— Деньги, — выдохнула Карен. — Много денег. И паспорт. С фотографией Чарльза, но с вымышленными именем и фамилией. Кредитные карточки…
— Он все это там держал? Значит, подстилал соломку. — Хоук пожал плечами. — Полагаю, вы понимаете, что эту банковскую ячейку он арендовал не случайно. Он заранее подготовился к тому, чтобы начать новую жизнь.
Она кивнула, прикусив нижнюю губу.
— Понимаю.
А вот чего не планировал Чарли, и тут сомнений у Хоука не было, так это начала реализации намеченного плана. Полагал, что интуитивно поймет — момент настал.
В памяти всплыло другое имя — Томас Марди.
— Послушайте… — Хоук повернулся к Карен. — Я должен спросить, не был ли ваш муж… вы понимаете…
— Не был кем? — Карен смотрела на детектива. — Не бегал ли за юбками? Не знаю. Неделей раньше сказала бы вам, что такого быть не могло. А теперь порадовалась бы, узнав, что в этом все дело. Он сделал себе этот паспорт, эти кредитные карточки… Он все спланировал. И при этом спал со мной в одной постели. Радовался успехам детей в школе. Каким-то образом, несмотря на взрывы и пожар, ему удалось выбраться из поезда и сказать себе: «Пора пришла. Момент настал. Самое время уйти из всей этой жизни».
На несколько мгновений в кабинете повисла мертвая тишина.
Хоук поджал губы, потом повторил вопрос:
— Чего вы от меня хотите?
— Не знаю. Какой-то моей части хочется просто обнять его и сказать, как я рада тому, что он жив. Но другой части… Я открыла этот металлический ящик и увидела, что он вел другую жизнь, втайне от меня. От женщины, которую вроде бы любил. Я не знаю, чего я хочу, лейтенант! Врезать ему по физиономии. Упрятать в тюрьму. Я даже не знаю, совершил ли он преступление. Помимо того, что так жестоко обидел меня. Но это и не важно. Здесь я по другой причине.
Хоук придвинулся к ней.
— И по какой же?
— По какой? — Ее глаза опять наполнились слезами. Пальцы сжались в кулаки, она беспомощно забарабанила ими по столу. — Разве не понятно? Я здесь потому, что мне просто некуда больше идти!
Хоук встал, шагнул к ней, и она тут же пришла в его объятия. Она уткнулась лицом в его плечо. Он крепко прижимал ее к себе, чувствуя, как она дрожит всем телом, а Карен и не думала отстраняться.
— Он умер! Я скорбела. Я страдала. Спрашивала себя, успел ли он вспомнить нас в последний момент своей жизни. Каждый день корила себя за то, что не сказала ему несколько слов на прощание, не поцеловала. А теперь выясняется, что он жив… — У нее перехватило дыхание. Она вытерла слезы со щек. — Я не хочу, чтобы за ним охотились. Он выбрал этот путь, и, вероятно, у него были на то причины. Он не подонок, лейтенант, что бы вы о нем ни подумали. Я даже не хочу, чтобы он вернулся. Слишком поздно. Понятия не имею, что я почувствую… Наверное, я просто хочу знать… Я просто хочу знать, почему он так поступил со мной, лейтенант. Я хочу знать, что он сделал. Я хочу увидеть его лицо и услышать от него правду. Это все.
Хоук кивнул. Еще раз прижал ее к себе и отпустил. На столе у него стояла коробка с бумажными салфетками. Он достал две, протянул ей.
Она улыбнулась:
— Спасибо.
— Это тоже часть моей работы. Люди здесь частенько плачут.
Она рассмеялась, вытерла глаза и нос.
— Наверное, вы считаете меня совершенно беспомощной. Всякий раз, когда видите меня…
— Нет. — Он подмигнул ей. — Только не беспомощной. Но вы точно меня заинтриговали.
Карен вновь попыталась рассмеяться.
— Я даже не знаю, чего я от вас хочу.
— Вот это я как раз знаю.
— Мне просто не к кому обратиться, лейтенант.
— Я — Тай.
И застал ее врасплох. Они застыли, глядя друг на друга. Потом она отбросила прядь светло- каштановых волос от еще заплаканных глаз.
— Ладно. — Она глубоко вдохнула. — Тай.
— И ответ — да. — Он сел на край стола и кивнул. — Я помогу.
ГЛАВА 33
Он сказал «да». Хоук вновь проанализировал ситуацию.
Да, он мог ей помочь. Да, он знал, чего она от него хочет. И сразу понял, что не сможет ничего сделать, оставаясь на работе.
Вечером он вывел «Меррили» в пролив. Сидел в темноте, заглушив двигатель, смотрел на огни Стэмфорда.
«Почему?» — спрашивал он себя.
Потому что ее образ не выходил из головы? Потому что он ощущал мягкость се тела, прижимающегося к нему, и тонкий запах духов и чувствовал, как каждая его клеточка просыпается от долгого сна?
«В этом причина. Тай? Это все?»
Или причину следовало искать в другом лице — лице молодого человека с рыжими волосами, заплетенными в косички? Это лицо вдруг вспомнилось ему, неожиданно всплыло из памяти, такое пугающе реальное.
Абель Раймонд.
Кровь стекала из уголка рта, скопилась на асфальте лужицей. Хоук, присев рядом, дал себе слово, что найдет, кто это сделал.
Чарльз Фрайдман не умер.
Это все меняло.
Томас Марди. В тот день в 7.57 он сел в этот злополучный поезд в Кос-Коб и погиб при взрыве на Центральном вокзале.
Однако каким-то образом тремя часами позже его кредитную карточку использовали для того, чтобы оплатить проезд на лимузине до Гринвича.
Теперь Хоук знал, кто это сделал.
Он задался вопросом: а может, «мустанг» — совпадение? «Крошка Чарли»… Автомобиль сбил его с толку. Он бы сбил с толку любого.
Но теперь, увидев лицо Чарли на мониторе компьютера, Хоук знал в отличие от Карен Фрайдман, как ее муж провел четыре с половиной часа между тем мгновением, когда попал в объектив камеры, и появлением в банке.
Этот сукин сын не умер.
Во второй половине дня Хоук попросил прокрутить Чарльза Фрайдмана через информационную систему. Обычное дело — кредитные карточки, банковские счета, выезды за рубеж. Фредди Муньос принес ответ на запрос, постучал в дверь, на его лице отражалось недоумение.
— Этот парень умер девятого апреля прошлого года. — Помолчав, добавил: — При взрывах на Центральном вокзале.
Ни кредитных карточек, ни счетов, ни выездов за границу. Хоук не удивился.
Чарльза Фрайдмана и Эй-Джея Раймонда что-то связывало. И не только раритетный «мустанг». Это он знал точно. Каждый жил своей жизнью, в разных вселенных, и, однако, что-то их связывало.
Но что именно?
