стене гробницы Симеона, и верующие направились туда, чтобы прислонить к стене гробницы запасённые ими иконки, крестики и другие предметы. Получилась некая очередь; и я решил побродить по помещению.
В трёх местах расположены на стенах по иконе. Каждая забрана стеклом. Верующие подходят, крестятся перед ними, затем целуют ('прикладываются'). Целуют по-настоящему, а не имитируют поцелуй. Но что-то никого, кто ходил бы и протирал стекло медицинским спиртом, я не заметил...
Но вот подошла моя очередь, и я спустился вниз, куда-то под иконостас. Внизу - маленькая кирпичная комнатка, в которой располагалось сразу человек восемь из числа прошедших ранее. В середине - нечто вроде каменного стола, а на столе - две неглубоких тарелки. Духота, жара, а народ помаленьку разливает добытую 'ключевую' водичку по тарелочкам. Для чего именно - выяснять не стал, а потихоньку сбежал наверх: слишком уж оказался брезглив и слишком уж всё увиденное походило на шаманский обряд. Впрочем, это не просто похоже, это и есть самое настоящее шаманство.
Мы внимательно осмотрели дворик и сам храм. Во дворе обнаружили изящную стелу с надписями и православным крестом наверху. Оказалось, что стела сия поставлена в память о тех меркушинцах, что погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Некстати вспомнилось, что в те времена религия была малопопулярна, гораздо большей популярностью пользовались ВКП(б) и комсомол. А их члены, согласно Уставу, должны были быть атеистами, причём - атеистами воинствующими. Это очень плохо совместимо с православием. И ставить над их именами православный крест - примерно такое же издевательство, как предложение похоронить В.И. Ленина по православному обряду.
Есть и ещё один момент. Не так давно я не без удивления узнал, что гитлеровцы на оккупированных территориях открывали церкви, и открыли их, как утверждают некоторые священнослужители, больше, чем в то время было действующих церквей на территории СССР. Один иерей, охваченный восторгом по этому поводу, в официальных материалах сайта Московской Патриархии сказал, что ещё немного – 'и Второе Крещение Руси состоялось бы'. Точно, состоялось бы. - Если бы не злодей-Сталин и те самые солдаты, в память которых во дворе храма поставлен памятник. Мне это почитание памяти советских солдат, погибших на фронтах Великой Отечественной, показалось до рвоты лживым: 'казачки', власовцы и прочие 'хиви' должны быть намного ближе православному сердцу. Ведь именно они, воюя в рядах христианского германского воинства под руководством А. Гитлера, несли Руси столь желанное Московской Патриархией Второе Крещение!
Во дворе, прямо у стены церкви, несколько могил. В одной из них покоится священник, казнённый летом 1918-го года. История его гибели такова: когда подходил Колчак, местные крестьяне, люди зажиточные, не желали мобилизовываться на защиту Советской власти. По сему поводу был устроен крестный ход и также волнения. Священник, устроивший крестный ход, по приговору военного трибунала был казнён за организацию саботажа. Через несколько дней пришёл Колчак и вскорости наглядно объяснил крестьянам, что почём в этом мире. Этот урок крестьяне усвоили надолго. А святой отец-саботажник покоится ныне в церковной ограде... Уважаемый, почтенный человек!
Отдыхать нас привели в детский лагерь на притоке Туры - Актае. За оградой детского лагеря расположен ещё один храм, в котором есть чудотворный источник, и в этом источнике можно купаться. Из разговора сторожа с туристами я уяснил, что православные находятся в споре с детским лагерем. Сама же церковь подозрительно напоминает один из детских корпусов лагеря. Такое вот торжество справедливости: церкви вернули храм, забрав его у детского лагеря.
