И Трифон поцеловал руку.
– Мне кажется, или она действительно покраснела? - шепотом спросил Олег у Деда Мороза.
– А какая разница? - улыбнулся тот.
Рука же взмыла под потолок как римская свеча, завертелась волчком, и в комнате почему-то запахло пустыней.
А потом посреди комнаты, отплевываясь от песка и растерянно озираясь, возникли Димка Романцева, инкуб Колосков, агенты Скалли и Молдер, гоминид Чарли, серебряный волк Сергей, мраморная однорукая богиня и, наконец, чудовище - царевич Филимон.
– Вот это да! - сказали все хором.
– Мы уже взорвались? - растерянно спросил гоминид Чарли. - Мы в раю?
– Нет! - весело крикнула Димка. - Мы вернулись к Трифону. Трифон, представляешь, нас ведь хотели взорвать! Но не успели.
– Инкуб! - крикнул Трифон радостно. - И ты тут?
– А куда ж я денусь? Кстати, ты хоть с остальными познакомься!
– Царевич Филимон, - сказало чудище.
– Волк-богатырь Сергей, - махнул хвостом волк.
– Специальные агенты ФБР Скалли и Молдер! И специальный агент ФБР Чарли! - отрапортовали известно кто.
– Богиня, - скромно и просто сказала каменная красавица. - Можете звать меня Да.
– Да? Как
– Совершенно верно. Рученька, иди к мамочке. Иди, иди, шалунья, натворила дел…
– Эта рука - ваша? - спросил Трифон у каменной статуи.
– Когда-то была моя. - Статуя ласково погладила приникшую к ее груди руку. - Но я отдала ее на служение человечеству. И не могу присваивать ее исключительно себе. Кстати, господин Дед Рождества!
– Да?
– Как она себя ведет? Достойные ли желания исполняет?
– Вполне, - ответил стекольщик дядя Коля. - Конечно, с ней не без трудностей. Но на то она и жизнь - трудности преодолевать.
– А вы этой руке кто будете? - спросил царевич Филимон Деда Мороза.
– Да почитай что опекун, - усмехнулся тот. - Помогаю ей при ее новом появлении в этом мире выбрать человека, достойного такой заботы. Тебя, кстати, Трифон, выбрал. Цени.
– Ценю, - хохотнул Трифон. - А как же говорили, что она выбирает самых несчастных? Я вроде не из таких…
– Да не в счастье и несчастье дело! - возразил Трифону Дед Мороз. - Хотелось мне, чтоб ты жизнь почувствовал. Чтобы разморозился. Чтобы не боялся друзей заводить, веселиться беспечно не боялся! Чтобы праздники были тебе по душе, потому что нужны человеку праздники! И веселье - смешное, глуповатое, пацанячье совсем - ой как нужно человеку современному. Так что веселись, Трифон! Пришел твой Новый год!
– Не могу, - сказал Трифон.
– Чего ж тебе еще? - осердился Дед Мороз. - Что ты за человек такой, ровно варежка из кусачей шерсти: тебя гладь да мни, а ты все колючий.
– Дело не во мне. Что я один веселиться буду? Вон царевич стоит, у него есть желание неисполненное, при одном взгляде на него плакать хочется. И волк этот тоже… хорош.
– Ты в доме хозяин, - сказал Дед Мороз. - А рука… Она у тебя почитай хозяйка. Вот и попроси ее исполнить…
– Я понял.
Щелчок!
– Просите у нее, - сделал широкий жест Трифон. - У заботливой женской руки. На то она и есть на свете.
И просьбы не заставили себя ждать.
…Поздним утром Димка и Трифон начали совместное проживание после того, как перемыли на кухне всю грязную посуду. Трифон сначала этому сопротивлялся: как мы помним, он еще считал Димку своей богиней, но она настояла на трудовой повинности.
– Слушай, - говорила Димка, звякая вилками. - А какой царевич красавец стал после превращения, да?
– Ага. Мощный типаж. Фактурный, сочный. Ему бы в нашем театре очень подошли этнические роли.
– Трифон, у тебя только одно на уме… Режиссер ты мой. Немирович-Данченко. А мне вот интересно, Филимон уже с женой встретился или как?
– Будем надеяться.
– Ага. Поставь тарелку. Слушай, а инкуб был такой разочарованный…
– С чего бы это? Димка, сознайся, он тебя клеил?
– Глупости какие.
– Значит, клеил. А ты и не заметила. Вот он и разочаровался в собственных способностях.
– Ничего. Зато он теперь рьяно возьмется за выполнение своих служебных обязанностей. Мне гоминид намекнул, что инкуб мечтает о присвоении ему звания Героя России.
– Он же вроде не стремился к чинам! Служба из одной любви к справедливости и все такое…
– Ну-у, мало ли кто к чему стремился. Он считает, что спас нас от взрыва в пустыне. Но ты же знаешь, как все было на самом деле.
– Мм… полотенце дай. Как на самом деле? Димка, вы мне толком так ничего и не рассказали!
– Я тебе как-нибудь потом расскажу, ладно?
– Когда капусту будем есть?
Димка засмеялась и покраснела. Вообще Трифон заметил, что богиням очень идет этак смущенно краснеть. Они от этого становятся еще небожительнее.
– А ты заметил, что этот гоминид Чарли очень неравнодушен к мраморной статуе? Говорят, они уедут в горы, на его родину, и будут строить там колонию. Или поселение.
– Ага. Для мраморных гоминидиков. Но, если честно, кто меня потряс, так это агент Молдер.
– Вот-вот, я даже заплакала, когда выяснилось, что эта девушка непонятная, которую тебе инопланетяне оставили на попечение, оказалась его давно пропавшей сестрой Самантой! Как она закричала: «Брат мой, о бедный страдающий брат!», а он: «Сестра моя - жизнь!» Очень поэтично. Так что желание Молдера тоже исполнилось. Вот агент Скалли…
– А что Скалли?
– Мне кажется, ей волк-богатырь больше нравился в… четвероногом обличье. Похоже, она разочарована.
– Ну, всем, как говорится, не угодишь. Смотри, у нас «Фэйри» кончилось. А говорили: «Одна капля отмывает лошадь даже в холодной воде…»
– Хи-хи. «Фэйри» кончилось, и праздник кончился… Да?
– Ничего подобного, Димка… А я тебе нравился, когда наряжался Дедом Морозом?
– Ты мне, Трифон, всегда нравился. И… и нравишься.
Через некоторое время Трифон смущенно сказал:
– Знаешь, как-то неудобно получилось.
– Что?
– Дед Мороз всех оделил, всех обрадовал, а сам ушел без подарка. Ну, не считая того, что Олег повез его на свою дачу, где обещал грандиозную развлекательную программу. Мне всегда как-то обидно было за Деда - всех веселит, а сам остается… с ватной бородой.
– Это не так.
– А, ты хочешь сказать, что для психологического типа «Дед Мороз» моральной наградой будет осознание того факта, что он приносит радость другим людям?
– Боже, Трифон, может, тебе не на режиссера, а на психолога учиться? Но примерно это я и хотела
