(Маслама ибн Ахмад) и Мухаммед ибн Умайл, создавший несколько работ под любопытными заглавиями — например, «Серебряная вода и звёздная земля» и «Послание солнца к месяцу». Оба они жили в Испанском халифате в правление Аль-Хакама II (961–976). Также следует упомянуть Абу Мансура Муфаллу из Персии, сделавшего множество открытий в области химии, в том числе установившего различие между углекислым натрием (содой) и углекислым калием. Кроме того, он писал об использовании в хирургии пластырей из яичного белка и гипса. И наконец, следует упомянуть о Герберте, впоследствии прославившемся как папа Сильвестр II (940-1003), — признанном маге, который также изучал алхимию.
Как и египтяне, греки и евреи, арабы тоже почитали Гермеса Трисмегиста (которого они называли Идрисом[44]) в качестве основателя алхимии. Идрис Шах делает интересное замечание, что эпитет «Триждывеличайший» (Трисмегист) может на самом деле говорить о том, что под этим именем скрывались три разных учителя. Он также цитирует арабского историка испанского происхождения Саида Толедского, умершего в 1069 году, который писал, что все науки возникли ещё до потопа и родоначальником их был Гермес, живший в Саиде, в Верхнем Египте, и известный евреям под именем Еноха.
Византийский лексикон, или энциклопедический словарь, датируемый примерно 1000 годом и называемый «Суда», упоминает, что Гермес жил в Египте в додинастический период, примерно за 400 лет до Моисея.
Вот что говорит по этому поводу Саид из Толедо: «Он был первым, кто заговорил о материях высшего мира и о движении планет. Он строил храмы, чтобы в них поклонялись Богу… занятиями его были медицина и поэзия… (Он) предупредил о пришествии огня и вод ещё до потопа… После потопа же, в правление более известного Гермеса II, науки, включая алхимию и магию, были перенесены в Мемфис».
Идрис Шах, наделявший Гермеса качествами, близкими к суфийскому идеалу, писал, что тот «передвигался, подобно Ртути, своему равнозначному подобию, с невероятной скоростью, презрев законы времени и пространства, так, как способно только внутреннее ощущение. Он — атлет, человек, достигший полного развития, и потому подобен „совершенному человеку“ суфиев во внешнем его проявлении. Ранние статуи изображают его в виде зрелого мужа, богатого летами и мудростью, что считалось верным следствием правильного развития. Он изобрёл лиру и, подобно суфиям и не только им, вводил слушателей в изменённое состояние сознания посредством музыки…
В тройном воплощении — египетском, греческом и римском — его ипостаси были уравнены друг с другом. Он связан с понятием мудрости, переданной человеку свыше, из Божественного источника, и связь эта остаётся неизменной. В таком виде она выглядит куда более понятной, чем в алхимических аллегориях, соотнесённых с нею позднее».[45]
Когда сарацинские войска вторглись в Испанию, с ними пришли и посвящённые из тайных эзотерических суфийских школ, которые, наряду с каббалистами и иудейскими рабби, основали новые центры своего учения.
Нам известно местоположение некоторых из этих школ и имена их наставников: Ибн Массарра из Кордовы, Ибн Барраджан из Севильи, Абу Бакр из Гранады (родился он на Майорке) и Ибн Кази из Агарабиса, что в Португалии. Примерно с IX века эзотерические учения этих школ начали проникать в Европу через различные научные и аллегорические системы, которые мы более подробно рассмотрим в следующей главе.
Нельзя не отметить то огромное влияние, которое оказал на этот процесс в XII веке философ Аделард из Бата, который перевёл с арабского «Начала» Евклида и привёз в Англию «Трактаты братьев чистоты и друзей верности», написанные членами «Ихван ас-Сафа».[46]
Именно этот источник положил начало каббале — известнейшей иудейской мистическо-магической системе. «Трактаты» были привезены в Испанию примерно в X или в начале XI века Эль-Маджритти из Кордовы или его учеником Эль-Кармани. В них содержалась концепция восьми начал Бога, которая в XI веке получила дальнейшее развитие в виде десяти сефирот каббалистического Древа Жизни.
Вот что пишет по этому поводу Идрис Шах:
«Кабала[47] распространялась из ареала влияния „Братьев чистоты“ сразу в двух направлениях — в Италию и в Испанию. Её система манипуляций со словами и буквами, скорее всего, произошла из аналогичного и более древнего иудейского учения, но основана она на арабской грамматике… Нет сомнений, что в основе каббалистического использования слов в мистических целях лежит именно арабская система грамматики и значений слов. Строй арабского языка послужил моделью для языка еврейского. Первая грамматика была написана Саади (ум. 942) на арабском — как и более ранние подобные труды… Лишь в середине XII века евреи начали изучать свою грамматику на еврейском языке».[48]
Ещё одной исторической фигурой, сыгравшей, несомненно, свою роль в привлечении в Испанию различных мыслителей и философов, которые стали, в свою очередь, посредниками в деле передачи Тайного Искусства остальной части Европы, оказался Роберт Честерский. Англичанин по рождению, в XI веке он уехал в Испанию и стал там настоятелем монастыря. Он переводил с арабского на латынь различные книги, в том числе труды по астрологии, Коран и «Алгебру» Аль-Хорезми, положив тем самым начало развитию нового направления математики. К 1144 году он перевёл также и труд по алхимии, в котором описывается успешная трансмутация, осуществлённая в присутствии сына халифа Язида I.
Всё больше и больше учёных прибывало в испанские центры традиции, очевидно, зная, что там происходит что-то весьма интересное. Некоторые из них проходили посвящение и возвращались домой, чтобы передать учение достойнейшим. Так примерно с 1200 года алхимия стала главным увлечением Европы — и её влияние на умы современников продлилось без малого пятьсот лет.
Обычно её считали неким таинственным методом получения золота. Но на самом деле это было нечто большее. Гораздо большее.
Глава вторая
В тигле культуры
Тайна сама защищает себя. Раскрыть её можно лишь в духе и практике Делания.
Алхимия не умерла. Она до сих пор жива. В укромных уголках мира, среди небольших групп избранных, тихо занимающихся своим делом в Британии, в Штатах, на Востоке, и, возможно, активнее, чем где бы то ни было — на Западе, на континенте под названием Европа.
Среди тех, кто «немного читал кое-что по теме», бытует странное убеждение, что к алхимии невозможно относиться серьёзно, что её тайны раскрыты и давно выброшены на помойку истории.
Есть два главных аргумента в пользу этого положения, и сформулировать их можно так:
1) в древние времена алхимия была всего лишь увлечением кучки запутавшихся в своих фантазиях, обманутых анахоретов, которые, потея над жаровнями и вперяя взор в тёмные склянки с жуткими зельями, окончательно теряли способность отличать миф от реальности, духовное от физического, иллюзии от науки. Путём неустанных усилий и бесконечных проб и ошибок некоторым из них удалось достичь невероятных результатов — не взлететь на воздух вместе со своими лабораториями. Остальные окончили свои дни в домах призрения, истощив и без того небогатые средства в бесплодных и бесславных трудах. А кто-то умирал сломленным — телом и духом — в тюрьме или под пытками, когда князья и монархи тщились вырвать у него секрет изготовления золота. И лишь немногочисленное меньшинство — по чистой
