Негодяй обвинил Леону в том, что она была любовницей Эдмунда. Трус. Лжец. Благородство не позволило Эдмунду воспользоваться доверчивостью Леоны. В тот вечер он отпустил ее, хотя больше всего на свете ему хотелось, чтобы она осталась с ним в ту ночь.
Он искал с ней встреч точно так же, как и она. С ней он терял голову и порой забывал об осторожности. Поэтому Педро было легко, воспользовавшись этим, найти повод для обвинений. С другой стороны, именно это спасло Леону от брака с этим недоумком. Хотя не уберегло от скандала.
Но как бы то ни было, теперь Леона свободна. Свободна до такой степени, что даже смогла приехать в Англию. Она теперь может беспрепятственно плавать по восточным морям. И при желании заводить романы.
Эта прелестная молодая женщина с темными глазами, в которых была видна ее страстная натура, существовала среди мужчин. Капитаны кораблей, коммерсанты, члены Ост-Индской компании и моряки – она могла сидеть за одним столом с мужчинами, которые вожделели ее.
Когда Кристиан подумал об этом, его бросило в жар. Мрачные мысли овладели им, и вскоре он обнаружил, что уже долгое время сидит, уставившись неподвижным взглядом в одну точку.
Леона всколыхнула в Кристиане чувства, которые он давно похоронил в душе.
Если он не перестанет думать о Леоне, то сойдет с ума.
Лондон – город, в котором жизнь не замирает даже по ночам. Даже зимой. Словно бы какая-то неведомая энергия незримо течет в темноте – отголоском людских страхов и стремлений, надежд и радостей, которые пульсируют по лондонским домам с окнами с задернутыми шторами и закрытыми ставнями.
Весной силы жизни заявляют о себе во весь голос. Как было, например, сегодня, в эту ясную прохладную ночь.
Кристиан любил ночь за тишину, в которую погружался город. Но он уже давно признался самому себе, что не любит одиночества. Время от времени он нуждался в общении.
Радость общения подарила ему Леона. Она и представить себе не могла, как ценил это Кристиан. Когда Леона попросила Тун Вэя научить молодого англичанина занятиям медитацией, она не подозревала о способности Кристиана распознавать эмоции других людей.
Он никому не рассказывал о своем даре. Никому, даже Леоне. Многие, услышав о его даре, сочли бы Кристиан; сумасшедшим. Истербрук был уверен, что однажды в конце концов он повредится рассудком. Обладая этим умением, жить среди людей очень трудно. Видеть все то, что люди желают скрыть. Обычному, грешному человеку нелегко избавиться от искушения использовать эти способности в своих целях. Иногда просто невозможно противостоять искушению.
Ноги сами привели Кристиана к красивому зданию в Мейфэре, возле парка. Как и во множестве других особняков по соседству, в окнах этого дома горел яркий свет. По ночам Лондон не спал, и Мейфэр засыпал только ближе к рассвету.
Лакей проводил Кристиана в библиотеку. Когда он вошел в комнату, все подняли голову и посмотрели в его сторону.
Четверо джентльменов за карточным столом продолжили игру. Кристиан подошел к другой группе мужчин, которые сидели за столом, распивая спиртные напитки.
– Привет, Истербрук. Вот уж не думали, что увидим тебя здесь сегодня. Для игры нам нужен четвертый. Пока ты не пришел, нам ничего другого не оставалось, как пить и сплетничать.
Сюда приходили как раз для того, чтобы выпить и посплетничать. А в вист играли лишь для отвода глаз.
Круг этих знакомых Истербрук унаследовал от отца вместе с титулом и получил приглашение к ним присоединиться после смерти старого маркиза. Так было заведено испокон веку, как объяснили ему. Право посещения этого очень маленького частного клуба передавалось из поколения в поколение.
Среди его членов было шестеро пэров, четверо епископов – представителей самых древних, самых знатных родов во всей стране. Поскольку клуб был основан в свое время для того, чтобы под его прикрытием организовывать опасные политические заговоры, так уж повелось, что каждый член клуба был известен под кличкой, обозначавшей отдельные карты в колоде. Это делалось для того, чтобы в случае необходимости соблюдать конспирацию и иметь возможность общаться втайне от всех.
Так, Кристиан был Червовый Король. Епископы называли себя Тузами. Иногда члены клуба, обращаясь друг другу, по старой памяти использовали эти клички. Хотя клуб больше не преследовал политических целей.
Почти… Они время от времени оказывали друг другу политические услуги. А уж совсем редко члены клуба решали вместе, как наказать пэра, не поднимая шума, если преступление, которое он совершил, – слишком деликатного свойства и это дело не может быть предано огласке и открыто слушаться в палате лордов.
– Ради тебя, Деннингем, я изменил свои планы, – сказал Кристиан рыжеволосому полноватому мужчине, который с ним поздоровался. Граф Деннингем был единственным из всех собравшихся здесь, с кем Кристиан время от времени встречался вне стен клуба. В школе они дружили, чему во многом способствовало то, что старина Деннингем был славный малый, чуждый всякого притворства. Все его эмоции были написаны у него на лице.
– Ты сменил привычки. Часто появляешься на людях в последнее время. По крайней мере так говорят. На связано ли это с той красоткой, которую видели с тобой вчера в парке? – спросил Раллингпорт.
Виконт Раллингпорт был завсегдатаем клуба. Вот ужа пять лет – с тех пор как он унаследовал свой титул, – без него не обходилась ни одна карточная игра. В общем, он был хорошим добрым человеком, если не считать его чрезмерного пристрастия к бренди.
– Мисс Монтгомери – мой старый друг, – ответил Кристиан.
– Вот бы все мои друзья были похожи на нее. А я застрял здесь с Медоусоном, его лицо напоминает мне старое сморщенное яблоко.
Священник Медоусон с покрытым морщинами лицом и вправду был похож на старое яблоко, которое
