что люди превращаются в психопатов, что мир мчится к ядерной катастрофе, и полагали, что стабилизирующий химический препарат поможет нам вернуть психическое равновесие.
Вскоре, однако, стало очевидно, что воздействие LSD на мозг далеко не безвредно. Газеты все чаще сообщали о несчастных случаях с LSD-триперами. Больше всего писали о тех, кто бросился с крыши, почувствовав в себе способность летать. Кончилось тем, что LSD признали опасным наркотиком и запретили -- как в Англии, так и в Штатах. Запрет, впрочем, не привел к сокращению производства или потребления LSD. Как раз наоборот. Запретный плод стал казаться слаще. Знаменитый английский журналист Кассандра (Вильям Коннор) писал в Daily Mirror в июне 1966: 'LSD -- это прозрачная жидкость без вкуса и запаха, ее легко изготовить, она дешева и удобна в использовании. Накапав несколько капель на кусочек сахара, вы можете временно покинуть этот мир, расстаться с его обычными измерениями и ощущениями и открыть для себя ту сферу вашей психики, которая никогда раньше не была исследована... LSD -- это король химии безумия и галлюцинаций... Благодаря ему, вы сможете видеть грезы, которые видят только сумасшедшие'. Вряд ли сам Кассандра пробовал LSD -- ему было тогда 56, а через год он умер, -- но он оказался достаточно проницателен, чтобы понять, в чем отличие LSD от других наркотиков и, стало быть, его большая опасность: 'Это наркотик с интеллектуальной и почти религиозной основой'. А в те годы, когда молодые люди искали ответы на мучившие их вопросы, эти два качества -'интеллектуальность' и 'религиозность' делали LSD весьма привлекательным.
Такие люди, как Битлз, стремились к неизведанному, более глубокому. Они были молоды, невероятно богаты, испытали практически все, что может изобрести чувственное воображение, насладились всем, что только можно купить на деньги. Теперь они оказались в духовном вакууме. Джордж Харрисон обратился к Востоку в поисках своей философии, то же самое -- на какое-то время -- сделали и остальные. Но зачем это, когда существует 'мгновенное блаженство', синтетическая нирвана, ослепляющее откровение всего за полтора фунта за дозу?
Знакомство Битлз с LSD состоялось в 1965 году, когда некий дантист (был ли это доктор Роберт?) подлил его в чай Джону и Джорджу. Вскоре они уже регулярно употребляли LSD, наслаждаясь его эффектами. Затем им захотелось пропагандировать его, но действовать надо было осторожно: не могли же они открыто созвать пресс-конференцию и призывать своих поклонников 'подключаться, настроиться и выпадать', как это делал Лири. Поэтому они стали сочинять песни, в которых делались попытки -- сначала робкие и неуклюжие, затем все более смелые и мастерские -- воссоздать мистический опыт 'кислотного трипа'.
Я не берусь описать это -- Peter Laurie в своей книге 'Drugs -Medical, Psychological and Social Facts' (Pelican 1969) -- 'Наркотики -медицинский, психологический и социальный аспекты' -- описывает воздействие LSD на мозг и подытоживает: 'В качестве физической аналогии этого наркотика, 'расширяющего сознание', можете представить себе впрыскивание соленой воды внутрь телевизионного приемника'. Он также отмечает специфическую особенность LSD -- 'перенос впечатлений от одного чувства к другому. Так, человек, вкусивший LSD, ощущает легкий электрошок в руку как удар молнии через все тело, а звук хлопка кажется ему водопадом'.
Это явление -- изменение восприятия -- очень важно, ибо оно объясняет употребление многих причудливых слов и ассоциаций в песнях тех лет. Отсюда: 'отключи свой мозг, расслабься и плыви по течению'. И особенно -- значение цвета в песнях, потому как под LSD цвета можно 'чувствовать'.
В '66 'Good Vibrations' и некоторые песни из 'REVOLVER' нам очень нравились, но ставили в тупик -- мы их не совсем понимали. Но в невероятном '67 мы все прекрасно 'подрубились' и с понимающей улыбкой оглядывались на прошлогодние песни. Потому что мы, наконец, поняли, что существует растущая рок- элита, представители которой общались друг с другом, когда оказывались на Западном Побережье или в Лондоне, делились впечатлениями от своих 'трипов', знакомили друг друга с любимыми мистическими идеями и со своими гуру, обменивались книгами. А расставшись, они записывали пластинки, насыщенные зашифрованными словами, которые (если вы понимали их) заставляли вас улыбаться разделенной тайне. До '67 'кислота' и ее эффекты были знакомы лишь ограниченному кругу 'золотых' людей, они шептались про нее, давали ей различные названия-эвфемизмы, а потом вставляли их в свои песни. Но в '67 о 'кислоте' знали все и все ее употребляли. Именно это и сделало 1967 год одним из самых экстраординарных в современной истории.
1967 был удивительным годом, потому что в течение одного роскошного лета мы действительно верили в то, что 'все, что нужно -- это любовь'. И что любовь -- это все. Что любовь способна изменить мир.
Говоря 'мы', я имею в виду всякого молодого человека, который купил себе кафтан, или носил бусы, или вешал на шею звонкие индийские колокольчики, или пел 'San Francisco (Flowers In Your Hair)' -'Сан- Франциско (Цветы В Твоих Волосах)' Скотта Маккензи (Scott McKenzie). 'Мы' -- это те, кто глотал сахарные кубики с LSD, вставлял цветы в дула винтовок солдат, охранявших Пентагон, участвовал в 'би-инах' или 'лав-инах', занимался любовью под открытым небом под чарующие звуки 'A White Shade Of Pale' ('Белее Бледного') группы Procol Harum, бродил по Монтерею во время первого великого поп-фестиваля и первой крупной сходки одноплеменников -обдолбанный или просто под легким 'естественным кайфом' от ощущения своей молодости, испытывая любовь и чувствуя себя любимым, -- и все это в атмосфере музыки.
И совсем не важно, что не каждый прошел через все это, ибо то было коллективное переживание. Как сказал в '78 Джерри Рубин -- бывший революционер-йиппи: 'Мы действительно чувствовали, что все люди на Земле наши братья и сестры. И что мы можем изменить мир... В 60-х мы произносили слово 'любовь', думая, что LSD или сигарета с марихуаной, или просто произнесение этого слова может принести любовь...'
Это была эпоха идеализма и антиматериализма, стремления создать альтернативное общество, основанное на всеобщем равенстве. Столицей этого нового общества был район Сан-Франциско в границах Haight Street и Ashbury Street. Здесь молодые люди, 'выпавшие' из конвенционального общества, собирались в небольшие компании, чтобы покурить 'дурь', поторговаться в лавках, где продавалась всяческая психоделия, испытать новое сексуальное переживание и, обрядившись в измятые мадрасские х/б одежды, участвовать в совместном опыте молодежного трайбализма в одном из просторных танцевальных залов Сан-Франциско.
Танцевальные залы сыграли громадную роль в музыкальном взрыве, произошедшем в Сан-Франциско (а затем распространившемся по всей стране) с середины 60-х до начала 70-х годов. В 1965 творческое объединение The Family Dog организовало в городском зале 'Лонгшормен' танцы с участием группы Lovin` Spoonful из Нью-Йорка, а также местных ансамблей из 'Фриско' -Warlocks (будущие Grateful Dead),
