— ЖДУЩЕЕ просто пользуется ими — так же, как прежде использовало ларшей…..
— Похоже, — согласился Джервис. — В мое время ларши еще не были орудием ЖДУЩЕГО. У меня память Зеленого Листа, а не Серого. Сейчас, наверное, Враг использует инопланетников, как раньше — ларшей, и, возможно, добьется такого же успеха.
— Интересно, всегда ли ТО-ЧТО-ЖДЕТ использовало людей как оружие? — сказал Айяр. — Мы так и не узнали, кто был в том скафандре, что взял в плен нас с Иллиль. Также непонятно, что происходило, когда ОНО захватило вас в плен. Байты, псы ЖДУЩЕГО, преследовали нас, и мы чувствовали ЕГО присутствие, когда бежали к Зеркалу. Во времена Айяра уничтожение Ифткана было поручено ларшам. А теперь ТО- ЧТО-ЖДЕТ с помощью провокации заставило служить своим целям инопланетников. Вот только почему ТО- ЧТО-ЖДЕТ никогда не действовало без помощников? Вы не забыли о Клятве Кимона?
— Может быть, дело в ЕГО сущности? — спросил Килмарк. — Действительно, Джервис, если ЖДУЩЕЕ обладает такой силой, почему…
— Кимон пришел в Белый Лес, чтобы сразиться с ТЕМ-ЧТО-ЖДЕТ, и заставил его дать Клятву, которая соблюдалась во времена Голубого и Зеленого Листа, но при Сером была нарушена, — повторила Иллиль известную всем историю.
— А что известно о природе встреченного Кимоном в Белом Лесу? — допытывался Айяр.
Она покачала головой.
— Джервис, может, ты знаешь?
— Нет. Пока нам известно одно: ТО-ЧТО-ЖДЕТ действует с помощью ментального контроля, а помимо этого… — он с сожалением пожал плечами. — Видимо, теперь оно завладело ифтами, или существами, похожими на ифтов, и заставляет их выполнять свою волю. Нам нужно найти их.
— Нам помогут наши носы, — Райзек кивком указал на дурно пахнущий лоскут.
— А Лес тем временем погибнет, — с горечью сказала Иллиль. — У нас была надежда — восстановить наш народ, чтобы потом законно освободиться от колонизации нашей земли инопланетниками. Но если Лес будет уничтожен, о чем мы станем договариваться с людьми?
— Это верно, — согласился Райзек. — Мы должны дать им понять, что происходит, прежде чем возрождение нашей расы окажется невозможным.
— И как ты собираешься это сделать? — осведомился Локатат.
— Захватим одного из этих фальшивых ифтов и покажем, чем они отличаются от нас, — ответил Айяр.
Все посмотрели на него. После небольшой паузы Джервис сказал:
— Самое простое и, пожалуй, наилучшее решение. Начнем охоту на Врага. Наверное, пробираться к участкам лучше вдоль реки.
— Ты можешь проследить за их движением? — спросил Килмарк у Иллиль.
— Пока нет. Когда они передвигаются, их защищает хозяин, и я не могу разрушить эту защиту. Нам придется полагаться на наши глаза, нос и уши.
Они решили идти вдоль реки, на юг от Зеркала. День клонился к вечеру, но до ночи, наилучшим образом подходящей для путешествия, еще оставалось время, и они, завернувшись в плащи, уснули прямо на дороге.
В сумерках они начали путь. Высушенный холодом тростник возвышался над их головами, напоминая маленький Лес. Они обошли его стороной. Ночью похолодало, и смена температуры изменила запахи Леса, усилив одни и ослабив другие. Из темноты доносились звуки лесной жизни — перекликались крылатые и четвероногие охотники, ящерица тащила по гравию водяного червя. Раз им пришлось затаиться в тишине, когда большая кошка, разинув пасть, сунула морду в воду, прополаскивая рот после еды. До них долетел запах свежей крови.
В воздухе не чувствовалось никаких необычных запахов. Они миновали местность, очищенную водами Зеркала. Справа от них темнела грозная Пустошь. Небо на север было светлым.
— Они продолжают жечь и ночью, — констатировал Локатат.
— Они очень торопятся, потому что боятся, — добавил Килмарк.
