энергий, выходящих из земных недр, то есть нуждаются в своего рода Мацесте с ее серными ванными и других процедурах для укрепления своих способностей и здоровья.
И главное, надо договориться, чтобы их вооружение и их способности не становились преимущественным достоянием той или иной стороны на Земле. Чтобы регулярно проходил обмен информацией по взаимно интересующим проблемам. Чтобы они не тормозили наши космические разработки и не запихивали нас насильно обратно в земную колыбель.
Придется подумать и о правовой базе, чтобы новые договоренности согласовывались с международными правовыми нормами, имеющими хождение на нашей планете. Возможно, кое-что следовало бы в этих нормах изменить. Скажем, американцам не слишком настаивать на пересмотре международного контроля над запусками ракет и ликвидации ограничений космической обороны. Известно их стремление придвинуть к чужим границам свои станции обнаружения, занять удобные позиции на Аляске и в Гренландии, а также в Норвегии и ряде других мест. Часть своих приготовлений они маскируют под видом научных изысканий, скрывая действительные военные функции своих установок. Эти положения можно было бы расширить, но в направлении, не ущемляющем права партнеров, а наоборот, обеспечивающем коллективные потребности в защите от покушений из космоса.
Возможно, важные истины мы услышим о тех, кому пока не очень доверяем, – от «братьев по разуму».
И конечно, надо урегулировать вопрос о мутациях, особенно насильственных, в отношении земного населения, поскольку сами мы возражаем против увлечения клонированием, безудержной генной инженерии, которая способна проложить болезненные борозды между различными группами населения, «избранными» и обреченными быть «быдлом». Эти эксперименты могут привести к необратимым последствиям. Они способны причинить вред здоровью и наследственности людей, праву на сохранение их изначального «я». Ибо самым серьезным нарушением является здесь то, которое может узурпировать право человека развиваться в соответствии со структурой своего «я», с гарантией сохранения своей индивидуальности.
Ведь в международных законах в области экологии уже заложены положения о сохранении биологического и растительного разнообразия в природе. Разве можно от них отказываться? Разве человек должен составлять исключение? Ведь он, не считая наших «гостей», является высшей формой разумной жизни на Земле. И это не стремление создать на планете космический зоопарк, а право на самостоятельное развитие нашей земной эволюции в соответствии с заложенными в ней направлениями, ролью земного своеобразия в обеспечении разнообразия в Солнечной системе и во Вселенной.
Если российские специалисты по международному праву жаловались, что с другой стороны (внеземного разума) нет объекта правосубъектности, в отношении которого человечество могло бы предстать коллективным носителем международного и межпланетного права со стороны жителей Земли, то настало, видимо, время подготовиться к такой фазе. Это, кстати, покажет и степень зрелости человечества.
Назревает, таким образом, необходимость поставить проблему в качестве уже не эксперимента, как это было сделано по инициативе Гренады, а всесторонне продуманной позиции в масштабах Организации Объединенных Наций. Кое-кто поторопился высмеять правительство Гренады, когда оно проявляло инициативу в рамках ООН. Американцы тогда фактически саботировали начинание, боясь, скорее всего, что это свяжет им руки в исполнении проекта «Сигма». Мало того, по мере реализации своих планов установления нового миропорядка в соответствии со схемами монополярного мира под эгидой США Вашингтон проявлял всевозрастающее нежелание считаться с ООН, Советом Безопасности, которому надлежит осуществлять свои охранительные функции в отношении всеобщего мира. Упор стал делаться в основном на военный блок НАТО.
Даже необходимость опираться на Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) подвергалась сомнению во время агрессии против Югославии и осуществления планов ее расчленения, поддержки вооруженного сепаратизма, если он считается выгодным для НАТО. Такая опасность должна учитываться, особенно в отношении перерастания антитеррористических акций в разных регионах Земли в более масштабные международные столкновения.
