И про бесконечно долгие допросы в японской разведке, и про наркотики, и про побег из отеля, и про вероятный маршрут, по которому поедут ребята: до Сакаты, а там на каком-нибудь судне в открытое море.
Одного я пока не мог понять — зачем вам понадобилось убивать капитана, да еще так непродуманно, наспех? Ведь по плану его надо было живым доставить в Россию. Живым! Мне вспомнились слова подполковника Чернова: «Уничтожить только в самом крайнем случае, когда поймете, что подобраться к Немому будет невозможно». Странно все это, необъяснимо...
Мы нагнали вас километрах в двадцати от Иваки. Сели на хвост, держались на порядочном расстоянии, чтобы вы ничего не заподозрили.
Следом за вами въехали в Фукусиму. Мы видели, как вы бросили автомобиль, как зашли в маленький ресторанчик, как Митяй куда-то исчез, а потом вернулся на синей «мицубиси», как вы сели в нее, как выехали за город, как долго стояли у обочины...
Мы вели вас до самой Сакаты, до мотеля «Одинокий путник». Я знал, верней, чувствовал — очень скоро шо-то должно произойти, шо-то ужасное, непоправимое...
Мы заняли удобную позицию прямо напротив входа в мотель и стали ждать.
Дальше вы уже знаете сами...
А вы думали, шо я предатель... Я не в обиде на вас за это, хлопцы. Честно, не в обиде...
Вот и все. Мне больше нечего сказать.
Глава четвертая ОПЕРАЦИЯ
— Оставь, чего ты в этот пульт вцепился, как хохол в сало? — Веня попытался отнять у Митяя пульт дистанционного управления. — Дай хоккей посмотреть.
— Обойдешься. — Козлов напряженно жал на кнопку переключения программ. — Делами заниматься надо, а не хоккей смотреть. Суббота только через три дня будет.
— Можно подумать, что ты больно серьезным делом занимаешься, — обиделся Сотников.
— Можешь представить.
По всем каналам шли или тупые самурайские боевики, или национальные танцы. Новостей нигде не было. - Ну и какими же?
— Не твое дело.
— Вениамин. — На камбуз заглянул Турецкий. — Воды вскипяти. Найди аптечку и неси в каюту. Поможешь Василию пулю из Кирилла вытаскивать.
Над кораблем опять пронеслось звено истребителей. Но на них уже никто не обращал внимания.
Митяй остался на камбузе один. Сидел и продолжал переключать программы.
— Ну давай, давай, где же эти чертовы новости?.. Ага, вот, кажется. — Он зачем-то сделал погромче.
Как будто мог разобрать, что говорит сухощавый седой японец, все время улыбаясь. Митяй даже не заметил, что за спиной у него кто-то стоит...
* * *
-Ну что, можно? — Вениамин сосредоточенно смотрел на Васю. — Можно снимать бинты?
— Да, можешь пока снимать. Кажется, заснул. — Гладий выложил на жестяной поднос все, что смог найти на судне: пакет ваты, два шприца с морфием, один из которых был уже наполовину пуст, ножницы и большой медицинский пинцет. Под конец полез в карман и вынул раскладной ножик. — Это, конечно, не скальпель, но режет будь здоров.
Разорвав целлофановую обертку, он вынул из упаковки таблетку сухого спирта. Положил на маленькое блюдце и поджег.
— А это еще зачем? — тихо спросил Вениамин.
— Для дезинфекции. — Вася улыбнулся и стал нагревать лезвие ножа на голубом языке пламени. — Да ты разбинтовывай, не спи, у нас минут десять, пока он балдеть будет...
Сначала долго мелькали таблицы биржевых курсов. Потом какой-то профессор, тыча указкой в какие-то схемы, что-то чирикал про Африку, карта которой высветилась внизу экрана. Потом была хроника какого-то небольшого землетрясения, потом рассказали об ужасных морозах в России и о снегопаде в Египте, и наконец...
— Нет... Нет-нет-нет-нет... — забормотал Митяй, почувствовав, что у него начинают трястись руки. — Ну пожалуйста, не надо. Ну я очень прошу.
Но экран телевизора методично высвечивал картинку за картинкой, уже знакомые Митяю. Развороченный джип с обгоревшей краской, перевернутый на бок. Три тела на носилках, закрытые простынями...
— Ну вот, теперь нормально. — Вася положил на поднос нож с покрасневшим лезвием. — Пусть пока остынет. Ну чего ты там возишься? Перетяни ему ногу выше раны. А то если он еще грамм триста крови потеряет — хана.
— Сейчас-сейчас. — Вениамин дрожащими руками принялся обвязывать ногу жгутом, стараясь не смотреть на вспухшую посиневшую рану. — Только ты поосторожнее, ладно? Ну сосуды там всякие, сухожилия.
— Не каркай. — Вася засучил рукава, глубоко вздохнул, как перед погружением в воду, и взял в руки нож. — Вот здесь прижми пальцем и не отпускай.
Когда лезвие погрузилось в рану, Кирюха дернулся и тихо застонал.
— Лежи спокойнее, дурачок! — ругнулся Гладий. — Веня, подержи его, а то... Вот она. Кость не задета. Но глубоковато.
— Достанешь? — неуверенно спросил Вениамин.
— Попробую...
...Может, это еще и не они.
Митяй не отрывался от экрана, глухо бормоча:
— Не они. Нет, точно не они. Ну конечно, это не они.
Почему я вдруг подумал, что это они?
Но чем больше он старался себя убедить, тем меньше ему в это верилось.
Над корабликом опять пронесся самолет.
— Чего они, в конце концов, разлетались? — Вениамин вздрогнул.
— Ничего. Неважно...— пробормотал Вася, отчаянно пытаясь ухватиться пинцетом за скользкую пулю, засевшую глубоко в ране. — Ну, давай, ридненька, давай. Шо ж ты, сука, там засела? Я тебя все равно выковыряю. Ну давай, гадюка, давай...
— Что, не получается? — спросил Веня, вытёрев лицо Васи носовым платком.
— Ничего, получится. — Гладий сцепил зубы и наконец ухватился за пулю. — Вот!..
— Что?! — Вениамин вздрогнул и чуть не упал со стула.
— Пуля... — Вася весь напрягся. — Пошла, пошла, пошла, пошла...
Наконец пуля выскочила из раны и покатилась по полу. И тут фонтаном хлынула кровь...
— А эти что тут делают? — пробормотал капитан, увидев, что на горизонте показался силуэт какого-то военного корабля. — Ну они-то точно не по нашу душу. Или по нашу?..
Нет, это не они. Не те мужики, русские ханыги, которым Митяй возле автомагазина втюхал машину, которую просил пригнать Егор-майор.
А потом на весь экран показали покореженный номер машины. Козлов инстинктивно полез в карман и достал бумажку. Ту самую, которую дал ему Егор.
Номер на ней был тот же самый.
— Нет! — Он вскочил и со всей силы шарахнул кулаком по стене. — Нет!