— Может быть, огонь добрался уже до Ифтсайги, — с грустью подумал Айяр. — Уцелеют ли семена в сундучках? Достаточно ли глубоко расположен тайник в корнях Цитадели? Не доберется ли до него рыло корчевателя?
Над рекой висела дымка тумана. Внезапно они обнаружили нужный запах. Локатат сплюнул, Айяр тоже почувствовал горечь во рту. Эта вонь была гораздо хуже даже самого мерзкого запаха лоскута. Казалось, что, проникая в ноздри, она заполняет легкие тяжелым тошнотворным осадком.
— Свежий? — спросил Райзек.
— Да. След ведет к участкам за рекой.
Обледеневшие бревна и камни, выступавшие из ледяной воды, послужили мостом, по которому они перебрались на противоположный берег.
— Ах! — еле слышно выдохнула Иллиль. Наморщив лоб, она оглядывала окружающее, словно вспоминая полузабытые места.
— Что случилось?
— Не к участку ли Хаммера ведет эта тропа?
Юго-запад… Где-то здесь он, ставший недавно ифтом, наблюдал перерождение Эшлы Хаммер в Иллиль и помог ей привыкнуть к нелегкой мысли, что она стала чуждой своему роду. Сначала она не могла поверить в это и стремилась вернуться на свой участок за любимой сестренкой. Лишь взаимная неприязнь доказала ей, что родня Эшлы не является родней Иллиль. Сейчас, наверное, в ней зашевелились воспоминания, пробудив остатки былой привязанности.
За рекой след петлял, словно те, кого они выслеживали, тоже искали добычу. Вдалеке послышался лай собак поселенцев. Айяр не знал, чей это участок, но надеялся, что Хаммер живет западнее.
След выпрямился, и они перешли на привычный для ифтов полубег. Лес принял их в себя, и, несмотря на то, что это был не их Лес, находиться среди деревьев, даже лишенных листьев, было так же приятно, как выпить холодной воды в знойный летний день.
Из-за того, что участки поселенцев постоянно вгрызались в Лес с севера и с востока, большинство обитателей уже покинуло его. Некоторые животные, впрочем, еще оставались в Лесу. В это время года они пребывали в спячке в своих норах или дуплах деревьев.
Запах усилился, собачий лай стал громче. Поднятая собаками тревога уже давно должна была вытащить из постелей их хозяев, которые, помня о судьбе, постигшей других поселенцев, не могли не быть настороже, ожидая нападения с бластерами в руках.
Ифтам необходимо было принять меры предосторожности. Не хватало только ненароком влезть в драку и быть принятыми за Врага. Айяр увидел, как Джервис резким жестом разделил отряд на две группы. Айяр и Иллиль повернули направо, за ними последовал Райзек. Они обогнули таящие опасность заросли цепкого колючего дерева и почувствовали, что вонь стала немного слабее. Айяр принюхался к другому запаху — запаху смерти, витавшему вокруг каждого участка, где лесная жизнь, бывшая истинной красотой Януса, погибла в результате безжалостного истребления деревьев и кустов. Он вновь осознал, как ненавидит тех, кто повинен в уничтожении этой красоты.
Обратившись к Иллиль, он спросил, не узнает ли она участок Хаммера. Та покачала головой:
— Нет, это дальше к востоку. Возможно, здесь живет Тольферг.
Айяру показалось, что лай затихает. Некоторые собаки совсем перестали подавать голос. Впереди, за деревьями, показались отблески горящих факелов.
Ифты замедлили шаг, и, оставаясь в укрытии, наблюдали через переплетения кустарника за раскорчеванным участком, на котором кое-где громоздились обугленные пни.
Источником света были горящие на заборе факелы. За забором, в глубине участка виднелся дом. Несколько пылающих факелов были спущены вниз, чтобы в случае необходимости поджечь сваленный в кучу на открытом месте сухой материал и осветить местность. Четыре собаки, скалясь в темноту, прижимались задами к запертым воротам. Было видно, что им едва хватает сил оставаться на ногах — на боках и плечах у них кровоточили многочисленные раны. Еще одна собака лежала, конвульсивно подергиваясь в попытках встать.
На расчищенном пространстве между краем леса и воротами лежало не менее шести четвероногих
