правда, зеленый. Гадость, небось, неимоверная. Ну старушенция и даёт. Ради того, чтобы удивлять знакомых, таскает с собой в сумочке экзотические сладости в ассортименте. Хотя ему-то что. Каждый развлекается в меру своей фантазии.
— Что ж ты, пробуй. Шоколад настоящий.
Олег кисло глянул на собеседницу и выдал:
— Ага, только краситель искусственный. Идентичный натуральному. Ароматизатор мятный.
— Вообще-то нет. — Ф.А. спокойно пожала плечами. — Да ты пробуй.
Похвалив себя за внутреннюю готовность к подвигу при любых обстоятельствах, Олег положил дольку в рот.
Хм. Странно, но шоколад ему понравился. Вместо ожидаемой сладковатой приторности, он ощутил приятную горечь, в меру подсоложенную. Только привкус был необычным.
Ф.А. благостно улыбалась, наблюдая за его реакцией.
— Ну как, если понравилось, можешь забрать себе оставшееся.
Олег чуть замедленно среагировал:
— Спасибо. — Он принял из рук едва начатую плитку. — Это и впрямь соответствует моему вкусу.
Ф.А. с готовностью кивнула, что-то выжидая. Олег аккуратно завернул шоколад, и перевернул его, чтобы глянуть на обертку.
— «Полынь Таврическая', — прочитал он. — Никогда не слышал о таком.
Ф.А. продолжала молчать, но и уходить не собиралась. Олег пытливо глянул на нее и спросил:
— А если бы я захотел другой, к примеру, голубой, или красный шоколад? И такой бы нашелся? — слегка насмешливо протянул он.
— Не знаю. — Ф.А слегка закусила нижнюю губу. Выглядело это как-то по-детски. — Если б ты и вправду захотел такого, возможно, и нашлось бы. Но тебя потянуло на зелёненькое.
— Угу. — Олег задумчиво развернул фольгу и взял еще дольку. — К нему бы чашечку кофе…
— Ты меня приглашаешь? — кокетливо тряхнув седыми кудрями, вопросила старушка.
Олег слегка оторопел. Ничего себе…
«С чего бы я ее куда-нибудь приглашал — мы в разных возрастных категориях, да и вообще… Я ее почти не знаю. Встречались на улице несколько раз, да и то давно. А дома она у нас никогда и не бывала, между прочим. Бабушка сама ходила в гости к своим приятельницам, а к нам в дом не водила».
— Денег нет, — честно признал Олег, не без удовольствия от своей находчивости.
А старушка явно забавлялась, наблюдая за его реакцией.
— Молодец, выкрутился. Тогда приглашаю я. Пойдем, посидим где-нибудь.
Олег, не отдавая себе отчета в происходящем, двинулся вслед за Ф.А. к ближайшему скверу. По случаю неуютных погодных условий все лавочки были свободны, и они запросто устроились на одной из них в глубине аллеи.
Олег поежился от холода и спрятал руки в карманы куртки. Подначивая, спросил:
— А почему мы не зашли в кафе?
— Ты ведь хочешь кофе? — с готовностью отозвалась Ф.А. — Пожалуйста, прошу.
Она на миг отвернулась к своему концу скамейки, а когда развернулась обратно, то в её руках обнаружился маленький металлический поднос, который она и поставила между ними. Олег тупо уставился на поднос. На нем исходили ароматным кофейным парком две чашечки изящного фарфора, стоял маленький молочник, полный густых сливок, лежали две ложечки, на вид подозрительно серебряные.
Ну ладно, шоколадка могла лежать в сумке. Чего только производитель не сделает, чтобы привлечь покупателя. И шоколад раскрасит в разные цвета, и название придумает позаковыристей, пусть и не самое подходящее… Но поднос с кофе! Олег вполне мог поручиться, что когда они подходили к скамейке, никакого подноса на ней не стояло. Не из сумочки же она его вынула!
