все равно послушай, если не хочешь сам в опущенных оказаться.
Повисла пауза. Комод раздумывал, отключиться ему или нет? Он, конечно, не отключился.
– Ну говори, – наконец дозволил он.- Но за базары отвечают. Если что, я тебя под землей найду.
Я пропустил угрозу мимо ушей.
– Ночью в городском парке Генерал и Пастор на стрелке будут героин делить и договариваться о сотрудничестве.
– Какой героин, с какого рожна он упал?
– А ты думаешь, Пастор на чем держится? На своих идиотских проповедях? Ты Цыганскую слободу шмонал? (Я знал, что так оно и было.)
– Допустим.
– И ничего не нашел, так?
– Допустим, – повторил Комод. – И что?
– А то, что Пастор еще в Чуму эту слободу догола обчистил. И теперь у него имеются солидные запасы.
– А я тут при чем?
– Я тебе скажу, при чем. Муштай про стрелку и сговор Пастора с Генералом в курсе. Он туда непременно третьим нагрянет. Без приглашения. Но тебе он ничего не сказал, правда? И не скажет, не жди.
– Это почему?
– Потому что ты давно с ним наглеешь и язык за зубами держать не можешь.
– В смысле?
– Каждая шестерка в курсе, что ты на его место метишь.
– Не гони!
– А если каждая шестерка в курсе, сам он, думаешь, слыхом не слыхал?
– К чему ты клонишь? – процедил Комод. В его голосе отчетливо прозвучала тревога.
– К тому, что он давно тебя пытается заказать. И не исключено, что уже заказал. Думаешь, трудно желающих найти? Кстати, за хорошую порцию герыча тебя твои же охранники завалят.
– Что-то больно много ты знаешь, – зло сказал Комод, и в его бабьем голосе прозвучали визгливые нотки.
Я представил, как эта жирная туша с наголо обритой головой ворочается в своем массивном кресле. Он не знал, кто я и что мне нужно. Но он понимал, что именно так все может и обстоять. Исходя из существующих реалий.
– Ты меня с Муштаем стравить хочешь, падла?! – прошипел Комод.
– Короче, – сказал я, – что ты Муштаю реально поперек горла, ты и сам знаешь. Если Муштай сговорится с Пастором и Генералом, если войдет в долю, у него возможностей прибавится. И тогда я за тебя банки тухлой тушенки не дам. У нас тут не парламент, голосованием никого не выбирают. Муштаю такие оппоненты, как ты, на хрен не нужны. А насчет темы в парке я тебя убеждать не буду. Съезди сам да глянь. Воочию убедишься.
– Может, и съезжу, – процедил Комод. – Если объяснишь, какой в этом твой интерес?
Я помолчал для виду, будто колеблясь. Наконец сказал:
– Знаешь, надоело в подручных ходить. Хочу пожить нормально. Если честно, Муштай – это вчерашний день, все понимают. Генерал в главные не выбьется, его братва не примет. Пастор, тот вообще говно вприпрыжку, среди своих на героине держится. Не будет героина – не будет и его. Один есть достойный человек, я с ним сейчас разговариваю. И когда он своего добьется, я подойду и напомню про нынешний разговор. Слово особое скажу, чтоб не сомневался, кто ему наводку дал. Например – инаугурация. Ты запомни.
Комод вдруг заржал:
– Ина… тьфу ты… уграция!!! Придумал же! Так ты из муштаевских. Хозяин плохо кормит, а меня мочить заставляет? Ладно, хрен с тобой. Если что, подойдешь, разберемся…
– Вот и лады, – сказал я. – Не пожалеешь.
Комод дал отбой. Он сейчас торжествовал. Потому что нашелся болван, который бесплатно и безо всяких гарантий слил ему очень важную информацию. Когда все кончится и болван этот явится со своей «инаугурацией», ни хрена он не получит, кроме удавки в темном углу.
У Комода было несколько вариантов. Он мог связаться с Генералом и на выгодных для себя условиях предупредить, что его и Пастора кто-то сдает. Или он мог попытаться перетереть эту шнягу с Муштаем. Несмотря ни на что, они давние подельники и в нынешней мутной ситуации могли объединиться, отбросив распри хотя бы на время. Но я хорошо знал Комода. Если у Муштая руки в крови по локоть, то у этого жирного ублюдка – по самые плечи. Он живет по законам этого одичавшего зоопарка. И не упустит такой возможности, чтобы порешать свои проблемы. А как он решает свои проблемы – это известно каждому. Нет, он не станет информировать Генерала и перетирать со своим боссом.
Трудно предугадать в деталях, но кое-что можно предвидеть заранее. Найдя в машине героин, Муштай, скорее всего, решит, что его не обманывают. И, чтобы предотвратить сговор Генерала с Пастором, отправится в парк. Он, быть может, сумел бы развести ситуацию по-мирному. Но Пастор сгоряча решит, что его подставил Генерал. А Генерал – что Пастор. Из них из всех самые слабые нервы у Пастора, не говоря уже о его пропитанных наркотой «братьях по вере». Надо полагать, его сторона откроет огонь первой. Остальным просто некуда станет деваться. А Комод наверняка постарается держаться в тени до последнего, чтобы, когда начнется заварушка, использовать свое преимущество внезапности. Для него главное – ликвидировать Муштая и его людей. Муштай, я уверен, возьмет с собой лучших. После этого у Комода просто не останется конкурентов. Но в той каше все может пойти по самому неожиданному варианту. А потому ситуацию неплохо бы держать под контролем.
Не зажигая фонаря и ни разу не споткнувшись в захламленных коридорах заводского корпуса, я вернулся к своему джипу и, по-прежнему не включая фар, медленно выехал с территории завода. Улицы, как всегда, были непроглядно темны и пустынны. Мое «шестое чувство» дремало. Похоже, никто меня здесь не засек.
ГЛАВА 10
Крепость Работяг сияла огнями. С крыш домов били яркие лучи прожекторов. Работяги сумели соорудить у себя настоящую электростанцию, работающую на мазуте. Я подрулил к воротам, и тут же угрожающе взвыла сирена. Я подумал, что, захоти Работяги, с их технической оснащенностью они, как клопов, передавили бы поодиночке всяких Комодов и Генералов. Пока те не сговорились. Но Работяги не стремились к господству в Зоне и не любили воевать. Они терпеть не могли крови, если без нее можно было обойтись. У них были совсем иные цели.
Я затормозил, и тут же к машине с двух сторон подошли часовые в камуфляже, ослепили меня лучами фонарей. Электрические отблески плясали на автоматных стволах.
Я опустил боковые стекла.
– Кто такой? Что нужно? – сурово осведомился старший караула. Но тут же узнал меня. – Сергей? Каким ветром?
– Привет, – сказал я. – Надо поговорить с вашим начальством.
– Подожди маленько,- приказал старшой и отправился к караульной будке. Оттуда он узнает по внутренней связи у старших, можно ли меня впускать. Он прекрасно знает, что
