месте?
– Надо ее обезвредить, - решительно сказал Молдер. - Она пожароопасна.
– Господа, позвольте мне! - вызвался Чарли. - Я думаю, что найду с ней общий язык.
– Чарли, это опасно! Это может стоить тебе жизни! - заломила руки Скалли.
– Это мой гражданский долг, - скромно сказал гоминид. - Поднимите стену, пожалуйста.
И он исчез в полной пламени и дыма комнате.
А через минуту вернулся, держа в своих мощных ручищах скомканную бархатную скатерть. Скатерть отчаянно извивалась, дергалась и пыталась вырваться.
– Сопротивляется, - пояснил Чарли. - Еле успел. Она уже там окно распотрошила и выскочить собиралась. Резвая штучка.
Раздался треск рвущейся ткани. Рука по запястье высунулась из скатерти и вцепилась Чарли в бороду.
– Ай! - взвизгнул тот. - Хулиганка! Больно же!
– Ее нужно успокоить! - закричала Скалли. - Царевич, в твоей аптечке имеются шприц и ампулы с транквилизаторами?
– А? Не знаю! - Царевич кривился от боли - спина у него сильно пострадала. - Где там слуги мои верные, пес бы их побрал! Эй, кто-нибудь! Аптечку для миз Скалли, живо! Иначе мой меч - ваши головы с плеч!
– Какой твой меч, Филимон, опомнись, - простонал волк-богатырь. - У тебя его отродясь не было…
Пожар уже ликвидировали. Какой-то низкорослый, мрачного вида человечек с заплетенной в две косички бородой и зелеными очками на мясистом, баклажанного типа носу принес большую белую коробку с красным крестом на крышке. Шмыгнул носом: «Не надо ли еще чего, хозяин?» Получил ответ: «Приготовь для всех в парадной гостиной чаю с пряниками!» и ушел.
Скалли суетливо вскрыла аптечку, принялась в ней рыться, ворча себе под нос что-то сугубо медицинское. Наконец обнаружила одноразовый шприц и упаковку ампул, Прочитала на ампулах надпись, присвистнула: «Подсудное дело!», но в глазах ее загорелся огонь какой-то неправедной активности. Она профессионально набрала содержимое ампулы в шприц и вколола его в отчаянно
сопротивляющуюся руку.
– Что это было за лекарство, Скалли? - поинтересовался Молдер.
– Транквилизатор-нейролептик, производный от пентонала, - мрачно сказала Скалли. - Секретная разработка яйцеголовых из ЦРУ. Вот только как он оказался у гражданина Тридевятого царства?
– Мы там тоже не лаптем щи хлебаем, - как-то неопределенно выразился по этому поводу Филимон. Но никто всерьез и не озадачился, откуда в аптечке заколдованного царевича обретаются самоновейшие лекарственные препараты.
Все с волнением смотрели на руку.
Она сначала судорожно сжималась и дергалась, потом ее движения стали сонными, замедленными, и наконец она совсем успокоилась в объятиях гоминида.
– Вот теперь она точно спит, - заявил гоминид, водружая руку на небольшой столик. - Что будем делать?
– Я знаю, как нам нужно поступить! - заявил агент Молдер. - Мы с самого начала избрали неправильную тактику. Похитили артефакт, вместо того чтобы склонить к сотрудничеству его временного хозяина, то есть… э-э… Трифона Оглоедова.
– Опомнился, - презрительно бросил инкуб. - Все вы, америкашки, такие: сначала бомбите, а потом начинаете разговоры дипломатические вести.
– Клевета! - гордо ответствовал Молдер.
– Мистер Молдер прав в данном случае, - покачал головами Филимон. - Я просто повел себя как узурпатор - решил, что только мне одному должно принадлежать право осчастливиться. Думаю, нам нужно вернуться к Трифону и договориться с ним. Тем более что рука, кажется, к нему привязана всерьез… Людмила, что вы скажете?
Димка молчала.
– Людмила?
– А? Да, это будет правильно, только…
– Что?
Людмила замялась:
– Мне кажется… Это не та рука.
– То есть?
– Это не Да. Не та рука, которая была у Трифона в квартире.
– Почему вы так думаете? - удивился инкуб.
– Потому что Да была рукой правой. А эта рука-левая, - спокойно заявила Димка. - Я помню.
– Но это абсурд! - воскликнул инкуб Колосков.- Насколько мне известна легенда о руке, этот артефакт существует в единственном экземпляре. Она уникальна!
– Но это не значит, что ее нельзя подделать, - сказал гоминид и сам пришел в изумление от своей догадки.
– Но… - потрясенно протянул царевич Филимон. - Кто мог пойти на такое непотребство?
– Ищите, кому это выгодно! - заявила Скалли. - Первый принцип любого детективного расследования. У вас, царевич, имеются враги?
– У кого ж их нет! - печально щелкнул клешней царевич.
– Припомните их и подумайте, кто мог бы изготовить поддельный артефакт и столь искусно подменить его. И кстати, когда именно произошла подмена?
– На квартире Трифона - исключено, - твердо заявил инкуб. - Вы похитили нас в мгновение ока. К тому же, кроме меня и Людмилы, в квартире на тот момент никого не было. Чужого я бы почувствовал…
– Значит, - торжественно изрекла Скалли, - руку подменили уже здесь. В вашей резиденции, дорогой царевич.
– Что-о? - взвыл тот. - Эй, слуги мои верные…
– Тихо! - прикрикнул на царевича Молдер. - Если хотите выяснить, кто из ваших слуг предатель, делайте вид, что вам до сих пор ничего неизвестно о подделке. Созовите их всех под каким-нибудь невинным предлогом. Мне думается, что тот, кто замешан в этом деле, уже улепетывает отсюда с настоящей рукой! И бежит он не куда глаза глядят, а к своему работодателю, к тому, кто изготовил фальшивку и кому нужна настоящая рука!
– Верно! - замогильным голосом отозвался Филимон. - О горе мне, горе! Оле мне, кривоумному! Оле мне, жестоковыйному!
– Не огорчайтесь, - коснулась Скалли суставчатой лапы царевича. - Все еще поправимо. Сколько у вас здесь персонала?
Царевич сосредоточенно начал считать, при этом его птичья голова начала пререкаться с бычьей и обвинять ту в недостатке памяти. Наконец Филимон объявил:
– Ровно дюжина.
– Зовите всех сюда, и немедленно!
Царевич клацнул клешнями и возопил:
– Слуги мои верные! Придите пред очи мои все до единого!
…Когда перед царевичем нарисовался нестройный ряд из одиннадцати человек, Скалли шепнула Молдеру:
– Так я и знала!
– Что угодно, хозяин? - хором воскликнули слуги.
– Угодно мне наградить вас за службу верную, беспорочную, - сказал Филимон. - Жалую всем по наделу земли да по три пуда муки и по золотой гривне!
– Благодарствуем, хозяин!
– Молодцы! Только что-то мнится мне, будто вы не в полном составе…
– Верно, хозяин.- Вперед вышел тот самый несимпатичный типчик, что приносил Скалли аптечку. - Нету повара твоего, Ерофея.
– А где же он?
