– Ну что вам сказать, достопочтимый сэр... – Гена горестно вздохнул и опять долил в стакан воды – графин был пуст уже на две трети. – Вынужден заметить, что вы ведете себя, как отъявленный раздолбай. Вам что – заняться больше нечем? У вас других проблем нет?
– Да ну, какие тут проблемы? – Федя недовольно поморщился. – Подумаешь, накатил в бубен двум козлам...
– Думаю, тут могут быть нюансы, – Гена обратил свой взор ко мне – как к более рациональному субъекту. – Если вдруг что – немедля звони. У меня на рынке есть позиции, попробуем разрулить ваши терки. В общем держите меня в курсе.
– Непременно, – пообещал я.
– «Непременно»! – передразнил Федя. – Пусть только сунутся, мудорасы – я им покажу, где раком зимуют!
– Ну все, уматывайте! – утомленно буркнул Гена. – Мне в самом деле работать надо.
На этой позитивной ноте мы и покинули вместилище русского сыскного искусства – и направили стопы свои к клубу.
* **
До клуба мы не дошли: Феде позвонила Ленка и сообщила, что маман укатила с подругой в Москву – на шопинг. Вернется не раньше семи вечера.
Мы галопом домчались до Гусевского двора (благо, недалеко), взяли машину и рванули на рынок.
– А тебе теперь без бронежилета на базар нельзя, – вспомнил я, когда мы уже заруливали на рыночную стоянку. – Может, посидишь, я схожу?
Я ждал сентенции из серии «пусть только сунутся, мудорасы!!!», но Федя послушно достал деньги, продиктовал ассортимент и закрутил стекло на своей стороны.
Ну вот, видите – когда нужно, может быть умным мальчиком. Молодец.
Тут главную роль играет вопрос приоритетов. Конечно, было бы славно помять капоты импортными черепами, утопить в горячей южной крови слабеющие гортанные крики и страшно прорычать на весь базар что-нибудь жизнеутверждающее. Типа: «Это моя земля! Я здесь хозяин!». И тонус поднять и развлечься в процессе тягостного ожидания – всем хорошо такое замечательное времяпровождение, но... Могут убить.
И тогда будет сорвана главная боевая задача дня (а может, недели и даже месяца) – встреча с любимой женщиной. Такого Федя допустить не может, поэтому все амбиции – в сторону и да здравствует холодный рассудок, дисциплина и конспирация. Аминь.
Я взял фрукты, цветы и коробку фирменного бакинского курабье (Ленка любит).
Да, вот еще проблема... Если мы прогоним всех «мамедов», кто для Ленки будет делать курабье? Нужно подумать над этим вопросом. В следующий раз, когда Федя будет дубасить южных товарищей, надо взять у них рецепт, и спросить, где берут ингредиенты.
Ленкин отец работал, так что в распоряжении нашей пришибленной Судьбой парочки была вся усадьба. Однако они этим подарком так и не воспользовались – три часа просидели в обнимку на крылечке, как последние долбо... эмм... нет, лучше скажем так: как пятиклассники на первом свидании, и чинно пили чай.
Ленка слопала полкоробки курабье, в основном молчала и дважды тихонько плакала, а Федя без перерыва бубнил седативные мантры и ближе к финалу рандеву безнадежно охрип.
Я все это время стоял на воротах (буквально – дежурил возле приоткрытой калитки и следил за улицей), в результате чего ноги мои налились чугуном и перестали гнуться в коленях, а в голове созрел замечательный вывод: я никогда не пойду работать охранником!!! Для существа, проводящего полжизни за компьютером, такой род деятельности категорически противопоказан.
Ах, да, я еще на полставки и звонарем работал: по приказу главкома раз в полчаса звонил Маге на предмет уточнения обстановки. Уточнить ничего не получилось, потому что теперь связи не было совсем – создавалось такое впечатление, что телефон нашего разведчика надежно умер.
В начале седьмого подъехал Ленкин отец и мы тотчас же откланялись: пора и честь знать – в любой момент может явиться мегера-разлучница.
Не успели добраться до машины – мне позвонил Борман (Федя трубу выключил, чтоб не мешала мантры генерировать) и сообщил, что Мага, судя по всему, уже дома.
– С чего ты взял?!
– Его тачка стоит у подъезда.
– А это точно его тачка?
– Точно.
– Ну... Хорошо, будь на связи – не звони никому.
– Борька? – Федя достал телефон, включил его и замешкался.
– Угу...
Федя неуверенно крутил телефон в руках. Он все понял с полуслова и теперь зачем-то тянул время, словно надеялся, что за эти секунды отсрочки что-то в мире изменится и подтверждение не состоится.
– Мага дома, да?
– Угу...
– Ну, в смысле – тачка его у подъезда, да?
– Да.
– Понятно... – Федя шумно вздохнул и набрал Бормана.
– Я не понял, кто ставил задачу – шпионить за Магой?! – да, точно, вспомнил, есть у военных такое присловье «дурная инициатива – наказуема» – употребляется обычно как преамбула к экзекуции. – Ты какого буя там делаешь, возле Магиного дома?!!! А ну – бегом домой!
– При чем здесь Борман?
– Да ни при чем...
– Ну так...
– Да знаю, знаю! Просто под руку подвернулся...
Федя позвонил Маге – безрезультатно. Затем опять набрал Бормана.
– Ты еще там? Молодец. Подымись к Маге, если дома, скажи – пусть все бросает и топает в клуб. Мы подъедем минут через пятнадцать. Все, давай...
По дороге к клубу Федя не проронил ни слова.
Я бы не сказал, что глаза его метали молнии – в них, скорее, застыло тупое отчаяние, щедро разбавленное тоскливой безысходностью.
Такой взгляд, пожалуй, бывает у человека, которому торжественно объявили: «Держись, сейчас у тебя отнимут нечто особенно ценное и жизненно важное».
Например, руку отрежут.
Или ногу.
Или сердце вырвут.
Да, на вид то, что собираются отнять – вполне здоровое, но это уже не твое, так что...
Нет, дружище, ты можешь буйствовать, биться башкой об стену, стрелять по площадям, крушить все подряд...
Но это будет напрасная трата времени и сил: процесс запущен, помешать этому ты не в состоянии, как- то повлиять на ситуацию – тоже.
В общем все – вопрос решен...
В клубе было людно.
Опухший от общения Радик показывал первой партии работяг плохое кино; несколько бездельников, прибывших с розыскных мероприятий, с чувством исполненного долга били по грушам и таскали железо; с полдюжины помогавших им юнг штурмовали альпинистскую стенку – с особым цинизмом нарушая МБ, без страховки и инструктора, который еще не вернулся с «задания».
Да, если кто запамятовал, последние две недели задание у всех членов клуба одно: розыск негодяев.
Борман с Ромой сидели в кабинете и смотрели по местному спортивному каналу, как Федя Емельяненко сурово наказывает аномально огромного белоголового самурая. Самурай выглядел грустным: катану ему
