Песни, говор сливались для нее в неразборчивый гул. Мужчины внизу ели и пили, скоро потребуются иные увеселения. Лоис поежилась, но осталась, не отрывая взгляда от сидевших за высоким столом, словно движения их имели значение.
Сирик — в Храме Верлена он выглядел вполне достойно, или же причиной тому были его жреческие одежды, облагородившие расползшееся тело, — Сирик казался теперь одним только брюхом, поглощавшим все новые и новые блюда, хотя сотрапезники его давно уже перешли на вино.
Беттрис, не имевшая права появляться на пиру в присутствии Лоис, — а она знала это: ведь Фалк по ряду соображений приказал, чтобы она не здоровалась, — уже воспользовалась представившейся возможностью и, украсившись безвкусной брошью из сокровищницы, сидела, опершись на гнутую ручку кресла своего повелителя, готовая обратить на себя его внимание. Но Лоис успела подметить — теперь это далось ей легче, ведь она лишь наблюдала за ними, — что время от времени Беттрис бросала искоса расчетливый взгляд на владетеля-командующего Хунолда. И этот тайный призыв подкрепляло белое и пухлое плечо, подчеркнуто аппетитное в платье винного цвета.
Владетель Дуарте сгорбился в сторонке, занимая не больше двух третей кресла, устремив свой взор в кубок, словно читая в глубине его весть, которую лучше было бы не знать. Простой сливового цвета костюм, постное старческое лицо делали его похожим на мудреца, задумавшегося средь шумного пира. Он даже и не старался притворяться, что пир доставляет ему удовольствие.
Пора уходить… пора! В броне и коже, в плаще путника, смутная тень в затуманенных вином глазах — она была пока в безопасности. Было так холодно, хуже чем зимой, когда иней выступал на камнях, а ведь вокруг весна! Лоис сделала шаг—другой, но, подчиняясь неслышимому приказу, притянувшему ее в зал, вернулась назад к перилам.
Хунолд наклонился к отцу и что-то произнес. Его знали все, и интерес Беттрис был понятен. Украшенная усами лисья морда полководца излучала такую же неприкрытую мужскую сущность, как и лицо Фалка. Он взмахнул рукой, и Фалк разразился грохочущим смехом, отголоски его докатились и до ушей Лоис.
На лице же Беттрис вдруг появилось отвращение. Она потянула Фалка за правый рукав кафтана и что-то проговорила, но Лоис не могла различить слов. Тот даже не повернул головы и резким разворотом ладони отбросил ее от стола, она неуклюже свалилась с кресла на замусоренный пол.
Владетель Дуарте встал и поставил кубок. Тонкие белые руки с вздувшимися венами потянулись к воротнику, он застегнул его потуже, словно ощущал мороз, сотрясавший ознобом Лоис. Он говорил медленно и явно протестовал. А по тому, как отвернулся он от стола, было ясно, что ни согласия, ни даже вежливого ответа старый владетель и не ждет.
Хунолд расхохотался, Фалк грохнул кулаком по столу и велел виночерпию принести вина, а старейший из послов герцога уже шел между столов пирующих к лестнице наверх, в собственные апартаменты.
У двери в зал поднялась суматоха. Там показались люди в полном вооружении и броне, гости расступились, и между дверью и возвышением появился проход. Шум начал стихать и вовсе умолк, пока стражники топали вперед, ведя с собой пленника. Лоис показалось, что это мужчина со связанными за спиной руками. Но она не понимала, почему его голова покрыта мешком, и он все время оступается, повинуясь тычкам конвоиров.
Фалк протянул руку, расчистил перед собой и Хунолдом участок стола, толкнув при этом кубок, оставленный Дуарте. Брызги содержимого попали прямо на Сирика, но на горячие протесты его ни Фалк, ни Хунолд не обратили никакого внимания. Владетель Верленский извлек из кармана пару круглых жребиев, подбросил в воздух, они, звеня, упали на стол и, покружившись, остановились, так что можно было прочесть надпись на верхней стороне, и подвинул их Хунолду, предлагая тому бросить первым.
Владетель-командующий сгреб жребии, хохотнув, разглядел и бросил. Головы обоих мужчин склонились к столу, а потом их взял уже сам Фалк. Беттрис, забыв о его грубости, подобралась поближе и тоже, как и они, не отрывала взгляда от звенящих дисков. И когда они остановились вновь, ухватилась за ручку кресла, словно ободренная результатом броска. Тем временем Фалк расхохотался и игриво отсалютовал гостю.
