14. Ещё одна маленькая глава
Папе к вечеру стало лучше. Он пошёл на вокзал прогуляться. Он всегда ходил на вокзал прогуляться. Уж очень любил он вокзалы! Сядет там где-нибудь на перроне и всё сидит, отдыхает.
Вернулся он очень быстро. Мой папа вошёл и сказал одно слово:
— Война!
Он не любил говорить много слов. Такой был человек мой папа!
15. Домой
Мы уезжаем с дачи.
Мне очень жалко дачу. Жалко мне виноград — он ещё не поспел… Жалко мне расставаться с морем…
Но мы уезжаем.
Завтра едет на фронт наш папа. Мы будем его провожать. А сейчас мы садимся в машину. И едем в обратную сторону.
Мы едем по той же дороге. Опять еду я с папой в кузове. Но почему мне не весело? Мне даже неинтересно. Хотя еду я в том же кузове. И мне могут опять все завидовать…
— Дождь будет, — говорит папа.
— А как же мы?
— Так же, как и сейчас.
— Но ведь дождь…
— Ну и что же?
— Но мы ведь промокнем…
— Промокнем…
А небо уже совсем серое. И дождь пошёл.
Папа мой достаёт одеяло. И мы накрываемся. Мы сидим под одеялом. А дождь хлещет и хлещет на нас. Всюду льётся вода. Наши вещи, наверное, промокли…
Мы почти в темноте. Я гляжу в щёлку и вижу дождь — больше я ничего не вижу.
— Дурацкий дождь, — говорит папа, — чёрт бы его побрал…
— Плохо, — говорю, — когда едешь и ничего не видишь.
— Это верно, — говорит папа, — не очень хорошо…
— И когда дождь — тоже плохо.
— Тоже плохо, — говорит папа.
— И когда ноги мокрые.
— Тоже верно, — говорит папа.
— Ты почему мне так отвечаешь?
— Как?
— Ну, как-то скучно…
— А тебе весело?
— Нет, мне почему-то невесело.
— Потому что дождь?
— И дождь, и война. Всё вместе.
— Но мы победим? Ведь верно?
— А как же!
— Эх, — говорю, — интересно всё же! Трах-бах! — самолёты, танки…
Одеяло с нас чуть не свалилось. Папа поправил его и сказал:
— Ну, ну, ну, не махай руками.
— Тебе каску дадут? — говорю.
— Дадут, — говорит папа, — всё дадут.
— Она ведь, наверно, железная. Даже стальная. Как ты думаешь, каска стальная?
— Стальная, — говорит папа.
— Ты ходи в каске, — говорю, — раз она стальная.
— Обязательно, — говорит папа.
А дождь всё льёт и льёт.
А мы всё едем.
16. До свидания, папа!
Я, мама, Боба стоим на балконе.
Мы глядим в темноту — всё вокруг темно, в нашем городе затемнение. Там в темноте мой папа. Мы слышим папины шаги, мне кажется, я его вижу, вот он обернулся, махнул нам рукой… Он только что вышел из дому. Только что с нами простился. Он уходит всё дальше, туда, в темноту.
— До свидания, папа! — кричу я.
— До свидания, папа! — кричит Боба.
Только мама стоит с нами молча.
Я кричу в темноту:
— До свидания!
Боба машет двумя руками. Темнота-то какая! А он всё машет. Будто папа его увидит…
…Шагов папы не слышно. Наверное, он свернул за угол. Мы с Бобой кричим:
— До свидания, папа!
Мой папа ушёл на войну.
Мы уходим с балкона.
17. Папы нету
С утра наш телефон звонит. Все спрашивают: «Уехал?» — «Вчера, — говорю, — уехал». — «На фронт?» — спрашивают. — «На фронт», — говорю. «Как жаль, — говорят, — не успели проститься!»
Быстро мой папа уехал. Никто не успел с ним проститься.
Звонят и звонят. Мамы нету. Я всем отвечаю. «Как, — говорят, — уже уехал?» — «Вчера, — говорю, — уехал». — «На фронт?» — говорят. «На фронт», — говорю.
Опять звонок.
— Ваш отец дома?
— Нет, — говорю, — он уехал.
— А когда приедет?
— Не скоро.
— А куда он уехал, если это не секрет?
— Это совсем не секрет. Он на войну уехал.
— На какую войну?
— Вы что, не знаете, что сейчас война?
— Некрасиво с его стороны, некрасиво!