Нынешнее положение США как лидера по борьбе с терроризмом для Пентагона может означать дальнейшее наращивание вооружений и дислокацию военных действий в других регионах мира, а также вовлечение в эту милитаристскую орбиту как самого американского населения, круга союзников, так и стран Восточной Европы, Средней Азии, Кавказа, в конечном счете России. Этим будут уже достигаться не столько цели борьбы с экстремизмом, сколько геополитические цели мирового господства, «загрузки» военно- промышленного комплекса США до отказа, а там недалеко и до опаснейшего общемирового конфликта под лозунгом «кто не с нами, тот против нас». Что же касается благих намерений, которые при этом провозглашаются, то хорошо известно, куда они мостят дорогу. У нас нет права проявлять наивность и благодушие.
История научила человечество, что нередко ответственность за те или иные кровавые конфликты возлагается на отдельную личность, или несколько личностей, или группу стран, какой-либо блок. За развалины городов и реки крови отвечает десяток-другой проигравших войну политиков, и то в исключительных случаях, как было на Нюрнбергском процессе. При нынешних методах ведения информационной войны и специальных средствах (подкрепленных к тому же большими деньгами) воздействия на людей не так уж трудно внушить, что вина лежит исключительно на одной стороне, где, дескать, не хватало «демократии», и что надлежит этих «тоталитаристов», «изгоев» уничтожить ради их же будущей свободы. А в конечном итоге из-под суперсовременных аргументов предательски выглядывает классический довод эзоповского – крыловского волка, обращенный к ягненку: «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать». Современный «гуманизм» порой зверски лицемерен.
Возможно, эти же доводы будут отстаиваться и перед лицом «арбитров» из космоса. Устоит ли перед ними внеземной разум? Хорошо, если устоит, а что, если и у наших «братьев по разуму» их милые «рыльца» в пушку? Не хотелось бы, конечно.
Вместо заключения
Одно дело – перебирать примеры появлений НЛО, описывать их поведение, классифицировать особенности, приводить отдельные факты их общения с людьми. Здесь идешь как бы ощупью, отбирая, порой интуитивно, какие-то моменты, которые должны подвести тебя в дальнейшем к свету в конце туннеля. Но впереди самое тяжкое – попытаться осмыслить почти немыслимое – явление сверхлюдей. Они вошли, а вернее, влетели на столь же немыслимых, как и они сами, скоростях в наше бытие, и многое из того, что казалось или кажется нам первостепенным, отошло или отходит на второй план.
Даже не знаю, как определить существа, сидящие у штурвалов, часто управляемых биотоками, перед экранами, которые нередко размещены у них в голове, миниатюрные по земным понятиям, но обладающие большой нервной и мыслительной силой, – дети они прошлого или люди будущего?
Если их предки, а вряд ли они заковали себя в бессмертие, видели зарождение жизни на Земле, эпохи выхода морских существ на сушу и их постепенное превращение в млекопитающих, видели гибель динозавров, а в недавние времена – мамонтов, саблезубых тигров и сибирских носорогов, то они хранят огромную историческую память о прошлом Земли. О том, как выделился из животного мира человек, как он гвоздил сотоварища палеолитической дубиной, набирался опыта и ума, создавая союзы племен и осваивая леса и степи. Как люди истребляли друг друга, но и учились работать, творить, как сохранили основания разумной жизни в безумии борьбы за существование и выживание. О том, как начали строить крепости, храмы и университеты. Если у них хранятся кадры того далекого прошлого, как много они могли бы открыть нам! Мы бы, затаив дыхание, взирали на исчезнувшие образы, ощутив единство и смысл собственной истории.
Они могли бы показать нам и свое бурное прошлое, историю великих открытий и достижений и, возможно, больших катаклизмов и войн.
От них мы хотели бы услышать об их настоящем, о том, к чему они стремятся, чем живут. Их настоящее – для нас пока далекое будущее. Они обогнали нас по своим научным изобретениям на тысячи и тысячи лет.
