Постъядерный мир Алисы Селезнёвой или как мы станем такими(10 лет спустя)

Карен Эдуардович Налбандян Постъядерный мир Алисы Селезнёвой или как мы станем такими(10 лет спустя)

Первый вариант этого текста я написал в 2000-ом, 10 лет назад. Сейчас хочу вернуться к нему, появилось много новых мыслей.

Небольшое замечание: в статье анализируется фильм 'Гостья из будущего', а не книга Кира Булычёва 'Сто лет тому вперёд'

Итак, давайте снова вспомним момент Расставания. Алиса рассказывает одноклассникам откровенные сказки, и не скрывает этого. Почему?

Наверное сейчас уже можно ответить на этот вопрос – мы прошли четверть пути. Это была милосердная ложь.

Представьте себя в 1912-ом – закатном году XIX века (исторического, не математического). Спокойный, комфортабельный мир… Смогли бы вы сообщить этим людям что близжайшие полвека их не ждет НИЧЕГО хорошего – лишь войны, кровь и смерть? Они судят о нашем мире по вам – такому умному, интеллигентному, по Высоцкому – которого они услышали только от вас… И быть может они в свою очередь будут поражаться вашей внутренней свободе… Не задумываясь, как и какой ценой вы к ней пришли. Так что вы им расскажете?

Мы прошли четверть пути – и мы по уши в грязи, и выхода не видно – могла ли Алиса рассказывать им об этом? Стоило например рассказывать про взрывы в Москве? – а ведь это всего лишь эпизодец, быть может и в учебник не попавший.

Стоило ли рассказывать Коле Герасимову – что он-то никогда больше не увидит Будущего – потому что погибнет в 90х – и так, что об этом даже и писать не захотят.

И это только начало.

Попробуем, понять, как наш мир стал миром Алисы.

Я утверждаю, что мир Алисы – это мир после Третьей Мировой Войны.

Вспомним для начала саму Алису.

Далеко шагнула вперед медицина! Аж страшно. Потому что обычно медицина шагает семимильными шагами во время войны.

И потрясающие физические возможности Гостьи из будущего – в беге, прыжках (в том числе из окон), и скорость мышления… И даже целеустремленность – форма и т. д. – шелуха – главное – цель… Не было ли это все разработанно первоначально, как программа тренировки спецназа? Но – 11 лет! Это много говорит о эндшпиле той войны. Подумайте, когда в спецназ берут одиннадцатилетних девочек? Когда брать больше некого. А убыль населения на самом деле получилась знатная!

Хорошо развивалось и оружие – что в мирное время вряд ли возможно. Бластер… (Между прочим, где- то на www.kulichki.com/vrchance попалась мне интересная дискуссия – где убедительно доказывалось, что бластер – это все же оружие безвоздушного пространства.). Да и защитное поле Полины – державшее разряд. Да и парализующее излучение.

Флип – с антигравитационным движителем – это сейчас он ФЛиП – ФЛаер Пассажирский. А когда-то ФЛиБ – ФЛаер Боевой. Кстати, если рассматривать его кабину с этой точки зрения – широкий обзор, открытые двери, как в фильмах про Вьетнам, высоченный полголовник – защищать шею при перегрузках.

Но самым интересным экспонатом был, бесспорно, робот Вертер. Рационалистическое общество – и робот-уборщик, старая развалюха с походкой паралитика – держащая 4? 5? (Не помню точно) попаданий космического бластера – помните, как каменные колонны разлетались при первом таком попадании. Робот- уборщик – готовый пожертвовать собой, чтоб спасти жизнь человека…

Нет, общество было рационалистическим – потому что нашло неплохое применение даже музейному экспонату – списанному боевому киборгу двухтысячных…

Перед вами родной брат Терминатора (старый робот вступающий в бой с существом/существами, меняющими облик, чтоб спасти мальчика из XX века – это сюжет какого фильма?).

Кстати, внешность Вертера – никаких ассоциаций? Это так сказать 'белокурая бестия' – старый, потрепанный временем и врагами образ сверхчеловека. А что паралитик… Так что бы вы сделали, пристраивая вчерашнего киборга-убийцу в музей? В первую очередь понатыкали бы блоков: программных – на непричинение вреда человеку (обратите внимание, что никаких увечий пиратам Вертер не наносит, хотя и мог бы). И блоков физических: ограничители скорости передвижения, ограничители человекоподобности…

А еще – попробуем представить мир этого будущего. Похоже война кончилась совсем недавно.

Вспомните только параноидальную подозрительность школьников в космопорту.

Та же Полина. Странный, я бы сказал, сотрудник Института времени… С одной стороны – одна из наблюдателей, с другой – именно ее (прошу обратить внимание – безо всякой подстраховки – в лице долбаков из спецназа) – посылают ловить пиратов.

Сказать что профессионал-разведчик из нее абы какой – так это вряд ли – слежку Фимы не обнаружил бы только слепой. (Между прочим, очень любопытно рассуждение Вертера – где он прикидывает, сдавать ли Колю. Вывод – не сдавать 'и погубить Полину' – кажется так?).

Возражение – Полина – специалист по XX веку. Возможно. Но – обратите внимание – за пиратами она прибыла в одежде XXI века – не маскируясь. То есть – точно зная, что никого выслеживать не придется. А значит специалист был вовсе не обязателен. Вывод напрашивается сам собой. Рационалистическое общество посылает против двух до зубов вооруженных головорезов – простого ученого. Это все равно, как посылать освобождать Буденовскую больницу – допустим уролога оной же больницы на основании, что враг заперся именно в его отделении.

Или поручить освобождение линкора 'Миссури' простому коку… Если только кока этого не зовут Райбек – и не был он до того – ну кем там был Стивен Сигал – спецназовцем что ли.

Индивидуалистическое общество… Не просто! Война заставила каждого быть 'тактической единицей самому по себе' – вроде Бойцового Кота. Полная автономность каждого. Полная ответственность за свои поступки.

И не только Полина.

Помните, в космопорту. Старый вроде бы маразматик дед Павел. Да ещё после мощного телепатического удара. С какой скоростью он мобилизуется после ключевой фразы 'Они превратились в вас': 'Это пираты. Они спрашивали о Селезнёве – у Селезнёва миелофон – миелофон у Алисы'. Анализ – а дальше следует команда: следовать в Космозоо, спасать миелофон.

Обратите внимание: не бежать к ментам или службе безопасности, а спасать самому. То есть, отдавая команду, старик Павел считает, что почти незнакомый ему Коля в состоянии её исполнить. Между прочим,