Хунолд поднялся с места и подошел к концу стола. Окружившие незрячего пленника воины расступились. Владетель-командующий не стал снимать мешка с головы. Ухватившись за застежки запятнанной кожаной куртки, он распахнул ее по пояс. Вся компания разразилась одобрительными воплями.
Под ухмыляющимися взглядами мужчин Хунолд ухватил пленницу за плечо. И вдруг с неожиданной для худощавого тела силой перебросил ее через плечо и понес к лестнице. Не один Фалк запротестовал, увидев, что срывается долгожданное развлечение, но Хунолд покачал головой и вышел со своей ношей.
Неужели Фалк отправится следом? Лоис не стала дожидаться. Разве может она справиться с Фалком… даже с Хунолдом? И почему она, Лоис, должна помогать этой неизвестной ей женщине, новой жертве в ряду многочисленных пленниц Фалка, испытавших уже эту участь. И хотя разум ее противился тому, чтобы она вмешивалась в это дело, ноги несли ее сами, не повинуясь рассудку.
Еще раз она поспешила в собственную палату, обнаружив, что в новой одежде двигаться гораздо удобнее, чем в привычной ей женской. Тройные засовы загремели, ложась на место, она сбросила плащ, даже не глянув не отражавшегося в зеркале стройного юнца в кольчуге. А потом изображение искривилось и зеркало стало дверью.
Ее ожидала тьма. Теперь Лоис должна была положиться на свою память, на результаты трех лет изучения потаенного Верлена, само существование которого трудно было заподозрить.
Ступени — спускаясь, она считала их, проход внизу, резкий поворот. Торопясь, она держалась рукой за стену, пытаясь на ходу представить себе нужный путь.
Снова ступени, теперь вверх, а потом кружок света на стене, — потайное окошко. Значит, это жилая комната. Лоис встала на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Да, это была одна из парадных опочивален.
Владетель Дуарте, еще более сморщенный и старый без одеяния с широким меховым воротником, прошел мимо кровати к очагу и встал перед огнем, протянув к нему руки, пожевывая маленьким ртом, будто не смея выплюнуть горькое слово…
Лоис отправилась дальше, следующего светового пятна не было на месте, конечно, здесь квартировал Сирик. Она поспешила вперед, к появившемуся невдалеке золотистому огоньку. И уверенно, даже не заглянув, потянула за рукоятку тайного входа.
Бормотание… возня. Лоис всем весом навалилась на потайную пружину. Увы, ее не смазывали годами — не было нужды, и она не подалась. Оперевшись руками в противоположную стену узкого коридора, Лоис изо всех сил, спиною, навалилась на дверь и лишь чудом не упала, зацепившись за косяк, когда дверь распахнулась. Она резко обернулась, меч уже был в руке, сказывалась отработанная долгими годами тайных тренировок сноровка. Изумленное лицо Хунолда глянуло на нее от кровати, на которой он пытался придавить собою извивавшуюся жертву. С быстротой и уверенной ловкостью громадного кота оторвавшись от женщины, он скользнул в другой угол комнаты, где на ближайшем кресле висел его пояс с оружием.
Лоис даже не сообразила, что в этой одежде Хунолд примет ее за мужчину, пытающегося испортить ему удовольствие. Он выхватил самострел, хотя это противоречило вековым обычаям, — ведь у нее в руке был меч. Но рука его подрагивала, он все не мог выбрать цель: Лоис или женщину на кровати, со связанными руками, ползущую к нему по покрывалам.
Скорее инстинктом, чем волей, Лоис схватила скинутые им верхние одеяния и бросила в его сторону, что, быть может, спасло ей жизнь. Толстая ткань отвела от ее груди стрелку, что подрагивала теперь в столбе балдахина.
С градом проклятий Хунолд подцепил скомканную ткань и швырнул в женщину. Та и не пыталась увернуться, просто со странным спокойствием смотрела на него. Потом полуоткрыла рот, и из него выпал какой-то овальный предмет и повис, раскачиваясь на короткой цепочке, зажатой в ее зубах.
Владетель-командующий более не шевельнулся. Только глаза его ходили из стороны в сторону, не отрываясь от раскачивавшегося камня.
Лоис, застыв у кровати, следила за этой кошмарной сценой. Женщина скользнула к Лоис, Хунолд, не
