которая отныне навеки перепоясала мое тело. – Помнишь, я очнулась в доме Лантия после якобы нападения Дани? Тогда я увидела странный сон, в котором ты охотился на людей и убивал их. Это послужило поводом для размышлений. Лантий не был твоим приятелем, так почему ты перенес меня именно в его дом? Более того, ты постарался сделать все, чтобы при визите на постоялый двор гильдии я не поняла, что вы вообще знакомы. Все это было так странно, так интригующе. Ваши перешептывания за моей спиной, неловкие глупые объяснения произошедшего со мной, непонятные намеки и оборванные фразы. Ниточка за ниточкой я распутывала эту загадку, благо, опыта мне не занимать. Пока, наконец, головоломка не сложилась в единую картину.
– А ребенок? – задал я следующий вопрос. – Если ты поняла, что я убийца, то почему решила забеременеть от меня?
– Шени, я на втором месяце. – Флокса тихо рассмеялась. – Забеременела незадолго до убийства Тирна. Тогда я даже представить не могла, чем ты на самом деле зарабатываешь себе на жизнь.
В комнате после ее слов повисла пауза. Я боялся пошевелиться, чтобы вновь не растревожить раненое плечо, в котором только-только улеглась ноющая боль. Флокса же думала о чем-то своем, иногда смешно морща нос.
– Если честно, я не знаю, как поступила бы, не будь беременной, – неожиданно произнесла она. – Я ведь очень сильно разозлилась тогда, Шени. Так сильно, что всерьез собиралась сдать тебя городской страже. Долгие годы ты лгал мне, с честной улыбкой глядя прямо в глаза. Я буквально задыхалась от ярости, представляя, как в одиночестве ты потешался над моей наивностью и доверчивостью. Все твои шуточки, не всегда уместные и понятные, любовь к ночным прогулкам, исчезновения на несколько дней. Все это внезапно объяснилось. И нельзя сказать, чтобы это принесло мне облегчение или радость.
– Тогда почему ты не сдала меня? – глухо полюбопытствовал я.
Вместо ответа Флокса взяла мою руку в свою, на сей раз без перчатки, и прижала ее к своему животу.
– Поэтому, Шени. – Она улыбнулась с легким оттенком грусти. – Именно поэтому. Никогда в жизни я не смогла бы убить собственное дитя, пусть даже не рожденное. А каждому ребенку нужен отец. Кто бы что ни говорил, но папа из тебя получится превосходным. Я давно заметила, с каким удовольствием ты играешься с соседскими мальчишками, покупаешь им без меры засахаренные леденцы. Это заставило меня немного отложить решение. Я притаилась, начала наблюдать, ничем не выдавая своих знаний. Более того, попросила тебя помочь с поисками книги, хотя в этом не было острой нужды. Вздумала таким образом еще раз проверить свои предположения. А потом, когда увидела тебя в луже крови, почти мертвого после схватки с Рикки… В общем, я поняла, что не смогу выдать тебя. Ты мне слишком дорог.
Флокса прерывисто вздохнула и прижалась к моей груди, пытаясь скрыть блеснувшие на глазах слезы.
– Что с нами будет дальше, Шени? – тихо прошептала она.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал я, ласково обнимая ее одной рукой. – Обязательно!
Эпилог
Через неделю после злосчастного поединка я окреп настолько, что принялся тренироваться с мечом, осторожно разрабатывая еще плохо слушавшуюся левую руку. За этим занятием я проводил не менее четырех часов в день на заднем дворе дома Рикки. Именно там меня и застал храмовник ранним пасмурным утром. Резкие порывы ветра, в котором уже чувствовалось дыхание осени, заставляли меня ежиться от холода. То и дело начинала накрапывать противная морось, но даже она не могла заставить меня уйти в теплый дом. Нет, мне необходимо как можно быстрее набрать прежнюю форму! Лантий наверняка попытается вывести меня из игры, не желая видеть рядом с собой свидетеля своего позора. Он знает про Флоксу, знает, что именно она – мое самое уязвимое место. Особенно теперь. Кроме того, храм богини-дочери наверняка попытается вернуть заблудшую дочь, позабывшую про прямые обязанности дознавательницы, в свое лоно. Кто знает, какими методами при этом воспользуется мать-настоятельница. Дарайна хорошо относится к Флоксе, но вряд ли данное обстоятельство помешает ей принять жестокое решение. И это все значит, что я вновь один против целого мира. Мне не привыкать. Но для предстоящей схватки необходимо владеть обеими руками одинаково.
