Не знаю, чем он мне понравился. Наверное, стало мне его жалко... Почему? Мне всегда его жалко было. Без мамы, одинокий такой, ну, не знаю... Песни пел, познакомиться хотел, потом, конечно, совсем другим человеком оказался... Какой? Ну, не таким, каким он мне поначалу представлялся. Все тогда молодые были, он весело ухаживал. На мотоциклах приезжали, на гитарах пели весело. Я сначала думала, что он очень несерьезный разухабистый такой, шпана, одним словом. И хулиган. А потом я его поближе узнала. Он оказался очень серьезным, общительным. Добрым. И простым. Мне интересно стало.
А в ноябре его в армию забрали. Я его ждала, письма писала. Служил на Дальнем Востоке на границе с Китаем. На танке ездил. Не знаю, чем-то он мне в душу запал...
Почему-то чувствовалось, что он не очень избалован женщинами. Он ухаживать совсем не умел. Абсолютно. Ну, так время проводили — в кино ходили, на речку на мотоцикле ездили. Он очень рискованно водил. Помню как он разбился, это уже было после нашей свадьбы: он поехал на мотоцикле «Ява», упал и разбился. Приезжает весь в крови. Мы хотели его в больницу отвезти. А он отказался — нет, ничего не надо, все само заживет, сам забинтовал руку и лег спать. Беспечным он был немножко.
Потом он вернулся, в общежитие ко мне ходил. Свадьбу обыкновенно сыграли, как все. Он в костюме строгом, я в белом платье, шампанское пили, он меня через мост на руках нес... Ну, как у всех. Сейчас уже не вспомнишь подробности. Я похороны не помню — как в тумане все... Так и эти праздники — все как будто бы во сне было.
Поженились, нормально жили... Дочь — Ирина — родилась 3 августа 1984 года. Он пришел в роддом такой смешной, такой растерянный. Я ему в окошко дочку показываю. Он аж от радости весь засветился! Я еще беременная была, а он уже любил ее, свою дочку. Он вообще-то хотел мальчика, а потом, когда узнал, что будет девочка, сказал — ну что ж, пусть будет девочка. И стал разговаривать с ней, когда она была еще у меня в животе.
Он тогда еще в милиции служил. В ГАИ. Хотя милицейская служба не для него была. Не по его характеру. От него требовали каждый день определенное количество штрафов выписывать. А он не хотел. Говорил, что не может человека штрафовать просто так. Не любил к людям придираться. Три года отслужил, потом бросил. В грузчики пошел и стал параллельно музыкой заниматься. Группу свою собрал.
Я, конечно, тоже рок-музыку слушала, но не особо увлекалась. «Кино» слушала, «Алису», западные всякие группы. Я и Юру слушала, на его концерты ходила, хотя дочь еще маленькая была. Я читать любила — фантастику. А он мистикой зачитывался. Фильмы мистические смотрел. Хотя он был очень спокойным, всегда мне говорил: «Ну что ты, маленькая, волнуешься. Сейчас все сделаем хорошо...»
Он вообще простой был, с ним легко было разговаривать. Выпивал иногда. Знаете, есть такие люди — они, когда выпьют, становятся злыми и агрессивными. Юра, он, наоборот, становился добрым таким. Выпьет и любил музыку послушать. Обыкновенный парень. «Звездной болезни» у него никогда не было. Только на гастролях пропадал много...
А однажды он с концертов вернулся и заявил, что хочет еще одного ребенка. Вот 13 января 1995 года у нас появилась Лиля. Младшая дочка. Юра тогда часто дома жил, хорошо все было. Он меня поддерживал, любил...
..Про любовницу его я узнала три года назад. Он тогда из Германии приехал и все сам рассказал. Хотя я и раньше догадывалась. Он меньше дома стал бывать... Раньше приезжал с гастролей и сразу домой. А потом стал задерживаться в Москве, все дольше и дольше, стал выпивать много... А потом приехал и все сказал. Когда я узнала об Оле, то сама сказала — давай разведемся, она молодая, она тебе ребенка родит. Он отказался. И объяснил — мне ж надо где-то в Москве жить, не буду же я у друзей жить постоянно... Сказал: «Ну, это так, временно, пройдет. Ты, Галя, меня подожди чуть — чуть...» Только так он мне и говорил... «Вы для меня семья, как я вас брошу? Я без вас не смогу жить.» Ну, я ему говорила, детей-то ты не бросишь, так же видеться будете... А он отказывался...
А года два назад он колоться начал. Я когда узнала, что эта Оля его на наркоту посадила, стала уговаривать его бросить, лечиться. Он лечился, но все было бесполезно... Да и как бросишь, если подруга его уговаривает — мол, давай попробуем, нам полегчает, ну один разочек уколемся! Все бесполезно было... Потом он и гепатит через это дело подхватил...
Я ничего больше не хочу говорить. Вот только одно помню: в день похорон я пришла домой, смотрю — а на крыше соседнего дома вращается такой шарик... Серебристый весь и лучики пускает. Ну, я пригляделась — раньше-то его не было там, и взяться ему неоткуда. Шарик повисел, повисел и пропал... Так, я думаю. Юра попрощался с нами...
Ольга Самарина
Познакомилась я с Юрой в Лужниках. Там концерт был большой, выступало много команд. А у подружки мама в Лужниках работала, вот она нас и провела бесплатно. На концерт мы пошли втроем: я и две моих подружки из ПТУ — я тогда еще, наверное, только в училище поступила — на кондитера... Ну, стоим, музыку слушаем. А тут подходит парень — девчонки, хотите познакомиться с «Сектором Газа»? А я ж тогда и не знала ничего про «Сектор», Юрка только — только в Москве появился, это 1991 год шел... Ну, мы с подружками переглянулись — а чего, делать-то все равно нечего.. . Вобщем, познакомились. А там какие — то совершенно левые ребята оказались, как мне потом Юрка рассказал. Он их взял просто так, за компанию. Вот, а потом мы — нас трое и он с другом — пошли погулять по Москве. Ну, проводил он меня до дома, а через день была Пасха — это 6 апреля или 7 апреля, не помню уже. Вот, Юра и говорит: «В
