№ 1
Здравствуйте почтеннейший Лев Николаевич!
С самого начала Великого поста все стараюсь исполнить вам мое обещание написать, но до сих пор, когда уже и пост на исходе, еще не мог собраться. И потому не ведь о чем толковать о посте или о мясоеде? Кажется, письмо сие вас застанет на разговинах или на конце поста, и потому прилично мне прежде всего вас всех поздравить во-первых, с принятием Святых Таин, ибо, вероятно, вы все говели и оных сподобились; а потом и с Светлым праздником Воскресения Христова. Даруй Господи вам мирная и премирная Своя благая, во еже получите милость Его, яже ко спасению прошения и вечных благ восприятия. Не думаете ли перебраться в здешний край? Что-то будет, а пошаливать начинают в Европе, надо и нам быть наготове. На всякий случай собираются, однако, здесь все тихо очень пока, только не совсем весело от неприятностей для Высочайшего дома! Дожили до время! Мы, собственно, монастырские жители, благодарение Господу, живем потихоньку, своим делом занимаемся и мало, кажется, думаем о том, о чем не следует думать. Отца Архимандрита ожидаем к Троице, то есть к 1-му июню, как он и обещается в письмах своих приехать. Перемены относительно его и монастыря нашего еще никаких нет, хотя и поговаривают о каких-то, но едва ли не мелют. Весны такой у нас давно не бывало. Нева прошла до Благовещенья дни за четы{стр. 563}ре и уже очистилась теперь от льда. И море наше даже растаяло, погода теплая и дождя довольно. Иногда отворишь окно и слышны птицы разных сортов: утки, гуси, журавли стадами. Как при сих зрелищах не вспомнить друга, милого охотника Льва Николаевича? Ходил, бывало, близко, хоть и не часто, но увидишь его. А ныне ходит, да далеко, не увидишь. Спасибо, — душою зато близок; а для сердца глаз не надо, им и слепые видят часто лучше зрячих. Простите же, дорогой мой Лев Николаевич! Теперь напишите вы ко мне что-нибудь о себе и о ваших всех. Кого искренне любишь, о том всегда приятно слышать, хоть бы и маловажное что. Детей ваших за меня поцелуйте. Софье Платоновне и Софье Карловне мое усерднейшее доброжелание и приветствие великого праздника: Христос Воскресе! Не удивляйтесь, что раненько пишу это слово. Кто празднику рад, тот до свету пьян, говорит пословица. Дай-то Господи и нам благодатию Воскресения Твоего учиться поучением Спасительного Твоего о нас смотрения и в радости достигнуть постоянного и непреложного дня Твоего славного Воскресения! Вот чего усердно желаем всем вам и себе, душою преданный
№ 2
Искреннее письмо твое от 5-го марта имел честь получить, многолюбезнейший Лев Николаевич! Благодарю очень: во-первых, за писание, 2) за искренность, 3) за то, что не осерчал. Прошу также прощения дружеского твоего — кто кому может навязывать свой образ мыслей. Больше полумира имеют подобное тебе понятие о православной Церкви и живут с именем Христиан, особенно Лютеране. Если до сих пор никто не мог разубедиться в таких мнимо здравых положениях, то нечего тут человекам смертным делать. В добавок ты, даже не хочешь и слышать противного мнению твоему, в котором ты так крепко убежден. Еще раз прошу искренно прощения — не желаю ничем оскорблять ближнего моего, тем более, что и сам, если снять с меня личину, остаюсь при всей моей старости, с теми же опёрами греха, какими пользовался деятельно в молодости, потому и нуждаюсь в Спасителе, к Которому и прибегаю молясь, моля и Угодников Его оказать мне помощь в деле спасения души, непременно бессмертной, в чем все верующие и неверующие были убеждены естественно. Если все {стр. 564} это для тебя кажется морозом, то прости меня, не имею ничего теплее предложить тебе, дорогому приятелю, а не чудовищу, каким будто тебя считаю, как изволишь выражаться. Спасибо еще за любопытство твое о моей ноге. Она теперь меня не мучит, а разве сам мучу ее. Каждый день по два раза держу ее в холодной воде со льдом по получасу и сверх того прикладываю льдинку на нее, с которой и делаю перевязку. Это так поступаю по староверству моему к водолечению и замечаю, что от этой проделки рана гораздо чище делается, нежели от пластыря и меньше чешется окрестность ее, да и простуда почти вовсе не действует от такого рода лечения. Пиво все также продолжаю пить и другого, кроме его, решительно ничего. Странно то, что все находят меня похуделым, между тем, как от пива все толстеют. Остальными всеми частями тела, мне грех пожаловаться на нездоровье. Архимандрит и брат его благодарят тебя очень за память и поклон — и сами взаимно кланяются, также как и все тебя знающие здесь. К Отцу Аполлосу [332] писал недавно, к Софье Львовне тоже. Софье Платоновне приношу почтение с усерднейшим желанием всех благ душевных, телесных и духовных. Для тебя такое желание — не в коня корм. Червяку не до неба, даже и не до земли, а как бы только в земле скрыться. Вот и мне, червяку, пишущему эти строки, перешло уже на седьмой десяток — двух веков не проживешь, глядишь как раз уйдешь на веки невозвратимые. Тогда прощай и ты, возлюбленный мой, и все таковые. Всем не отвергающим крещения и прочих святых таинств, постановленных в православной Церкви есть отрада — надежда на Пришедшего в мир, чтобы не погубить, а спасти грешников от погибели вечной, а отвергающим все и того не будет, так и должны погибнуть безвозвратно. Пока еще живы, надо вопить к Живому вечно, чтобы избавить от вечной смерти. Пишешь ты мастерски, и слог и почерк весьма хорош, а конверт с ниточкой — очень примечательный. Как эта ниточка кстати для удобнейшего распечатания. Вот если все конверты клеенные были так устроены, а то или ищи ножика при получении письма, или рви на мелкие куски весь конверт. Так-то и все реформы — когда к лучшему, очень хороши, а как хуже чем было — несносны и донельзя неприятны. Прощай, друже! в полном смысле слова. Твой
{стр. 565}
№ 3
Очень благодарю тебя, друг мой Лев Николаевич, за письмо и хлопоты твои. По желанию твоему посылаю рецепт, а ты постарайся хорошенько все состряпать, чтоб можно было тебя произвести прямо в чин пластырного Кохмейстера. Надеюсь на твою удачу, а цена всего материала 70 копеек. Если не найдешь с кем послать — пошли по почте, здесь в Стрельне есть теперь приемка посылок и денег.
До свидания
Желающий тебе всех благ
Его Высокоблагородию!
Льву Николаевичу Ваксель
Между городом Ковно и Юрбургом в Райданы
