худосочной грудью к моему пузу, но вот только незадача, эти, дела государственные, все как один неотложные. Но ничо, студиозик, не все потеряно, садись рядом. - Фон Киц хлопнул пятерней по скамье. - Будем это, пировать. Как его там, в песне, возрадуемся молодому вину, веселящему сердце и разгоняющему кровь!
- Господин барон. - Первожрец осторожно присел на край скамьи. - Я тем не менее прошу выслушать меня...
- Восславим щедрость лозы! - Последние слова барон проревел Зейенгольцу в самое ухо. заодно заплевав все лицо, но первожрец даже не поморщился. Мрачное выражение лица фон Кица составляло настолько зловещий контраст с веселостью слов, что первожрец опасался даже дышать.
- Господин барон, выслушайте меня. Империя сейчас находится в сложнейшем положении. Можно сказать, висит над пропастью...
- Да ты чо?! - Фон Киц смачно рыгнул, - Не моо-быть! Эта в твоих надежных руках?
- И я прошу вас, не для себя, для Империи прошу, помогите Умоляю, не отказывайте.
Барон поглядел внутрь кувшина, неопределенно хмыкнул:
- Чего ты хочешь?
- Господин барон, я знаю, у вас есть контакт с федератами. Свяжитесь с ними, договоритесь о переговорах. Заключите мир.
- Скажи мне, Зейенгольц. - Барон отодвинул кувшин, повернулся к первожрецу. - Почему такие сумасшедшие говнюки, как ты, доведя страну до ручки, честь сдаться всегда предоставляют военным? Самому что, мужества не хватает?
- Почему - сдаться? - Зейенгольц удивленно поднял брови. - Я говорю о мире.
- Ты что, жрец, думаешь, в Федерации дураки сидят? - Фон Киц снова хмыкнул. - Они прекрасно знают, в каком месте мы все из-за тебя оказались, и ни о чем, кроме капитуляции, сейчас говорить не будут.
Барон посидел, угрюмо глядя в пространство, снова придвинул кувшин, хлебнул:
- И демоны нам всем в затылок, и боги разом все в штаны!
- Так что же делать? - Зейенгольц сделал вид, что не слышал последних слов песни. За такое святотатство обычный житель Империи получил бы двадцать лет каторги, но первожрецу сейчас было не до чистоты нравов.
- Драться! Драться так, как никогда не дрались, так, чтобы каждый шаг вперед стоил федератам столько, что даже мысль об этом вызывала бы у них ужас! Вот что, жрец, надо делать.
- Барон, сделайте это! - Зейентольп вскочил, стараясь восторженно глядеть на барона. - Сделайте! Я верю, вы можете! Примите командование, ведите войска! Я заблуждался, я наделал много глупостей, но я знаю: сейчас я принимаю правильное решение. Спасите Империю, заклинаю вас!
Фон Киц поднял мутный взгляд на Зейенгольца, какое-то время недоверчиво смотрел на первожреца, затем медленно кивнул:
- Хорошо. Но не так быстро, жрец. В этом случае мне от тебя еще кое-что нужно.
- Все, что в моих силах. - Зейенгольц облегченно вздохнул про себя. Слава демонам, вывернулся, вывернулся и на этот раз вывернулся!
- Во-первых, сними управление с Императора. Во-вторых, - барон сунул руку в карман камзола, вытащил листок бумаги, - вот список частей и людей, которые должны принять над ними командование. Они уже на месте, так что это можно сделать быстро. Только скажи своим жрецам, чтобы не трепыхались.
Зейенгольц задумчиво взглянул на барона.
- А ты думал, мы будем спокойно смотреть, как ты разрушаешь Империю? - На удивление быстро протрезвевший барон усмехнулся.
Первожрец вздохнул, перевел взгляд на список:
- А-а?..
- Прямо здесь. И сейчас. И помни: я тебе по-прежнему не доверяю ни на грош.
- Ладно. - Зейенгольц сел, сосредоточился. Потянулся к сознаниям жрецов... Толчок... Боги его побери! Первожрец попробовал еще раз и еще... И опять неудача. Тончайшая, почти невидимая и совершенно непроницаемая стена отгораживала его со всех сторон, не давала ни с кем связаться.
- Я не могу...
- Что?! - Лицо барона начало наливаться краской.
- Я не могу. Мой канал блокирован...
- Господин барон, - в проеме открывшейся двери возникла всклокоченная голова давешнего провожатого, - у нас неприятности.
Зло кряхтя, барон прошел к двери, склонился к парню:
- Что?!! Ах ты гаденыш, ах ты ублюдок!! - Барон обернулся к первожрецу.
Зейенгольц почувствовал, как в нем вновь нарастает ужас, парализующий, неуправляемый. Взгляд барона, в котором погас последний огонек сочувствия, холодный и бешеный одновременно... А он совершенно беззащитен в этой комнате...
- Ах ты мразь! Прятаться сюда прибежал?
- Что случилось? - Губы не слушались, но Зейенгольц все же сумел выдавить вопрос.
- Что случилось?! - Фон Киц медленно подходил, кривясь. - А я тебе почти поверил, поверил, что тебя волнует Империя! От Угенброка своего сбежал?!! Про то, что он идет на Столицу, ты, конечно, не знал?!
- Нет, не знал. Не знал, клянусь Фобсом!
- Он снял части с фронта, фактически открыл федератам дорогу, а ты, ублюдок, вместо того чтобы освободить Императора, сюда прибежал?! Впустую два дня потратил, свою мерзкую шкуру спасая?! А ты думал, как он свой замок взорвал? Что это и есть решение проблем с наступающими федератами?!
- Нет! Я не...