Посещение храмов в самом Верхотурье тоже вызвало одно не очень приятное впечатление: когда мы зашли в большой собор, построенный в 1913-м году (в советское время там разместили колонию для несовершеннолетних), то за стеклом икон, посвящённых тем или иным святым, проживавшим здесь, в Верхотурье, для наглядности были помещены фрагменты их останков, тронутые, понятно, естественными процессами. Возможно, это дело вкуса - нравится же патологоанатомам их работа! Здесь есть и ещё одна сторона вопроса: в 1918-м году был собран VIII ликвидационный съезд, призванный отделить церковь от государства. Его эмиссары в присутствии верующих, служителей культа и всех желающих приходили в церковь и вскрывали раку, где покоились нетленные мощи. Ничего нетленного они там не находили - и на верующих это производило колоссальное впечатление. Как я понял, отцы церкви урок усвоили и демонстрируют ныне мощи таким наглядным способом. Безусловно, это весьма внятно и убедительно, но, на мой взгляд, шибко уж неэстетично...
Когда мы ехали назад, в Челябинск, я решил посмотреть купленную мною в храме 'Православную газету', официальное издание епархии Свердловской области. Там, в номере 13 (256), есть речь нового патриарха всея Руси Кирилла. Он выступал перед студентами калининградских ВУЗов. В частности, было им сказано следующее:
Во-первых, спор между живописью и наукой очень даже возможен, и образец такого спора приводит М.А. Лифшиц в одной из своих книг. Во-вторых, кроме религии, моральную оценку способны давать искусство, литература, этика и эстетика. Наш патриарх многовато на себя взял. В-третьих, смотрите что получается: церковь претендует на некую моральную истину. Возникает вопрос: а куда ж подевались науки, этой самой моральной истиной занимающиеся? Психология, например. Или, скажем, обществоведение (кстати говоря, теперь в принципе нет немарксистского обществоведения). Или юриспруденция. И зачем бы им церковные моральные оценки, когда эти науки призваны сами изучать мораль и формировать её? А педагогика?
Высказывание патриарха сильно напоминает анекдот про некоего Ашота Карапетяна, который, орудуя шариком и тремя напёрстками, на общероссийском математическом семинаре наглядно опроверг теорему о равном распределении вероятностей. Только вот тут был целый блок гуманитарных наук... Оп! - и нету его! А где ж они, эти науки-то: история, право, обществоведение, психология, педагогика, философия? Куда подевались-то?
Я не выдержал и поделился своими впечатлениями с историком, путешествовавшей с нами. Прекрасная дама пожала плечами: 'Ну а что Вы хотите? РПЦ - это всего лишь секта, хотя и большая. То, что это - мировая религия, по существу ничего не меняет, все моменты, связанные с пребыванием в секте, у православных представлены в полной мере, как-то:
1. Игнорирование культуры, не имеющей отношения к православию. Например, никому из них не придёт в голову не мыть дома посуды. Но если Вы им скажете, что стекло на иконах неплохо бы дезинфицировать, то на Вас посмотрят, как на больного. В лучшем случае Вы услышите, что заразиться через икону невозможно, потому что этого не может быть никогда.
2. Полное безразличие и даже ненависть ко всему не-православному.
Как видите, типичное положение дел в секте, т.е. замкнутой внутри себя группы, разорвавшей со всей остальной культурой и живущей по своим правилам. Своей неадекватности эти люди не замечают, как не замечают они и того, что всё больше расходятся с окружающей их реальностью. Более того, они усматривают в этом некую доблесть даже в том случае, если их идея ведёт их же самих к очевидному самоистреблению'.
Путь из Верхотурья в Челябинск долгий, и я задремал. Мне снились кошмары: сначала мне казалось, что я напился 'ключевой' водицы и у меня начинается холера. Потом - и это было чрезвычайно неприятно - приснилось, что меркушинцы, погибшие на фронте, воскресают и с удивлением и ужасом смотрят друг на друга и самих себя, ибо в карманах вместо партийных и комсомольских билетов обнаруживают нательные кресты, на своём теле - форму гитлеровских 'хиви', а в руках - 'шмайссеры'.
SMPX
