'Российское космическое агентство предлагает новый вид услуг! Всего за 500 американских долларов Вы можете отправить с орбитальной станции радиообращение к жителям внеземных цивилизаций. Торопитесь оставить о себе память во времени!
Содержание обращения – на ваш вкус.'
Далее оговаривался максимально возможный размер обращения и указывались адрес и телефон космического агентства.
И мне вдруг неудержимо захотелось обратиться к жителям внеземных цивилизаций.
Конечно, пятьсот зеленью для меня – сумма нешуточная, но и подобный поступок способен был основательно меня встряхнуть. Я даже снова села и спустила ноги с дивана. Чего бы такого умного я могла бы выкинуть? И тут мне вспомнилась горькая истина, до которой наконец я дошла, и которая рано или поздно открывается любой из женщин: 'Настоящих мужчин на Земле не осталось'. Пошлю-ка я брачное объявление, подумала я. И воодушевилась. А что? Устрою себе именины сердца. Возможно даже я стану первой женщиной на нашем шарике, пославшей брачное объявление жителям внеземных цивилизаций.
Я села за стол, положив перед собой ручку и чистый лист бумаги. И задумалась.
Нельзя же давать объявление типа 'привлекательная девушка с разносторонними ???????????????????????????…' Словно в областную газету. Так просидела я довольно долго, собираясь с мыслями. Потом принялась быстро черкать пером:
'От отца мне досталось 170, от матери – 65, от природы – привлекательность, от ума – высшее образование, от усердия – хорошая работа. Если сложить все это и проанализировать, можно сделать печальные выводы о моей личной жизни.
Пишите…'
Далее следовал мой домашний адрес. В том, что я – блондинка и что у меня очень милый вздернутый носик, соискатель из глубин Вселенной сможет убедиться при очной встрече.
Жизнь вступает в новую фазу, подумала я.
Потом посмотрела по карте, как удобнее добираться до космического агентства, быстренько привела себя в порядок, намарафетилась, покрасила ногти, покрутилась перед большим зеркалом: попку туда – попку сюда, и выскочила из дома.
В отделе нашем в общей сложности пять человек, стало быть помимо меня – еще четверо. Наиболее преуспевающий – конечно, Вова. Он отправляет членов нашего профсоюза на Гавайские острова, Маврикий и в другие экзотические уголки земного шара. И одновременно осуществляет общее руководство. Лана заведует
Северной и Южной Америкой, Олег – Южной Африкой, Азией и Австралией, Соня -
Европой, а я – Союзом Независимых Государств. В основном, как уже упоминалось, побережьем Черного моря. От ЦРУ мы отличаемся только тем, что у них имеется отделение Экваториальной Африки, а у нас – нет. Не желают члены нашего профсоюза там отдыхать.
Отношения в нашем коллективе крайне специфические. С одной стороны – очень мило воркуем, обсуждая мировые проблемы, даем друг другу практические советы, и порой весьма ценные, благо, сидим в одной комнате. С другой – слопать друг друга готовы. Словом, живем сложно-напряженно.
Более всего эти попы – имеются в виду Лана, Соня и Олег – опасаются меня. Ведь по сути, я – единственная Золушка в коллективе: заведую не столь уж привлекательным и экологически весьма нездоровым курортом. Вот они и опасаются, что я вознамерюсь 'омыть сапоги в водах Индийского океана'. И, вступив в сговор с начальником Вовой, протяну свои алчные щупальца к 'чужим палестинам'. Им ведь невдомек, что Вову с пол года назад я уже расстреляла из крупнокалиберного пулемета. Разумеется, в себе. Он даже глазом не моргнул.
Только стоял возле стены и дергался, а я все стреляла и стреляла. Словно сомнамбула или Рэмбо.
Но вот о своем послании внеземным цивилизациям я им сдуру сболтнула.
– Нет, ты серьезно? – уставился на меня Олег своими черными масляными глазками.
Он был самым молодым из нас, высоким, смуглым, но каким-то уж излишне приторным.
– Абсолютно серьезно, – ответила я, старательно заполняя очередной формуляр. -
Когда у тебя со счета исчезают пятьсот зеленью, то это серьезно. Для меня, во всяком случае.
Было начало рабочего дня, и все еще были свеженькими и бодренькими. С вытекающими отсюда негативными последствиями.
– Нет, ты взбесилась! – воскликнула Лана. – Ну ты и ныряешь!
В противоположность Олегу, она была самой старой. Но благодаря косметике и умелому макияжу, ей больше тридцати никто не давал. В глаза, по крайней мере.
– Лучше бы купила себе какую-нибудь модную шмотку, – добавила она. – Правда,
Сонька?
– Слушайте вы ее больше. – Соня была платиновой блондинкой с неопределенной фигурой и прокуренным голосом.
– Нет, правда, – возмутилась я.
– Да не вяжи!
И тут Вова захохотал. А поскольку все в отделе его побаивались и постоянно делали перед ним 'ку', через минуту веселье сделалось всеобщим. Вова был худенький, щуплый, с подвижными чертами лица. И, если уж начистоту, наиболее толковый из нас. Кумиром его был Билл Гейтс. Вы о нем наверняка слышали. В нашем отделе перед ним преклонялись все. Но Вова перед ним не только преклонялся, он его боготворил. Может оттого, что внешне был слегка на него похож. Но все равно – попа. Поскольку влюблен в самого себя до беспамятства
(себя он любил еще больше, чем Билла Гейтса). Так что в моем отделе одни попы.
С чем я себя уже неоднократно поздравила.
– Бьюсь об заклад, она действительно сделала это, – с трудом выдавил из себя шеф. – Самцы местного происхождения, то есть аборигены, ее уже не удовлетворяют. Налицо новая форма зоофилии – тяга к совокуплению с внеземными существами.
– Обратись к ветеринару, подруга, – вставила Лана.
– Посмотрим, что вы запоете, когда я подцеплю какого-нибудь богатенького марсианина, – возразила я. На 'новую форму зоофилии' я решила не реагировать.
Вова вытер навернувшиеся на глаза слезы.
– На Марсе жизни нет, – сказал он. – И, кстати… Ты хотя бы имеешь представление о том, сколько времени будет блуждать твое послание во
Вселенной, прежде чем на него там кто-нибудь обратит внимание?
– Если на него вообще кто-нибудь обратит внимание, – вставила Лана.
– В лучшем случае лет двадцать пять, да двадцать пять в обратном направлении… Итого лет через пятьдесят тебя может кто-нибудь и осчастливит.
Но этому бедолаге я не позавидую.
Все снова заржали. Интеллект – ниже плинтуса. И к тому же ноль воображения.
Ведь я не для того посылала это дурацкое сообщение, чтобы на самом деле кого-то там ждать. Это был символический жест, акт отчаяния, прощальный салют в адрес стертых с лица земли мужиков. Самцы-то, разумеется, еще сохранились и худо-бедно функционируют, а вот мужиков больше нет. И теперь, отсалютовав подобным образом, мне просто легче будет жить дальше. Но не для Ланы с Соней подобные тонкости. И даже не для Вовы.
– Послушайте, мне кажется, я понял, зачем она это сделала! – выпалил вдруг
Олег.
Все с интересом уставились на него. Даже я.
Олег на глазах впадал в умильно-восторженное состояние:
– Молодец! Умница! Нормальный ход!
– Не тяни резину, – нетерпеливо бросил ему Вова.
– Просто она нашла способ создать вокруг себя шорох, – возбужденно сказал
Олег. – Представьте, какая круговерть теперь начнется в средствах массовой информации. И вообще…
