– Нет, не слышал. И не стал бы слушать. Мы занимались конкретными делом, а сплетни на работе о личной жизни наших руководителей я бы слушать не стал. Хотя все время говорил Сутееву, чтобы он удалил из своей приемной эту девочку, которую он принял на работу. Я имею в виду Маргариту Кярвалис.
– Чем она ему мешала?
– Она ему ничем не мешала. И, я думаю, даже нравилась. И вообще она всем очень нравилась. Красивая, высокая, зеленоглазая. Но вы знаете, на каждый роток не накинешь платок. Я лично не сомневался, что у Сутеева с ней ничего не было. Он был очень сдержанным и приличным человеком. К тому же очень любил свою супругу. Но когда у вас в приемной вместе с секретарем сидит еще и такая красавица, невольно по компании поползли слухи. Выяснилось, что он платит за ее квартиру, которую она снимала рядом с нами, на соседней улице. Этого было достаточно, чтобы вызвать пересуды по всей компании. Я ему об этом несколько раз говорил, но он улыбался. А потом она поступила учиться и ушла от нас.
– Куда ушла?
– Кажется, живет в общежитии. Вы лучше узнайте про нее у Милы или у Аллы, бывшего секретаря Николая Евгеньевича.
– Так и сделаю. Как вы думаете, что будет, если суд вынесет решение не в пользу вашей компании?
– Плохо будет, – убежденно сказал Димчевский, – очень плохо будет. Тогда начнут взыскивать деньги с наших владельцев компании. С Вахтанга Михайловича и Николая Евгеньевича.
– Но его нет в живых, – возразил Дронго.
– Это их не остановит, – поморщился Димчевский, – закон есть закон. У Сутеева осталась недвижимость – квартиры, дача, машины, наверно, были счета в банках. Значит, можно попытаться вернуть деньги. Есть наследники, к которым отходит половина акций нашей компании. Я имею в виду его жену и дочь. Значит, формально по всем искам будут платить они. Ведь они становятся владельцами компании наравне с Вахтангом Михайловичем. Только ему есть чем платить, он еще владеет акциями «Аэрофлота» и какой-то строительной компании. Два с половиной миллиона найдет, если ужмется. А вот у Сутеевых отнимут последнее. У нас так оформлены документы. Солидарная ответственность совладельцев компании. А совладельцев было двое – Чагунава и Сутеев. Значит, за все они и должны отвечать.
– Но, судя по доходам вашей компании, в прежние годы они должны были сделать некоторый запас на случай возникновения подобной ситуации.
– Кто мог даже подумать о такой ситуации? Когда баррель нефти взлетел до сто пятидесяти долларов. Вы помните, что творилось у нас в Москве? Какие цены были в ресторанах, в магазинах! Как наши люди с ума сходили! А квадратный метр сколько стоил в Москве? Наша столица была самой дорогой в мире, опережая Лондон и Токио. Вот поэтому никто не делал запасов на «черный день». Нам всем казалось, что «черные» дни уже закончились. Теперь будут только «белые» дни.
– Ясно. Спасибо за беседу, Яков Андреевич. Извините, что отнял у вас время.
– Пожалуйста. Мне было даже интересно. Если смогу помочь, можете звонить в любое время. Я теперь в свои сорок семь буду вынужденным пенсионером. Сидеть на лавочке и давать советы, если кто-то захочет их выслушать. Смешно?
– Не очень, – мрачно ответил Дронго на прощание.
В кабинете напротив располагалась главный бухгалтер компании. Дронго взглянул на часы и постучал.
– Войдите, – услышал он женский голос.
В кабинете главного бухгалтера находились еще две женщины. Они с удивлением и любопытством посмотрели на гостя.
– Вы ко мне? – спросила Антонина Алексеевна.
Ей было около сорока. Успевшая располнеть, она выглядела значительно старше своих лет. Светлые волосы, выкрашенные почти в рыжый цвет, пухлые губы, зеленые глаза. Наверно, в молодости она была красивой, подумал Дронго. Сейчас перед ним была типичный главный бухгалтер, занятая цифрами и отчетностями.