Олег вдруг почувствовал, что вспотел. Рука сама потянулась расстегнуть куртку. А тут и солнце неожиданно проглянуло в разрыве туч. Медленно отстегивая куртку и щурясь солнечному лучу, Олег формулировал свой незатейливый вопрос, который и был задан:
— Кто вы?
Бабулька уже взялась за молочник, и подливая в свою чашку сливки, невозмутимо ответила:
— Я — добрая знакомая твоей бабушки.
— Ага. Надеюсь, ключевое слово здесь — добрая… И все же повторю: кто вы?
— Я — волшебница.
Олег тоскливо глянул себе под ноги, поскольку теперь избегал взгляда на собеседницу, и позволил себе проворчать:
— Я думал, мы серьезно поговорим. А вы…
— А я и говорю серьезно. Да ты пей кофе-то. Остынет ведь.
Олег взял чашку, непонятно зачем поболтал в ней ложечкой и сказал:
— Вообще-то я кофе не пью. Я чай люблю.
Ф.А. покачала головой.
— Ну, милый, сразу надо говорить. Ладно уж.
Олег, глядевший себе в чашку, на миг поменялся в лице. И было от чего. На его глазах жидкость в чашке изменила свой цвет, и парок над ней стал вдруг пахнуть настоящим терпковатым индийским чаем.
Олег отхлебнул и убедился, что у него действительно чай. Он улыбнулся и почему-то спросил:
— Фаина Александровна, а почему вы всегда угощали меня в детстве только белым шоколадом?
Отпивая по чуть-чуть свой кофе, Ф.А. ответила:
— Я сама его люблю. Всегда кажется, что и другие должны любить то же самое. А ты так мило улыбался, принимая угощение, и так вежливо благодарил, что у меня и мысли не возникало изменить тот давний ритуал. Милый ребенок, аппетитно жующий шоколад — картинка с выставки, да и только.
Олег слегка скривился.
— Отказываться невежливо, когда предлагают от души. Меня так воспитывали.
— Кто? Бабушка?
Вот теперь Олег изменился в лице по-настоящему. Чашка в его руке задрожала, однако ответ прозвучал с твердыми интонациями:
— Бабушка меня не воспитывала. Она обсуждала со мной все вопросы на равных. К ответу я приходил сам. Она либо соглашалась со мной, либо нет. И объясняла свою точку зрения. Тогда уже я либо соглашался, либо возражал. Но это никогда не было поводом для ссоры. Потому что мы уважали друг друга. — Олег задержал дыхание, чтобы сдержать подступившие слезы.
Ф.А. осторожно поставила допитую чашку на поднос и обронила:
— А когда бабушка умерла, ты обиделся на весь мир.
Олег мрачно отхлебнул своего чая.
— А вы скажете, что это естественный ход вещей. И просто настал ее час. Да?
— В обыденном понимании это так. Смерть не есть трагедия, это смена планов бытия. Когда человеку надо двигаться дальше, он покидает исчерпавшую себя реальность и следует далее. Это и впрямь естественно, И ни удивляться, ни огорчаться не стоит.
Олег за время этой тирады допил чай, молча поставил посуду на поднос и резко задал ещё вопрос:
— Фаина Александровна, кто вы?
Ф.А. вздрогнула, грустно покачала головок и ответила:
— Я ведь уже сказала… Я волшебница, как и твоя бабушка.
Она приподняла се скамейки поднос, слегка крутанула его против часовой стрелки, и тот истаял прямо на глазах Олега.
Он собрал все остатки самообладания и продолжил разговор:
— Как вы успели отметить, я повзрослел. И потому ваше объяснение меня не устраивает.
— Чем же? — очень натурально изобразила недоумение Ф.А.
— Своей простотой. Волшебница… Надо же! Нелепо с вашей стороны рассчитывать на мою адекватную реакцию. Вот если бы вы сказали, что обладаете паранормальными способностями,
