злопыхателей в очередной раз проткнул им колеса. Мужчины только заехали – на другой машине, с ходу стали менять колеса и ругаться на своем языке. Не сказать, чтобы вопили во весь голос, но достаточно громко – я их слышал отчетливо.
А уж Федя, сидящий на подоконнике – и подавно.
– Эй, там! А ну, хорош кукарекать!
– Федя, прекрати...
– Да погоди... Э, вы че там, в уши долбитесь?! Я сказал – хорош кукарекать! Или по-русски – или вообще заткнитесь!
О! Опять новости. Это для нас какой-то совсем непривычный формат общения с иноземцами – до недавнего времени мы себе такого не позволяли.
– Как сказаль, э?
– «Ку-ка-ре-кать», чурки вы нерусские! В натуре, что ли, в уши долбитесь?
– Зачэм так сказаль, э?
– Затем, что работать мешаете – из-за вас не слышно ни х...!
– Слюшай, тут калеса машина праткнуль, не видишь, да?
– Да не е... меня ваша «колеса-машина»! Не х... ставить где попало! Вам что, б..., гараж здесь?!
– Слюшай...
– «Слюшай», э! Здесь вам, б..., не мастерская, тут люди живут!! Забирайте вашу ср...ю тачку и уе... отсюда на х...!!!
Последнюю тираду южные товарищи стоически проигнорировали и разом взяли на два тона ниже. Теперь я слышал только скрип, стук металла и невнятное бормотанье.
Нет-нет, это отнюдь не пацифистский жест доброй воли.
Это Федя. Человек-легенда. Великий и ужасный.
Если бы подобным образом выступил кто-то другой – ваш покорный слуга, например, моментом закатали бы в консерву и уже завтра с утра продали бы на рынке. Тушенка от Димона – только натуральный и качественный продукт, Азерглавпромвротпляттснаб.
Федю, однако, такая реакция не устроила. Если заметили, в последнем фрагменте обращения к иноземному люду прозвучало некое недвусмысленное предложение, настоятельно требующее столь же прямолинейного ответа.
– Э, урюки волосатые! Вы че, забили на меня?! Я вам че сказал делать?!
Гробовое молчание было ему ответом.
– Урюки, б...! По команде «урюки» – все урюки в радиусе видимости принимают строевую стойку и поворачиваются е...щем в сторону командира!!!
– Слюшай... Зачэм кричиш, э? – не выдержал наконец один из азербайджанцев. – Если твой женщин бида случился, мы не виноват! Теперь что, весь нерусский будиш ненавидеть, да?!
Ой... Зря он это сказал. Наверное, в их торговых техникумах психология как предмет отсутствовала – или препод страшно пил.
Федя прыгнул молча и внезапно.
Вот только что сидел, вдруг – раз!
И нету его.
Я даже не заметил, как и чем он оттолкнулся, хотя смотрел внимательно.
У меня аж под ежечкой локнуло. Нет, я в курсе, что для десантника второй этаж – не высота, но у нас, напомню, этажи ненормативные, минимум полтора к одному, если сравнивать со стандартом.
Пока я выползал из-за стола и перемещался к окну, двор наполнился звуками, красноречиво свидетельствующими о том, что наш прыгун приземлился вполне благополучно и даже не утратил функциональности.
«Бац! Бац!»
Или нет – пожалуй, вот так:
«Бум! Бум!»
Впрочем, выбирайте сами – какой звук вам кажется более уместным при описании процедуры, в ходе которой человечью голову совмещают с капотом (багажником).
Южный гость, первым вкусивший Фединой ярости, отделался сравнительно легко: трижды сыграл головой об капот и респектабельно обмяк у поддомкраченного переднего колеса.
Второй оказался более проворным и предприимчивым – не сочтя гаечный ключ пригодным для обороны орудием, он нырнул в багажник и пытался оттуда что-то достать.
Федя в секунду отнял у него устрашающего вида топор, буркнул:
– Нет, дрова нам не нужны...
... И несколько раз привел голову неудавшегося дровосека в сопряжение с крышкой багажника.
Я наблюдал за всем этим безобразием и прислушивался к своим ощущениям.
Можете считать меня моральным уродом и сволочью, но...
Ничего!
Ни сочувствия.
Ни раскаяния.
Ни сожаления по поводу произошедшего.
Никакого намека на те чувства, что наверняка посетили бы мой законопослушный организм, случись это недоразумение, допустим, всего лишь месяц назад.
Более того, откуда-то, вроде бы сама по себе, возникла вполне подленькая мыслишка: а в самом деле, чего они тут машину ставят? У них возле овощных ларьков (филиал рынка на нашем берегу) есть своя парковка, отсюда пешком – пять минут...
Завершив экзекуцию, Федя довел до ее непосредственных участников резюме:
– Повторяю для дебилов: забирайте свою ср...ю тачку и у... отсюда куда хотите. Чтоб я ее здесь больше не видел. Все, концерт окончен!
Последнее, очевидно, относилось к многочисленным старушечьим платочкам и чепцам, торчавшим из окрестных окон.
Выступив таким образом, Федя сунул трофейный топор подмышку и с чувством исполненного долга вошел в подъезд.
Я привычно метнулся за зеленкой – но Федины не успевшие зажить кулаки не кровоточили.
Занимательно... Это была вовсе не вспышка гнева, а вполне продуманная акция. Федя бил людей головой об машину, кулаки экономил, даже топор отобрал аккуратно – не стал рефлектировать по этому поводу. А ведь этим топором можно убить с одного удара!
Он расчетливо бил.
Я с интересом наблюдал и анализировал.
Эмм... Я не совсем понял, но с нами, кажется, что то происходит. Что-то нехорошее...
– Ну все, готовь ствол. Теперь мамеды объявят нам вендетту.
– Замучаются объявлять, – легкомысленно отмахнулся Федя, отдавая мне трофей и направляясь в ванную. – Чай сделай – что-то жажда мучает.
Я осмотрел трофей: это был почти новый колун «Fiskars» с полиамидной ручкой – я такие видел в сетевых каталогах.
Странные вещи возят в багажнике наши примерные гости. С этим колуном людей можно косить толпами – голову будут разлетаться, как арбузы.
– Ты зачем колун забрал?
– Если ты не заметил – меня им пытались убить! – фыркая и плескаясь, крикнул Федя из ванной. – Трофей! Тебе нужен?
– Да на фиг мне такое страшилище...
– Мне тоже без надобности. А, вспомнил! Грузину подарю. Они с семьей частенько на природу ездят – ему точно пригодится...
Я поставил чай и позвонил Гене – напросился на рандеву по факту заманчивых перспектив со стороны Маги.
Гена пребывал в типичном для понедельника настроении, и, как я понял, не желал ни встречаться с кем