– Извините, что я вас беспокою. Вы Антонина Алексеевна Подрез?
– Да, я Подрез. Что вам нужно?
– Побеседовать с вами, если возможно.
– Откуда вы пришли?
– Из приемной. Я говорил с Вахтангом Михайловичем, и меня направила к вам Мила.
– Странно, что она мне ничего не сказала, – Антонина Алексеевна подняла трубку внутреннего телефона. Услышав голос секретаря шефа компании, она нетерпеливо спросила: – Это ты послала ко мне человека?
– Да, – ответила Мила, – он встречался с нашим Вахтангом. Кажется, он из налоговой инспекции.
– Только этого нам и не хватало, – в сердцах пробормотала главный бухгалтер. Затем положила трубку, посмотрела на стоявших рядом с ее столом обеих женщин.
– Потом, девочки, зайдете потом. Мне нужно переговорить с нашим гостем. Идите и работайте, я вас позову.
Обе женщины молча вышли из кабинета. Очевидно, они работали в бухгалтерии.
– Можете сесть ближе, – показала на стул, стоявший рядом с ее столом, Антонина Алексеевна.
Он пересел поближе.
– Я вас слушаю, – высоким фальцетом произнесла Подрез, надевая очки. В них она становилась еще старше. – Что вас конкретно интересует? У нас никогда не было претензий со стороны вашего ведомства. Все налоги мы платим вовремя и согласно утвержденным нормам. Никаких нарушений за годы моей работы выявлено не было. А я работаю в компании «Ростан» уже много лет.
– Вам сказали, что я из налоговой инспекции, – понял Дронго, – но это не совсем так. На самом деле я эксперт, занимающийся расследованием убийства Николая Евгеньевича Сутеева.
Главный бухгалтер сняла очки. Положила их на стол рядом с собой. Тяжело вздохнула.
– Меня уже вызывали в прокуратуру, – сообщила она.
– Следователь Талганов?
– Да. Он задал мне целую кучу вопросов. По-моему, они считают, что здесь орудовала банда и главой этой банды был Сутеев. Он все время спрашивал – какие финансовые нарушения меня заставлял делать Сутеев? И очень удивлялся, когда я ему честно отвечала, что Николай Евгеньевич, напротив, всегда требовал поступать исключительно по закону.
– Для следователей прокуратуры любая частная компания источник возможных нарушений законодательства, – улыбнулся Дронго.
– Я это сразу поняла, – кивнула Антонина Алексеевна, – и сказала, что убитый был очень приличным и порядочным человеком. А прокуратура напрасно ищет на него компромат. Это даже некрасиво.
– Вы не совсем поняли. Они ищут не компромат на погибшего. Они ищут любую зацепку, чтобы проверить все возможные версии. Если у вас в компании были нарушения, приписки, сокрытие отчетности, уклонение от налогов, то, возможно, Сутеев действовал не один. В момент, когда ваша компания почти разорена и кредиторы требуют возврата долгов, кто-то в вашей фирме решил, что будет лучше, если Сутеев умолкнет навсегда. Поэтому следователя так волнуют все возможные нарушения в вашей компании. Ведь через них можно выйти на вероятного преступника. Или его заказчика.
– Что вы такое говорите? У нас мафии никогда не было. Все точно и по закону. Я даже представить не могу, чтобы покойный просил бы меня что-то подделать или дать фальшивые документы. Даже представить себе такого не могу.
– Вот и хорошо. Извините, я не назвал себя. Меня обычно называют Дронго.
– Вы частный эксперт?
– Да. Можно сказать так.
– В таком случае кто попросил вас начать расследование? Чьи интересы вы представляете? – уточнила она.
– Двоюродный брат Николая Евгеньевича – Дмитрий Романович Сутеев. Можно сказать, что представляю интересы семьи Сутеевых.
– Очень хорошо. Господин Дронго, я должна вам сказать, что у нас была очень приличная компания.
