Постъядерный мир Алисы Селезнёвой или как мы станем такими(10 лет спустя)

пираты думают так же. Помните, в последней серии – реакцию Крыса, когда к их зданию подходит шестой-бэ класс. Не спецназ, не 'Альфа' – десяток детей. И два матёрых вооружённых пирата.

А у Крыса – никаких сомнений: 'Всё, Весельчак'. Он очень хорошо знает, на что способны земные дети его времени.

Кстати, обратите внимание: в финальной сцене в подвале загнанные в угол пираты палят из бластера по колоннам – но не задевают ни одного шестиклассника. Хотя без малейших колебаний открывают огонь на поражение по Полине.

Маленькая особенность таких милитаризованных обществ – очень нервное отношение к атакам на мирное население. Особенно – на детей. Проще говоря, заваленный оперативник – это конечно срок. Но вот вреда, причинённого ребёнку – не простят. Из-под земли достанут. Возможно, с прменением принципа коллективной ответственности.

Между прочим, есть как минимум два эпизода, подтверждающих это утверждение. Фрагмент, не вошедший в основной фильм, попавший только в 'Краткое содержание предыдущих серий' последней части. Крыс в облике учительницы берёт Алису за горло. Та напряжена, но спокойна. И ни разу не испугана. Понимая: не решится.

Дальше – Космозоо. Электрон Иванович с уникальным говорящим козлом. Электрон Иванович – лицо вроде бы полностью штатское. Козёл существо вообще квазиразумное. Но осознав ситуацию, они во-первых немедленно переходят в подчинение Коле – что разумно, это именно Колина операция, он имеет приказ вышестоящего и вообще более компетентен в ситуации.

Во-вторых, принимают на себя в высшей степени опасную роль отряда прикрытия – отвлекать на себя и задерживать противника. Принимают, не рассуждая и не говоря высоких слов, как-то очень естественно. Притом, что судя по всему, по крайней мере Электрон Иванович хорошо осознаёт, кто такие пираты и чем может обернуться столкновение с ними – может даже лучше, чем Коля. Будучи невооружённым, явно понимая, что если дело дойдёт до стрельбы – оба обречены.

Чтоб было понятно: что будете делать вы, внезапно оказавшись на пути вооружённых террористов? Станете ли жертвовать собой, прикрывая совершенно незнакомого мальчишку?

Происходит трансформация: только что ты – специалист-биолог – а в следующий момент – простой солдат в совершенно безнадёжном бою. Где тебе готовится роль расходного материала и живой мишени. Просто оттого, что оказался в неудачное время в неудачном месте, никого лучше под рукой нет и приходится играть с тем, что есть.

В-третьих, обратите внимание, КАК абсолютно штатское лицо проводит свою часть операции. Маскировка веточками с листвой, это, между прочим – техника коммандо.

Следующий – робот Вертер. И та же нерассуждающая готовность пожертвовать собой ради успеха чьей-то чужой операции.

А последний – Коля. Помните, в классе, когда пираты уже добираются до Алисы? Только что ты был центром операции, хранителем миелофона, другие прикрывали тебя – а сейчас приходит твоя очередь становиться расходным материалом. И несколько минут, которые ты можешь дать – вот и всё, чем можешь быть полезен.

В ту же тему: интересна эволюция поведения Алисы в нашем времени. Первое время говорить и действовать она предоставляет Юле, справедливо полагая, что та компетентнее. Сама идёт в кильватере, больше присматриваясь и собирая информацию. То же самое, что мы видели у Электрона Ивановича: руководство отдаётся наиболее компететному. И только в последний день, полностью освоившись она начинает действовать. И действует… Помните, как Алиса ведёт допрос несчастного Ишутина? Холодно, жёстко и профессионально. В три вопроса – раскалывает напрочь.

Между прочим, вопрос, которым стоило бы задаться Коле ещё в Институте Времени: 'А почему именно мы?' Помните, откуда возвращаются остальные сотрудники Института? Один – спасает раритеты Александрийской библиотеки. Судя по одежде, имеется в виду разгром 391-го года, когда римская цивилизация замещалась христианской. Второй – в одежде эпохи Людовика XVI. Всего несколько лет до Великой Французской революции, якобинского террора и прочего.

И – Полина. У нас. В 1984-ом. Перестройка начинается ровно через год, в апреле 1985-го. Что она делает у нас? Что спасает? ОТ ЧЕГО?

В общем, если время интересует историков будущего… его обитателям стоит только посочувствовать.

Пираты… Это совсем отдельная песня. Во все времена и на всех трассах – пираты, разбойники и т.д. выходили на дорожку, когда слабела центральная власть. Чаще всего – во времена войн и после.

И кстати – помните космопорт? Когда-то он поражал – как сказка. А вот посмотрел в последний раз – маленький, обшарпанный, пыльный, безлюдный… Отсеки эти – и в космопорту, и в Институте времени – так и подразумеваются герметичные перегородки – отсекающие помещения в случае попадания… Таким ли должен быть космопорт Москвы – столицы сверхдержавы? И выводы напрашиваются страшноватенькие. А еще – зеленый город – не была ли эта зелень той же природы, что и знаменитый проект «Зеленная лужайка» – на месте ЧАЭС?

Поверил ли бы человек 1912-го, что Храм Христа Спасителя был снесен до основания, что великолепные дворцы Петергофа лежали в развалинах. Он носом ткнул бы нас – вот, стоят ведь! Он ведь не увидел бы, что теперешний Храм – всего лишь железобетонное репринтное издание. Так почему бы Москве-2084 не быть таким репринтом – после атомной бомбардировки 20.. года. Отсюда и звезды на Кремлевских башнях, и древние машины…

Словом, мир этот очень непростой. И – пройдя весь путь XXI века – трудно напрягаться и тратить время на всякую чепуху и условности.

Так вот вам и ответ – что же было в глазах Алисы Селезневой… В глазах, которые отражали свет других галактик. Память атомных взрывов, жутких преступлений и удивительных взлетов, которые нам и не снились. Для нее весь этот мир был ненастоящим. Помните: 'Вечер… Такой, как у нас…'. Так нас удивляют цветные фотографии начала XX века – оказывается этот мир был не чёрно-белым.

Обратите внимание: Алиса не удивляется и не возмущается ни подлости, ни глупости человеческой. Удивляется и возмущается Юля Грибкова, живущая в этом мире. Алиса спокойна, принимает ситуацию и людей как есть. Она это время проходила – знает ему цену и что у этого времени впереди. Оттого и смотрит снисходительно.

Снисходительное отношение… 'Он не помнит ни чинов и не имён'. А еще жалость там была.

'- Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

– Сердце мое полно жалости, – медленно сказал Румата. – Я не могу этого сделать.'

2010