– Флокса вяжет пинетки, – раздался за моей спиной голос Рикки.
– Что? – Я рубанул воздух мечом, заканчивая сложный прием, и с недоумением обернулся к храмовнику, думая, что ослышался.
– Она вяжет пинетки, – повторил тот, широко улыбаясь.
– Флокса умеет вязать? – Я покачал головой. – Потрясающе!
– Ты сильно недооцениваешь ее способности. – Рикки двусмысленно ухмыльнулся. – В чем имел счастье убедиться совсем недавно.
Я промолчал. Загнал меч в ножны и потянулся к ведру с водой, стоявшему неподалеку. Сейчас смою с себя пот, утрусь жестким колючим полотенцем – и в теплый дом, пока не простудился. Хотя… Наверное, это мне теперь не грозит. Разве драконы страдают насморком?
– Страдают, – по обыкновению ответил на мои мысли Рикки. – Еще как.
Я ухнул, вылив на себя зараз почти всю воду. Кожу словно обожгло огнем. Отлично!
– Что ты собираешься делать дальше? – негромко полюбопытствовал Рикки, пока я до красноты растирался после обливания.
– Не знаю. – Я поспешно надел свежую рубашку и до самого носа укутался меховым плащом, пока мои зубы еще не начали отбивать звонкую дробь. – Видит небо, не знаю. Жить как прежде?
– Боюсь, это у тебя вряд ли получится. – Рикки задумчиво прошелся к забору и обратно. – Я разговаривал с матушкой Дарайной. По поводу Флоксы в том числе. Она… Мягко говоря она была весьма недовольна намерением твоей подруги в скором времени стать матерью.
– Почему? – быстро спросил я. – Флокса не собирается уходить из храма богини-дочери. Просто… Просто будет уделять своим обязанностям дознавательницы меньше времени. Разве это стоит жизни нерожденного ребенка?
– Ты не понимаешь, – оборвал меня Рикки. – Флокса – телепатка. Она получила свой дар не по праву рождения, а путем магического ритуала. В Тририоне не так много людей, прошедших через подобное. Но все же твоя подруга не единственная. И… Наблюдения храмов свидетельствуют о том, что в большинстве случаев дар у женщин пропадает после родов. Телепатия – очень капризное и тонкое умение. Из-за сильного потрясения оно способно развиться до неведомых прежде горизонтов. Но способно и бесследно исчезнуть. Рождение ребенка, без сомнения, сильнейшее эмоциональное переживание для женщины. И чаще всего это губительно для ее дара телепатки.
– Чаще всего, но не всегда, – упрямо возразил я. – Напротив, дар Флоксы, возможно, возрастет многократно.
– Дарайна не намерена рисковать.
Фраза, слетевшая с губ Рикки, заставила меня онеметь. Великие боги, значит, храм откроет на нас охоту?
– Я не собираюсь жертвовать жизнью своего ребенка во имя чьих-то амбиций! – побледневшими от гнева губами проговорил я.
– Понимаю. – Рикки кивнул. – Именно такой ответ я и ожидал от тебя услышать. А это означает только одно. Тебе и Флоксе необходимо уехать из Лутиона. Лучше всего прямо сегодня. Завтра может быть уже поздно.
– Я могу спрятать Флоксу в нижнем городе, – предложил я.
Почему-то мысль об отъезде страшила меня. Нелегко навсегда оставлять место, к которому ты уже прикипел сердцем и душой. Лутион… Я провел здесь всю свою жизнь. Знаю каждый булыжник на его мостовых, каждый кривой переулок и каждую рыбную лавку.
– Шени, как ты видишь вашу дальнейшую жизнь? – неожиданно сменил тему разговора Рикки. – Ты намереваешься вернуться в гильдию? Вновь зарабатывать себе на жизнь убийствами? Как думаешь, Флокса смирится с этим? Будет покорно отстирывать твои рубашки от пятен крови, не смея даже носа высунуть на улицу? А Лантий? Он видел тебя в облике дракона. Одно слово храмовникам бога-сына – и одним опасным конкурентом станет меньше.
– Ты сам говорил, что драконы не нечисть! – взорвался я от негодования.
