Василий суетливо достал из-за пазухи бумажник и несколько раз провел по нему рукавом, стараясь очистить от грязи.
– Держи, – Пеккер кинул ему салфетку.
Василий тщательно, насколько это было возможно, обтер бумажник. Посмотрев по сторонам и не найдя, куда кинуть грязную салфетку, он сунул ее в карман. Затем раскрыл бумажник и выложил на стойку несколько не особо мятых купюр.
Пеккер непонимающе посмотрел на деньги. Глубоко, с чувством затянулся. И перевел взгляд на парня:
– Я похож на бониста?
Вопрос был задан с вызовом. Поэтому Василий решил ответить:
– Нет, – хотя и не понял, что имел в виду Пеккер.
– Тогда зачем ты мне это суешь? – хозяин презрительно отщелкнул лежавшие перед ним банкноты.
– Я… – Василий задумался. Но ничего путного ему в голову не пришло. – Хотел расплатиться за душ.
– Этим?
Пеккер кончиками пальцев, словно боясь испачкаться, подцепил за уголок лежавшую сверху купюру и внимательно посмотрел в глаза изображенному на ней Линкольну.
– Вы сказали тридцать пять… Или я что-то не понял?
– Это, – Пеккер указательным пальцем прижал купюры к стойке, – что?
– Деньги… – окончательно растерялся Василий. – Доллары…
– Доллары, значит, – Пеккер убрал палец и посмотрел на купюры, как будто хотел убедиться, что парень не врет. – Насколько мне известно, за кордоном этими бумажками уже и печки топить перестали.
– Да, доллар прекратил хождение как мировая валюта…
– Так какого лешего ты мне этот мусор всучить пытаешься?
Коротким взмахом руки Пеккер смахнул банкноты со стойки.
Василий растерянным взглядом проводил порхнувшие бумажки.
– Мне сказали, что в Зоне в ходу только доллары и евро.
– И кто же тебе это сказал? – ехидно усмехнулся Пеккер.
– Гюнтер… Ну, в смысле, тот человек, который организовал мне этот тур.
– Тур, значит? – усмешка Пеккера сделалась не просто ехидной, а еще и ядовитой. – И доллары, надо полагать, тоже он тебе продал?
– Да.
– Почем?
– Три к одному.
– Три доллара за крону?
– Нет, наоборот, три кроны за доллар.
Пеккер изумленно присвистнул:
– Знаешь, что я скажу тебе, парень? Твой Гюнтер, видно, уверен был, что ты назад не вернешься. Иначе бы не стал так внаглую лоховать тебя.
Василий растерянно молчал.
– Так что, крон у тебя совсем нет?
– Мне сказали, что в Зоне за все расплачиваются только долларами и евро.
– А сам подумать, что ли, не мог? Ну, скажи на милость, на кой нам эти доллары и евро сдались?
– Внутренняя валюта…
– Ага. Ладно, допустим, возьму я у тебя эту внутреннюю валюту. Ну, а что мне потом с ней делать?
– Я не знаю, – опустив взгляд, покачал головой Василий.
Парень чувствовал себя полным идиотом. И понятия не имел, как с этим чувством справиться? Как от него избавиться?
В тот самый момент, когда Василий прикидывал, что лучше, провалиться сквозь пол или извиниться и уйти, в помещение вошел Григ. Довольный, с мокрыми волосами, одетый в синий махровый халат, он посмотрел на разбросанные по полу доллары, хмыкнул, стороной обошел грязного Васю и сел за столик, поближе к стойке.
– Ну, что тут у вас произошло? – спросил он у Пеккера.
Хозяин взглядом указал на устилающие пол купюры.
– Это я уже видел, – кивнул сталкер. – Что еще?
– Твой приятель хотел расплатиться со мной долларами.
Григ посмотрел на Василия так, будто хотел сказать: «Да не может быть! Я не верю, Василий!»
Василий угрюмо кивнул.
– Представляешь, они там у себя, за кордоном, уверены, что у нас до сих пор в ходу доллары и евро! – Пеккер звонко хлопнул ладонью по стойке. – А! Как тебе?
Григ свернул пробку с бутылки и, протянув руку, взял со стойки пивную кружку. Янтарная струя ударила в толстое стеклянное дно и радостно запенилась, запузырилась.
– Иди мойся, – Григ поднял кружку, сделал пару глотков и с наслаждением причмокнул липкими от пены губами.
– Э нет! – протестующе вскинул руку Пеккер. – Мы так не договаривались! За душ парень должен заплатить!
– Запиши на мой счет. – Григ снова припал к кружке. – Слушай, а где горячее?
– Держи! – Пеккер недовольно сунул ему картонный лоток с разогретой в микроволновке едой.
Григ снял с лотка полимерную пленку и взялся за вилку.
– Ну, что стоишь? – исподлобья глянул он на Василия. – Сказал же, иди в душ. Дорогу по моим мокрым следам найдешь.
Василий бросил вопросительный взгляд на Пеккера. Что бы ни говорил сталкер, а хозяин тут не он. Пеккер демонстративно отвернулся и закурил новую сигарету. Мол, я обиделся, и мне теперь все равно, делайте, что хотите. Расплывшись в счастливой улыбке, парень подхватил ранец, в котором лежала смена белья, и по уже подсыхающим, но все еще приметным Григовым следам побежал в душ.
Сталкер довольно улыбнулся, глотнул пива и принялся за еду.
– Ну, и на фига тебе это? – мрачно осведомился Пеккер.
– Что именно? – жуя, спросил Григ.
– Кто он тебе? – хозяин кивнул вслед убежавшему парню. – Друг? Или родственник?
Сталкер только плечами пожал – чего говорить-то.
– А с какой радости ты за него платишь?
– Не ходить же ему по уши в грязи.
– А тебе-то что за дело? Свалился в грязь – ну, так пусть ходит.
– Я бы тоже мог свалиться.
– Не мог. А если бы и свалился – у тебя есть деньги, чтобы за душ заплатить. А этот лопух, гляди-ка, долларами расплачиваться собрался! Да еще говорит, что по три кроны за доллар покупал. Прикинь, а!
– Ну, вот видишь, его уже облапошили.
– И что?
– Пожалеть надо парня.
– Ох, Григ! – Пеккер выдохнул в сторону сталкера облако табачного дыма. – Говорю, не доведет тебя до добра твоя доброта!
– Я тебе тоже давно говорю: бросай курить, – сталкер недовольно отмахнулся от дыма. – Сам ведь себя убиваешь.
– Ага, – насмешливо осклабился Пеккер. – Ну-ка, может, поспорим, кто из нас себя скорее убьет?
Сталкер только отмахнулся от предложения, которое слышал уже не в первый раз.
– Ты куда этого парня ведешь?
– В Тимирязевку.
– К друидам, что ли?
– Ага.