- Побоялся фон Штаха, да, побоялся? А ты думаешь, я не смогу сделать с тобой того, что сделал бы фон Штах?! - Барон нависал над первожрецом. буравя взглядом. - Еще как смогу. Ох, как давно я мечтал до твоих потрохов добраться! Скажи, что мне помешает, назови хоть одну причину? На кой ляд ты мне теперь нужен?
- Я... Я... - Мир вращался, словно карусель, не оставляя в голове никаких мыслей - лишь страх и холод. - Я привез Софи, она беременна. От фон Штаха...
- Все никак не успокоишься, жрец, не наиграешься? - Фон Киц выпрямился, презрительно усмехнулся. - Взятку мне привез? Я, кстати, тебе не представил баронета фон Ритза. - Фон Киц кивнул в сторону все еще стоящего в дверях парня. - Ты должен помнить его отца. Десять лет назад ты его на плаху отправил, чтобы архидемоньяком стать. Баронет тоже давно хочет с тобой встретиться. Наверное, уступлю ему это удовольствие.
Зейенгольц взглянул на хищно скалящегося из угла фон Ритза, перевел взгляд обратно на барона и вдруг ощутил удивительный покой. Не было больше страха, не было ничего, трогавшего его неожиданно очистившееся сознание. Империя, федераты, поражение, интриги жрецов - все это было в прошлом, ничто из этого не имело больше значения. Да, это был конец, но конец лишь его существования в этом мире. Он видел свой приговор в бесстрастных, как у змеи, глазах фон Кица, и его это уже не волновало. Надежды больше нет, ну и что? Значит, Демоны уже отмерили нить его жизни, Демоны призывают его. Они примут его в свои нежные объятия, дадут отдохновение после тревог суетного мира... Как же он устал! Демоны знают, он старался для их величия, они воздадут ему по заслугам. Надо лишь сделать одно последнее усилие...
Фон Киц спокойно следил, как Зейенгольц закручивает заклятие. Крысеныш хочет помериться силами? Что ж, пожалуйста, он не против. Здесь, в лаборатории, в самом сердце замка, его защищали не только стены. Веками, из поколения в поколение ставились тут магические блоки, накладывались оборонительные заклинания, и мало существовало в мире сил, способных пробиться к нему, причинить ему вред, когда он здесь. Барон не зря выбрал именно ее для встречи с первожрецом, он предвидел возможность такого исхода, он был готов к любой атаке. И все же он ошибался.
Потому что первожрец не атаковал. Сплетенное заклятие сорвалось, и гудящий столб пламени взметнулся к потолку, взметнулся и опал, унося Зейенгольца прочь от забот и волнений, в вечный покой бесконечности...
- Ну надо же, - Барон задумчиво покачал головой, глядя на кучку белесого пепла - все, что осталось от первожреца. - Не ожидал, не ожидал.
- Доспехи и коня мне! - Барон повернулся к фон Ритзу. - Мы начинаем.
- Но мы еще не готовы, - Баронет оторвал разочарованный взгляд от обгоревшей скамьи. - Фон Шипран докладывает, Гринхельд еще не нейтрализовал жрецов при Императоре.
- Нет времени ждать. - Фон Киц двинулся к двери. - Вели здесь прибрать. Да, чуть не забыл! - Барон остановился, почесал лоб, посмотрел на баронета. Там, в карете, девушка, Софи. Отведи ее в лучшие покои в замке и оставайся при ней. Что бы ни случилось, ее будущий ребенок должен остаться в живых. Головой отвечаешь.
- Но господин барон, - Разочарование в глазах фон Ритза сменилось почти отчаянием. - Я не...
- Это великая честь, Ритз, - резко перебил фон Киц. - Этот ребенок наследник Императора. Я доверяю тебе будущее Империи. Выполняй! - Барон кивнул склонившемуся фон Ритзу и вышел.
* * *
Весьма располневший за последнее время Крайт сидел, развалившись в кресле, лениво прикрыв глаза. Его поза свидетельствовала о полной безмятежности и покое. Могло показаться, что он спит. Но он не спал. Вялый и расслабленный, а на самом деле настороженный и собранный, словно сжатая пружина, Крайт напряженно вслушивался в происходящее во Дворце. А происходило нечто очень странное.
Без сферы он не мог точно и во всех деталях определить используемые заклинания, но в том, что они были боевыми и использовались отнюдь не для развлечения, не было никакого сомнения. Крайт чувствовал, как сталкиваются заклинания и контрзаклинания, в безмолвной, но яростной борьбе сотрясая астрал, он почти видел, как прорывающаяся сила рвет и плющит тела, выжигает мозги и раздирает внутренности сражавшихся.
Кто же напал на жрецов? И как они попали во дворец, как прошли мимо внешней охраны? Крайт этого не знал, да это было и не важно. Главным было то, что напавшие, кем бы они ни были, все больше теснили демоньяков Фобса, и это давало ему шанс, тот самый давно ожидаемый шанс вырваться на свободу. X него не было здесь друзей, и он сильно сомневался в том, что победа атакующих что-либо изменит для него, кроме смены хозяев. Но нападение отвлекало от него жрецов, он чувствовал, как слабеет их контроль по мере того, как все больше их оказывается вовлеченными в сражение. Еще немного, еще чуть-чуть... Крайт прикусил губу, с трудом сдерживаясь. Подождать, еще немного подождать... Сейчас все зависело от точного выбора момента. Чтобы контроль был наименьшим, но до того, как жрецы решат его уводить. Пора!
Крайт сосредоточился. Ага, вот он, барьер, такой далекий и в то же самое время близкий, барьер, которым он сам когда-то отгородился от Гунги и который теперь предстояло прорвать, чтобы получить свободу. Что ж, на этот раз он раздумывать не будет. Крайт собрался с силами, рванулся... Удар... Еще
